Если я король, ты будешь королевой!

Гринёва Ирма

Выходит, что эти, как он думал, бедные, порядочные и больные женщины, которых он пожалел и не выжал досуха⁷, и есть жена и дочь его заклятого врага сэра Уолисса⁸, графа Беркширского, леди Мисти Беркерри и мисс Шейла⁹ Беркерри. А, значит, тоже его враги. «Больные»? Да, возможно! «Порядочные»? Ну, уж, нет! В это он никогда не поверит! «Бедные»? Быть того не может! Самое богатое семейство в Беркшире. Граф Уолисс Беркерри – предводитель дворянства. Скряга. Злодей. Сноб. Нет, такие не могут разориться по определению. Таких не настигает кара на этом свете, только

там, на Божьем Суде они держат ответ за тех, кого унизили, растоптали, оболгали, разорили. Хотя… Если слухи верны, и кто-то из женщин, действительно, болен, то по всему выходит, что больна Шейла, дочь мистера Беркерри. «Сколько ей было?», – задумался Кемп, вспоминая события двадцатипятилетней давности, когда он в первый и последний раз видел Шейлу. «Кажется, не больше четырёх-пяти лет», – понял он. Не в этом ли состоит кара для любого родителя, что твой ребёнок болен? Болен так, что его приходится скрывать от всего света. Да, наверное, в этом. Только вот в том, что граф так переживал из-за дочери, что умер, в это Кемп никак не мог поверить. Что-то во всей этой истории было не то. Какой-то подвох, утверждала его интуиция. А она его ещё ни разу не подводила.

Кемп встряхнул головой, чтобы сбросить воспоминания, и позвал Экчери.

– Сколько у нас есть времени на подписание договора?

– Три месяца.

– Что будет, если мы не подпишем?

Экчери удивился. Босс так наседал, чтобы получить этот дом, а теперь, когда он у него в руках, вдруг, даёт задний ход. Такого в течение пяти лет работы у него ещё не было.

– Мы потеряем залог.

– Я в курсе, – сморщился, недовольный ответом Кемп Гамильтон, – Я спрашиваю о доме.

– Торги возобновятся с той стартовой цены, на которой закончились в первый раз. Мы в них участвовать не сможем. Во всяком случае, как «Trainment».

Босс побарабанил пальцами по столу, как делал всегда в минуты сильного волнения или когда был чем-то недоволен. Встряхнул головой и решительно произнёс:

– Делай, что хочешь и как хочешь, найми ещё агентов, но до крайнего срока подписания договора мне нужно знать всё о семье Беркерри.

– С какого времени, сэр? – задал уточняющий вопрос Экчери, что делал чрезвычайно в редких случаях, таких, как этот, когда задание было слишком объёмным, а сроки слишком короткие.

– За последние двадцать…, – Кемп запнулся, вовремя остановив себя и не сказав «двадцать пять» лет. Пожалуй, секретарю не стоит заглядывать так глубоко, чтобы не раскопать историю семьи Гамильтонов, – Да, пожалуй, двадцати лет хватит. Начни с графства Беркшир. Там родовое поместье семьи Беркерри.

– Слушаюсь, сэр.

– И ещё, – остановил Кемп собравшегося, было, уходить секретаря, – Информацию суммировать не надо. Как только что-то будет появляться, пускай разрозненные факты, сразу докладывай мне.

Экчери молча поклонился и вышел. А Кемп, чтобы не погружаться вновь в воспоминания, углубился в изучение договора, постаравшись отвлечься от того, с кем его придётся заключать, поскольку свой родной дом он поклялся вернуть любым путём ещё тогда, 25 лет назад, и упускать этот шанс не собирался.

⁶ – в переводе – «тусклая, облачная, неопределенная»

⁷ – устойчивое выражение в английском языке, соответствующее «ободрать, как липку» в русском

⁸ – в переводе – «сердитый, ненавидящий»

⁹ –

в переводе – «слепая»

5

У Экчери, не покладая рук, работали две группы агентов. Работали независимо друг от друга.

Одна копала информацию о семье графа Беркерри от усадьбы в графстве Беркшир до дома в

графстве Гемпшир, начиная с 80-х годов XIX-го века и заканчивая началом века XX-го.

Вторая продолжала кружить вокруг фирмы «Horns&hooves», добывая всё новые и новые факты её мошенничеств, идя по звеньям цепи, которая должна будет привести их, в конце концов, к центральной фигуре – главному звену. Мистер Кемп Гамильтон не давал напрямую такого поручения Экчери, но опытный помощник знал, что рано или поздно босс его об этом спросит, поскольку хозяин терпеть не мог незавершённых дел, во всём доходил до самого конца, до самой сути. И Экчери совершенно не хотелось иметь в тот момент бледный вид.

И оказался прав. Кемп спросил, как бы между прочим, о «Horns&hooves», и Экчери было, что доложить. О спекуляциях акциями в Глостершире, о покупке, считай, задарма, фермы в графстве Суррей, о сбыте соли в Уилтшире за баснословные деньги. И, увы, об отсутствии результатов в установлении личности, создавшей столь разветвлённую и успешную сеть, её, так сказать, мозгового центра. Но это пока.

Босс внимательно выслушал доклад о двухмесячной работе агентов Экчери, как всегда, побарабанил пальцами по столу. Потом пододвинул поближе к Экчери карту Англии и спросил:

– Ничего не замечаешь?

Экчери смотрел, как баран на новые ворота, на карту и не знал ни что ответить, ни какой задать вопрос. Босс усмехнулся, взял какую-то бумагу со стола и порвал её на кусочки. У Экчери дрогнуло сердце – уж, не его ли контракт о работе порвал хозяин? А Кемп, перечисляя графства, в которых орудовала «Horns&hooves», только что названные Экчери, начал закрывать их клочками бумаги:

– Глостершир, Суррей, Уилтшир. До этого Оксфордшир и Мидлсекс. И, наконец, Гемпшир, где мы впервые её засекли. А теперь посмотри, что получилось.

Экчери ахнул. На карте Англии образовалось почти замкнутое бумажное кольцо, в центре которого находилось графство… Беркшир.

– Теперь понял, где надо искать главаря?

Экчери молча кивнул головой.

– Твои агенты, надеюсь, не разворошили осиное гнездо? Действовали осторожно?

– Да, сэр Гамильтон! Кроме двух графств, которые агент обозначил в разговоре, чтобы «Horns&hooves» снялась с торгов, в остальных соблюдалась строжайшая секретность.

– Смотри, стоит задеть ниточку паутины, и паук тут же покинет гнездо. Сосредоточьтесь на Беркшире. Графство Бакинг добьёте потом, когда личность главаря будет установлена.

И с этими словами Кемп положил на карту ещё один клочок бумаги, который замкнул кольцо вокруг графства Беркшир.

– Слушаюсь.

– И да, Экчери, выведи из игры тех агентов, которые засветились в разговоре с этим Хоупом и в конторе «Horns&hooves», – велел напоследок сэр Гамильтон.

Экчери поклонился и вышел, как всегда переполненный восхищением от аналитического ума босса. Интересно, будет ли он, Экчери, когда-нибудь также ясно видеть суть картины? Это даётся с опытом или даруется при рождении? Так или этак, но только такие выдающиеся личности, как сэр Гамильтон, становятся баснословно богатыми, обладающими безграничной властью над миром людьми.