Если у вас нету тети...
Шрифт:
— Они не женаты?
— Конечно же, нет, — Катя скроила недоуменную мордашку — ведь это же знают все. Потом ее лобик просветлел, она вспомнила, что я здесь всего лишь первый день. — Ах, забыла, вы ведь только сегодня к нам пришли. У Ирины Геннадьевны есть семья.
Теперь уже я всплеснула руками:
— Неужели?
— Муж из тех, о которых говорят «Объелся груш», и сынишка. По-моему, ему лет пять или чуть больше. Один раз он с отцом приходил сюда, в «Гарант». Вообще-то они редко видятся. Ирина прилично зарабатывает, на сыне не экономит, он у нее все лето на море торчит. А муж при сыне. Вот и сейчас они то ли в Анталии, то ли в Словении. Короче, где-то. А она в это время с Пановым любовь крутит.
— И что же она не бросит своего мужа да за Панова не выйдет? Если любит, конечно.
— Может, со временем и выйдет, — Катенька пожала плечами, — а пока у них «служебный роман».
— Катюша, а скажите, у вас в «Гаранте» еще женихи есть? — я заинтересованно сверкнула глазами.
— Ой, беда одна, а не женихи. Есть, конечно, только они все престарелые и бесперспективные. — Катя жалобно посмотрела на меня, как будто злодейка-судьба всем раздала по прянику, а ей досталась всего лишь черствая горбушка.
— Это как понимать?
— А так, остались одни завалященькие. Лет под сорок, а они все еще не… — Катя замолчала, придумывая, какое положение жениха ее бы устроило.
Я пришла ей на помощь:
— Все еще не президенты компаний и не директора банков?
— Ну, возможно, — Катя засомневалась, не маловаты ли эти чины для претендента на ее руку и сердце.
— Катюша, расскажи, меня бы любой устроил.
— Так ты для себя, что ли? — Бровки у Катеньки взмыли вверх, образовав кучу складочек на лобике. — Сколько же тебе лет, Вероника? — осторожно спросила она, вглядываясь в мои едва заметные морщинки вокруг глаз.
— Тридцать четыре, — решительно соврала я, действуя по принципу «для достижения цели маленькая ложь — не грех».
— Понятно, понятно. Замуж хочешь. Последний шанс, — Катя часто закивала головой, очевидно, про себя подумав: «Ну, твои шансы невелики, а если точнее — равны нулю».
«Еще посмотрим, юная свиристелка», — мысленно ответила я.
И тут в моем мозгу перемкнуло — во мне проснулась то ли Комиссаржевская, то ли Ермолова, то ли другая великая актриса. Я вдруг отчаянно возомнила себя бедной девушкой, которой ой как хочется замуж. Хотя какая из меня девушка, да еще с таким солидным семейным стажем. Но как я играла! Как взывала к состраданию! У меня даже дух захватило от моей игры. Надеюсь, Олег никогда не узнает о моем актерском дебюте.
— Давно пора замуж. Подруги взрослых детей имеют, а я… Да что говорить, мне бы любого, — такими словами закончила я свой монолог.
— Ладно, за спрос денег не берут. Я хоть и не отдел кадров, но кое-что о сослуживцах знаю.
Я мысленно перекрестилась — вот уж повезло мне с Катей. Не девушка, а кладезь информации.
— Так с кого начинать? Сверху или снизу?
— Давай уж сверху. Всегда нужно стремиться к лучшему.
— В этом ты права. Только лучшее уже давным-давно разобрано, — пробормотала Катя.
— Но бывает же такое, что ошибся человек, не на той женился? — робко заметила я, находясь по уши в роли.
— Как хочешь. Итак, вверху у нас Голубев Владимир Николаевич. Но думаю, ты не в его вкусе, — Катя скептически посмотрела на мои ноги в стоптанных босоножках, торчащие из-под стола. — У него жена знаешь какая? И дети. Двое. Близнецы.
— Дети святое. И к тому же он женат. Давай следующего.
— Тогда Панов. Но он тоже ломоть отрезанный. — Катя вопросительно посмотрела на меня, как бы спрашивая, нужно ли мне связываться с Бермудовой, или нет.
— Нет, что ты.
— Тогда есть еще зам. директора по общим вопросам Тушкин Сергей Львович. Но я не знаю… — Катя замялась. — Он немного моложе тебя и у него мама и тетя…
— Если моложе, это ничего! Сколько? Лет пять, не больше! Живут и с большей разницей в возрасте. А то, что много родственников, так это не беда. У меня их вообще нет, и мне так одиноко, ни одной рядом родной души. — Я тяжело вздохнула и потянулась в карман за платком, чтобы смахнуть с глаз мнимую слезу.
— Нет, у него только мама и тетя. Может быть, была еще бабушка. Не знаю… Но поверь, этих двух дам вполне хватило, чтобы испортить мужика на корню.
— Женское воспитание? — догадалась я.
— Да. Маменькин сынок. Мама диктатор и тетка в придачу. Не мужчина, а кисель.
— А как же он работает заместителем директора? Управлять людьми нужен твердый характер.
— Тетя управляет.
— Тетя?
— Да, ты с ней знакома. Пескова Валентина Анатольевна. Это она своего племянника Голубеву подсунула. А чтобы его не выгнали, помогает ему во всем.
— А он что, совсем никчемный?
— Нет, когда тетка в отпуске, он шевелится. Но это бывает раз в году.
— Не фирма, а «Семейные тайны».
— Что есть, то есть. Сюда с улицы не берут. Собственно, и я, и ты именно так сюда и попали. Так как тебе Тушкин?
— Не знаю, не знаю. Надо присмотреться.
— Присмотрись, — согласилась Катя. — Только думаю, уж не обижайся, ты Песковой не понравилась. Я заметила, как она на тебя смотрела.
— Я могу переубеждать людей.
— Боже упаси! — Катя замахала руками. — Чтобы ей понравиться, нужна другая тактика, молчать и во всем соглашаться.
— А главное — ей понравиться? Не Тушкину?
— А ты еще не поняла?
— Если честно, то не очень. Не ей жить с женой племянника, а ему. Ладно, рассказывай о других.
— Егор Кулаков, ты с ним познакомилась. Он юрист, сидит почему-то в бухгалтерии, а мог бы и в производственном отделе, там свободные столы есть. Но Егор ловкач, ему не сидится на одном месте. Мне говорит, что пошел в производственный отдел. Там — что ушел в бухгалтерию. А сам в это время может находиться через дорогу в кафешке, кофе пьет или пивко потягивает.