Если враг не сдается
Шрифт:
— Стараюсь не вспоминать, — сухо ответил Аспирант, задумываясь над словами капитана Шарова: он с середины 99-го года в этой части... Прозвучало вроде как слитно: четыре года рутины увязшего в застое человека, день за днем, без выходных, отпусков и личного времени. Может, он забывался таким образом? В апреле 2000 года Андрей Шаров попал в плен к чеченским боевикам и был освобожден в ходе спецоперации спустя два месяца, 28 июня. Тогда еще старший лейтенант (капитана Шарову присвоили всего месяц назад), он командовал взводом спецназа. Не сломался мужик, в плену вел себя достойно. Правда, эти достоинства стоили ему здоровья: глядя на него сейчас, подумаешь, что ему не под силу и стометровка, а ведь собрался
Скромно, не с таким размахом, как у опытных спецназовцев, которые поджидали разведгруппу Литвинова, его бойцы, как и положено, имели клички. Сержанты: Олег Моисеев — Голубец, Григорий Ильичев — Санчес, младшие сержанты: Михаил Рахманов — Батый, Станислав Данейко — Пуаро, раскосый ефрейтор Алексей Жунусов — Китаец, рядовые: Леонид Гусейнов — Люггер, Павел Садчиков — Садко, Евгений Барановский — Капитан Блад, Юрий Васильев (самый «старый» — 23 года) — Дизель. И, наконец, сержант Александр Литвинов с позывными «Аспирант».
Глава 7
Пункты назначения
13
Самара, 13 апреля, 13.11
Диктор станции Стахановская, также исполняющая обязанности билетного кассира, объявила, что электропоезд, следующий до станции Отрадное, прибывает на четвертый путь, а на третий — электричка до Сызрани. Желающих попасть в Сызрань — слегка мрачноватый, протянувшийся вдоль берегов Волги на многие километры город — оказалось немного. Большинство пассажиров дожидались электричку до Отрадного; их в этот солнечный день набралось около сорока.
Среди них, особо не бросаясь в глаза, находились три боевика из банды Адлана Магомедова: 30-летний араб Али-Хасан, ливиец Азиз, двадцати семи лет от роду, и чеченец Султан Зурабов, родившийся в Гудермесе в 1978 году.
Зурабов, одетый в кожаную утепленную куртку и ботинки на меху, мало походил на цыгана, зато Али-Хасан и Азиз, обремененные полупустыми клетчато-полосатыми сумками и укутанные в пуховики, вполне сошли за смуглолицых цыган-мусульман, которых было полно и в самой Самаре — это район Зубчаниновка, через который как раз и следовала электричка, и в Борском районе Самарской области, куда лежал их путь.
Подойдя к краю платформы, Султан повернул голову направо, ожидая из-за плавного поворота появления поезда. Бросил взгляд на часы: ровно 13.11 по московскому времени. То же время было проставлено и в билетах. Зурабов уже забыл, когда последний раз был на вокзале (кажется, закладывал мину); поезда и самолеты, по его взрывному-часовому разумению, должны приходить вовремя, а уходить — это уже зависит от качества запала и мощности взрывного устройства.
Али-Хасан и Азиз стояли неподалеку, они курили и смачно харкали на платформу; так же им было плевать на то, когда подойдет электричка и сколько народа будет перед ними — всё равно они войдут в вагон первыми, первыми же и займут свободные места. Сходство с цыганами — один к одному.
Наконец, с опозданием в пять минут, из-за поворота показалась электричка. С грязно-красной звездой в центре и мутными фарами, «рылом» она походила на пьяного разбуянившегося красноармейца.
Свободных мест было много, и боевики расположились ближе к выходу. «Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция — Безымянка», — раздался из динамиков женский голос. Боевикам предстояло проехать девять станций и выйти в Кинеле.
14.30
Василий Червиченко, выруливая с территории «КАМАЗ Волга-Центра», который стал основной базой боевиков Адлана Магомедова, посмотрел в боковое зеркало «КамАЗа», крытого тентом. Позади оставались приземистые корпуса, ангары и массивные ворота центра, которые сразу же закрылись за грузовиком. Воскресенье. Кроме нескольких рабочих, дежурного диспетчера и появившегося на час-другой директора сервиса Булата Ибрагимова, в центре никого не было. Уже через десять минут Булата, активно помогающего боевикам, можно будет увидеть за рулем «Мерседеса», также покидающего свое предприятие. А еще через пару часов — уже за сотню километров от города.
На 16-м километре Червиченко свернул по кольцу налево, невольно покосившись на то место, где днями раньше произошла перестрелка его товарищей с местными омоновцами. Сразу же за Ракитовским мостом раскинулся «цыганский» район Самары Зубчаниновка. Сплошь особняки, в одном случае больше похожие на православные храмы, в другом — на мечети, в зависимости от вероисповедания их хозяев.
В кабине было тепло. Червиченко, закурив, чуть опустил стекло. Когда впереди показался пост ГИБДД, водитель машинально похлопал по нагрудному карману фланелевой рубашки, проверяя, на месте ли документы. На месте. И путевой лист, выписанный в «КАМАЗ Волга-Центре», и разрешение на установку дополнительного бака, и водительские права, не вызывающие подозрений.
На выезде из города постовые досматривали транспорт не так ревностно, как на въезде. «КамАЗ», управляемый Василием, не был гружен, что читалось опытными гаишниками с полувзгляда. Постовой, одетый в синюю безразмерную робу со светоотражающими полосами на штанинах, вгляделся в номера грузовика, в водителя... и остался на месте, широко расставив ноги и поигрывая за спиной жезлом. Путь открыт.
Червиченко чуть повернул голову и, не отрывая взгляда от дороги, выходящей на мост, негромко обратился к товарищу:
— Один есть.
32-летний Алексей Косицин, второй «дальнобойщик», расположившийся на спальном месте, промолчал. Ехать чуть больше двух часов, скорее всего машиной так и будет управлять Василий Червиченко.
Русские водители, некогда принявшие ислам, выполняли важнейшую миссию. В стандартном тайнике, расположенном в дополнительном баке «КамАЗа», хранился запас патронов, пять автоматов, несколько гранат для подствольных гранатометов, гранаты с нервно-паралитическим газом, пара снайперских винтовок, пистолеты с глушителями, пять «поясов шахидов» для женщин, кое-что из одежды, включая бахилы.
Вместе с Косициным и Червиченко рвался поехать Шамиль Гуляев. Однако командир диверсионно-террористической группы пресек его попытку в самом начале: водителям предстояло проехать несколько постов, где даже одно лицо кавказской национальности за рулем могло вызвать у гаишников живой интерес. То есть вплоть до райцентра Богатое.
15.05 местного времени
Рабочий поезд Кинель — Бузулук, развозивший бригады путейцев и пассажиров, отправлялся в 15.50 по московскому времени, так что прибывшим в Кинель трем боевикам предстояло провести на вокзале около двух томительных и напряженных часов. Однако их выручила смекалка: Султан Зурабов увидел, что часть пассажиров, вышедших вместе с ними в Кинеле, устремилась к трем одиноко стоящим в отстойнике вагонам; собственно, больше вагонов в рабочем поезде бывало лишь в праздники. Султан перестраховался и купил билеты, тем не менее проводнику, когда поезд тронется, собирался заплатить за проезд до станции Заливная наличными — собственно, за услугу, за возможность провести время не на перроне, а в теплом вагоне. То же самое касалось и остальных пассажиров.