Если ты останешься
Шрифт:
Теряясь в его поцелуе, я знаю, что нигде не хочу быть сильнее, чем здесь, завернутая в руках Пакса.
Я принадлежу этому месту.
Глава 25
Пакс
Мила спит, свернувшись на моих коленях. Мы проспали весь день, свернувшись калачиком на диване, и теперь уже вечер. Ее голова покоится на моей груди, и поэтому я с особой осторожностью беру свой телефон, стараясь не толкнуть
Говоря тихо, я заказываю доставку огромного количества китайской еды. Глядя на Милу, я быстро добавляю десерт к нашему заказу. Она нуждается в еде. Она похудела. Изгибы, в которые раньше прекрасно вписывались мои руки, стали слишком тонкими.
Вешая трубку, я чувствую себя виноватым. У нее было много стресса из-за меня.
Глядя вниз, убираю волосы с ее лба, наблюдая, как ее губы выпячиваются с каждым вдохом. Эта ее черта такая адски милая. Она кажется такой невинной, как ребенок. Мила выбирает именно этот момент, чтобы открыть глаза. Они расширяются, когда она понимает, что я не сплю.
— Привет, — бормочет она, садясь. Мои руки продолжают обнимать ее.
— Привет, — говорю я ей с улыбкой. — Ты хорошо спала?
Она виновато кивает, как будто стыдится, что проспала весь день.
— Тебе нужен сон, — говорю я ей. — Ты совсем не заботишься о себе.
Она выглядит робкой.
— У меня были проблемы со сном, — оборонительно отвечает она.
— Я знаю, — говорю я ей тихо. — У меня тоже. Но теперь мы будем спать лучше, обещаю.
Она смотрит на меня.
— Твои кошмары прекратились?
— Это удивительно, но да, — отвечаю я. — По большей части. Они были пару раз после гипноза. Даже притом, что было больно все вспоминать, это действительно было освобождением. После того, как я начал говорить и обдумывать это, я смог заставить некоторые из моих проблем уйти.
— Ты, должно быть, талантлив, — говорит она мне, повторяя мои слова из прошлого. — Иногда проблемы не хотят уходить.
Я улыбаюсь.
— Ты права. Некоторые проблемы, вроде бессонницы, словно ад. Но мои методы пока работают. Будем надеяться, что так и будет продолжаться.
— Я уверена, что так и будет, — утвердительно отвечает Мила. — Потому что ты талантлив. Ты расставишь все на свои места.
Она прижимается к моей шее, и я притягиваю ее еще ближе.
— Не думаю, что когда-нибудь отпущу тебя со своих колен, — говорю я ей. — Надеюсь, тебе удобно.
Она хихикает.
— Это ты сейчастак говоришь, пока твои ноги не устали.
— И это ты хочешь, чтобы меня это волновало, — говорю я ей. — Ты весишь пять фунтов. И, кстати, к нам выехала еда. Ты съешь все.
Она снова хихикает.
— И это тыхочешь, чтобы меня это волновало.
Но после того как приезжает парень с едой, и я позволяю Миле слезть с моих колен, она, в конечном итоге, съедает все, что я положил ей на тарелку. Я пытаюсь заставить ее передохнуть секунду, но она отказывается. Я оставляю все, как есть. Отдал бы сейчас все на свете, чтобы накормить ее.
—
— Да? Но мне ничего не надо. У меня есть все, что нужно.
И она имеет в виду меня. Мое сердце разрывается.
— У меня тоже есть все, что нужно, — уверяю ее. — И ты теперь никуда не денешься, поэтому я хочу дать тебе это.
Она смотрит на меня с любопытством, и я веду ее на второй этаж, останавливая перед закрытой дверью.
— Ты даешь мне гостевую комнату? — Она поднимает бровь и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Ты больше не хочешь спать со мной?
— Просто открой дверь, Нахальные Трусики.
Она улыбается и поворачивает ручку, открывая дверь, а потом задыхается.
Я превратил комнату для гостей в студию для нее. Вся стена состоит из окон, открывая вид на озеро, наполняя комнату светом. Два мольберта; встроенные полки, заполненные всевозможными предметами искусства, которые ей могли бы понадобиться; зона отдыха. Я даже установил мансардные окна, что заняло много ночей, когда Луна висела над головой.
Мила застыла.
— Ты не собираешься ничего говорить? — спрашиваю я. — Язык проглотила?
Она улыбается медленно, озорно.
— Я думала, мы уже решили, что кот совершенно точно не откусывал мой язык.
Воспоминания о ночи на моем кухонном полу, создают дискомфорт в паху, и я быстро думаю о других вещах. Мертвые щенки, монахини, холодная рыба.
После того, как мой пах находится под контролем, я еще раз тяну ее за руку, ведя от полки к полке.
— Я хотел, чтобы у тебя было все необходимое, чтобы рисовать здесь, — говорю я ей. — Я ничего не забыл?
Она вращается вокруг, разглядывая все это.
— Это удивительно, — выдыхает она. — Ты не забыл ни одну вещь. Но ты, должно быть, работал над этим очень долго. А что, если бы... что, если бы мы не разобрались с нашими проблемами?
Я обнимаю ее сзади.
— Не было такого варианта, — отвечаю я. — Это никогда не было вариантом. Любовь никогда не слабеет, Мила. И я никогда больше не подведу тебя. Обещаю.
Я поворачиваю ее так, чтобы теперь она смотрела на меня своими великолепными зелеными глазами.
— Мила, тот день в твоём магазине чуть не раздавил меня. Когда ты сказала, что не вернешься ко мне, я не был уверен, смогу ли пережить это, но знал, что должен сделать. Я знал, что должен измениться, для себя и для тебя. И, думаю, у меня получилось. Я все еще работаю над этим... и буду продолжать. Я готов продолжать. Всегда, если это потребуется. Поэтому... я снова собираюсь попросить тебя, детка. Останься со мной. Останься со мной здесь, в моем доме. Это всего в пяти минутах езды от твоего магазина, когда он открыт. И ты можешь использовать эту студию для своего творчества. Я обещаю постараться не храпеть. И опускать сиденье от унитаза. Большую часть времени. Просто останься со мной. Пожалуйста. Я не хочу больше быть вдали от тебя.