Если вы дадите ворчуну Рождественский список желаний

Айнерсон Энн

— Ты можешь сделать ей горячий шоколад. Это то, что Джиджи делает, когда я расстроена.

Глаза Лолы загораются.

— Спасибо за совет. — Я чувствую облегчение, когда мои ноги снова становятся на твердую почву. — Я ценю твою помощь.

— Только помни, — говорит она тихим тоном, — я люблю «Calico Critters», и я точно знаю, что Санта не принесет мне на Рождество семью панд.

— Приятно слышать. — Говорю я.

Черт, этот ребенок настойчив. Как только мы с Пресли снова будем разговаривать, я попрошу ее сводить меня в местный магазин

игрушек, чтобы я мог посмотреть на этих зверушек, о которых все время говорит Лола.

Она улыбается мне, прежде чем уехать на коньках.

— Папа, покатайся со мной на коньках. — Кричит она через плечо.

— Иду, божья коровка.

Дилан смотрит на меня, проходя мимо, и даже не удосуживается поздороваться.

— Так это ты парень, да?

Один из парней, который был рядом с Диланом, подходит ко мне. У него лохматые каштановые волосы, лесные глаза и неровный шрам через всю левую щеку.

— Да, это я.

— Я Кэш, любимый брат Пресли. — Он ухмыляется. — Похоже, Лола тебя тоже достала, да?

— Да, она та еще штучка. О чем она тебя попросила?

Мне любопытно, не обманывает ли нас пятилетний ребенок.

— Гигантское чучело жирафа. Она сказала, что оно идеально впишется в угол ее комнаты и будет отпугивать всех монстров. Она даже сказала, что мы можем участвовать в этом вместе. — Говорит он, указывая на своего стоического брата, стоящего рядом с ним. — Как заботливо с ее стороны, правда?

Его тон наполнен весельем.

Серьезный — это, должно быть, Харрисон, старший брат Пресли. Его руки сложены на груди, а лицо постоянно хмурится. Он выше своих братьев, его черные волосы уложены в косую прическу, а телосложение у него как у хоккеиста — худощавое и атлетическое. Я привык быть самым влиятельным человеком в комнате, но даже он меня пугает.

— Я тебя знаю? — Подозрительно спрашивает он.

— Нет, не думаю.

Я качаю головой, не желая представлять, что он сделает, если узнает, кто я на самом деле.

— Ты уверен? Ты выглядишь знакомым.

Мы никогда не встречались лично, но это не значит, что он не видел где-нибудь мою фотографию. На Восточном побережье живет не так много тридцатилетних генеральных директоров-миллиардеров.

— Да, наверное, у меня просто одно из этих лиц. — Пытаюсь я.

— Если ты так говоришь.

Он звучит убежденно, но если судить по его ледяному взгляду, он мне не верит.

— Я пойду поговорю с Пресли. — Говорю я, предпочитая больше не отвечать на вопросы Харрисона.

— Приятно было познакомиться, Джек. — Зовет меня Кэш. — Уверен, Дилан уже предупредил тебя, но если ты будешь связываться с нашей сестрой, то пожалеешь.

Я отрывисто киваю ему, и его едва уловимая угроза витает в воздухе, пока я ухожу.

Джоанна и Майк присоединились к Лоле и Дилану на катке, оставив Пресли сидеть в одиночестве на соседней скамейке. Она смотрит на меня, когда я подхожу.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Она безразлично пожимает плечами.

— Ты все

равно будешь делать то, что хочешь, так что неважно, что я думаю.

— Прости меня, Пресли.

— За что?

— За то, что был ослом. Я не имел права злиться на тебя раньше. Я просто рад, что ты в порядке.

— И…?

Она нетерпеливо постукивает ногой.

— Если ты ждешь извинений за то, что почти поцеловал тебя, то ты их не получишь.

— Что? Почему? — Она потрясенно смотрит на него.

— Потому что. Я. Не. Извиняюсь. — Я наклоняюсь ближе, касаясь носом ее щеки. — Если я правильно помню, поцелуи под омелой входят в твой праздничный список желаний, и я обещал помочь тебе отметить все пункты, не так ли? Если уж на то пошло, я человек слова. Давай назовем то, что произошло на льду, тренировкой.

Черт. Вот тебе и соблюдение дистанции. Может, я и играю с огнем, но близость с Пресли делает со мной что-то такое, что я не могу объяснить, и я хочу еще. Я полон решимости получить этот поцелуй с омелой, но будет ли его достаточно, чтобы удовлетворить мою жажду, когда я это сделаю?

— Не хочу тебя расстраивать, но я вычеркнула этот пункт из своего списка еще до того, как попросила тебя о помощи. — Возражает Пресли.

— Это не имеет значения. Ты записала его, а значит, это честная игра. Правила есть правила. — Говорю я ей, сохраняя строгое выражение лица, несмотря на то что мы обсуждаем что-то, казалось бы, малолетнее.

— Кто сказал?

— Я. — Я встаю и протягиваю руку. — Так мы будем сидеть и спорить весь день или пойдем кататься на коньках с твоей семьей?

— Давай. — Она машет рукой в сторону катка. — Уверена, Лола с удовольствием тебя научит.

Она подмигивает.

— Очень смешно. — Сухо говорю я. — Единственный человек, который мне поможет, — это ты.

— Хорошо, но в следующий раз, когда ты будешь вести себя как придурок, я оставлю тебя одного на льду и позабочусь о том, чтобы рядом не было никого, кто мог бы тебя спасти.

— Меньшего я и не ожидал, но могу заверить, что больше такого не повторится.

На следующее утро я просыпаюсь от того, что Пресли лежит у меня на груди, ее голова покоится в ложбинке моего плеча, нога закинута на мое бедро, а рука надежно обхватывает мою талию. Мой твердый член прижат к ее животу, напрягаясь в трусах-боксерах.

Она взбирается на меня, как на дерево, во сне каждую ночь с тех пор, как мы здесь. Пресли не осознает, что делает это, поскольку я ухожу из постели задолго до ее пробуждения, а я отказываюсь быть изгнанным на пол, если она узнает.

Я выскальзываю, стараясь не разбудить ее. Сразу же направляюсь в ванную, запираясь внутри. Если бы я был лучше, я бы принял еще один холодный душ, но я эгоистичный ублюдок. Раздеваюсь, снимая нижнее белье и бросаюсь под струю горячей воды.