Если ты осмелишься
Шрифт:
Если бы она была права, я хотела бы услышать это признание от самого Уэса. Жаль, что он не был готов открыться мне о своих самых темных чувствах, снедающих его.
Я бы сказала ему, что это не его вина. Что у него нет причин чувствовать себя виноватым. Даже если он больше никогда не захочет иметь со мной ничего общего, когда-нибудь я скажу ему.
Мама сжимает мою руку.
— А, Вайолет? То же самое относится и к тебе. То, что произошло, было ужасным, трагическим несчастным случаем.
Я обнимаю маму и рыдаю у нее на плече. Слова, которые мне нужно было услышать с той ночи.
Глава 34
ДО
Уэс
Сделай свой ход сегодня вечером.
От рома у меня уже слегка закружилась голова, поэтому сообщение от Хлои пришло не сразу.
Я отвечаю ей эсэмэской.
Я думал, ты не хочешь, чтобы мы были вместе.
Хватит валять дурака. Мы оба знаем, что вы двое идеально подходите друг другу.
Я ничего не могу с собой поделать — я ухмыляюсь в свой телефон. Не уверен, насколько я идеален для нее, но Вайолет действительно кажется мне чертовски идеальной.
Где ты?
Ответа нет. Эти двое, вероятно, занимаются своими обычными выходками. Подбивают друг друга на глупые, незрелые поступки, как будто они снова в седьмом классе. Может быть, потому что ни у кого из них не было настоящего детства. Между сменой школы каждый раз, когда отца меняли в другую команду, и посвящением всего своего времени катанию на коньках, у Хлои почти не было друзей. Вайолет также проводила большую часть времени в одиночестве, находя своих друзей на страницах книг. Родственные души.
Проходит десять минут, а Хлоя так и не ответила мне. Когда Люк приглашает меня поиграть в пивной понг, я прошу перенести игру на другой раз и иду их искать. Я останавливаю нескольких своих товарищей по команде от того, чтобы они не наломали дров, чтобы мои родители не узнали, что мы устроили вечеринку, и не убили нас. Трей сует мне в руку еще один пластиковый стаканчик, прежде чем я выхожу за дверь.
Наконец я выхожу на прохладный летний воздух, который словно бальзам ложится на мою кожу. Чертово облегчение после того, как мы оказались в жарком доме с кучей пьяных, потных студентов колледжа.
В тусклом свете на крыльце я едва могу разглядеть тени двух худеньких девушек, парящих у края бассейна. Их смех разносится в ночном воздухе, и моя грудь наполняется смехом Вайолет. Этот музыкальный смех. Я хочу быть тем, кто несет ответственность за этот звук.
Она разделась до нижнего белья. У меня руки чешутся сорвать с нее одежду, пока она в бассейне, и заставить ее расхаживать при свете, чтобы я мог окинуть взглядом каждый дюйм ее тела. Затащить ее в мою комнату и снять с нее все остальное.
Прежде
Хлоя раскидывает руки, как будто собирается прыгнуть в темную воду. Но она колеблется.
Проходит несколько секунд. Они оба зависают в ожидании.
Затем Вайолет спихивает ее.
Хлоя ударяется с громким всплеском, и я смеюсь вместе с Вайолет. Она прыгает вслед за Хлоей и выныривает секундой позже. Я хочу быть с ней в том бассейне. Хочу быть тем, кто уберет волосы с ее лица и притянет ее рот к моему.
Я начинаю снимать рубашку с широкой улыбкой на лице, когда хихиканье Вайолет переходит в леденящие кровь крики.
Что-то не так. Хлоя не двигается.
Мои ноги отнимаются прежде, чем мой мозг успевает догнать. Когда я, наконец, достигаю бассейна, Хлоя лежит в воде лицом вниз.
Вайолет пытается схватить ее, вытащить, но она слишком слаба и в панике.
Я вытаскиваю неподвижное тело моей сестры из воды и судорожно прижимаю руку к ее шее. Затем к груди. Ничего. Пульса нет.
Мое собственное сердце, черт возьми, останавливается.
— Звони 911! — Я кричу Вайолет. Кому угодно.
Вайолет удается откопать свой телефон из их кучи одежды и позвонить в 911. В конце концов, я слышу только ее вопли, пока не рявкаю ей, чтобы она заткнулась нахуй. Оператор службы 911 уговаривает меня сделать моей сестре искусственное дыхание, в то время как вой сирен становится все ближе и ближе.
Но я уже знаю, что слишком поздно. Моя сестра не двигается. Она не дышит. Она умерла.
И Вайолет, ее лучшая подруга, та, кто, черт возьми, толкнула ее.
Глава 35
После
Уэс
Я больше не могу этого выносить. Я месяцами скрывал правду о той ночи, и в конце концов она расколола меня.
Всю дорогу домой мое сердце колотится где-то в горле. Мои родители никогда не простят меня за то, что я собираюсь им сказать.
Я врываюсь в дом, когда они еще ужинают, и кухня наполняется ароматом расплавленного сыра и запеченной лапши. Знаменитая папина лазанья. Любимая песня Хлои.
— Уэс? — Мама встает. — Что ты делаешь дома, милый?
— У нас много лазаньи, — предлагает папа.
— Я не голоден. — Я сглатываю, но комок в горле не проходит. — Вообще-то, могу я с вами поговорить?
Они обмениваются взглядами, оба молча спрашивая, понимает ли другой, о чем идет речь. Они оба ничего не понимают.
— Все в порядке, сынок? — Спрашивает папа.
Я сажусь на ближайший свободный стул.
— Мне нужно вам кое-что сказать, ребята. О той ночи, когда умерла Хлоя.