Если забуду тебя, Тель-Авив
Шрифт:
А я немного протормозила, засмотрелась на берегу на парня в латексе – он со своим парусом был похож на кавычки, из тех, которые открываются внизу строки, а закрываются вверху. Думала, что как бы оно ни повернулось, а провожу я свою бледную жизнь в красивом месте.
И обратно я уже шла очень быстро, а когда понадобилось сворачивать от набережной к Неве-Цедек, увидела четверых людей, которые танцевали и пели вокруг медицинской каталки. На ней лежал кто-то, опутанный проводами, пищали датчики, а два человека в форме и двое, наверное, родственников, плясали для него, взявшись за руки и распевая что-то очень бодрое.
Захотел, видать, увидеть
4
Оказалось, планшет всё-таки утоп, но ему понадобилось две недели, чтобы это признать – мой, мой мальчик, у нас обоих отсроченная реакция на стресс. Я, как помру, осознаю это не сразу, да и то по некрологам в ленте.
У меня жгучее чувство «не успеваю»: не успеваю дописать книжку, буквы под пальцами рассыпаются и собираются в бессмысленный сор, промокшие контакты айпада сбывают страшный писательский сон о том, как написанное исчезает на глазах. Не успеваю к морю до бури, в Иерусалим до конца года, не успеваю за холодным зимним ветром и встать в редакционный план. До заката не успеваю погулять, а там уже спать пора. Не успеваю заработать, не говоря уже купить и даже решить ничего не успела.
И не то, чтобы времени нет, его, как обычно, вечность, но меня слишком мало, вот где беда. Жжёт изнутри тревога, ведь всё то, что я не успеваю, не наносное, не придуманное, я это правда хочу. Но нет места для меня, чтобы остановиться и вырастить какой-нибудь цветок или хоть ёлочку поставить, есть только огонь внутри и ветер снаружи, а в небе надо мной дыра и в любое время дня мне виден серп убывающей луны.
5
Когда умер «Мияке», я захотела о нём как-то написать и долго искала фото, которое красиво показывает флакон Intense. Не то чтобы я любила этот запах – меня достаточно рано научили не носить мужские духи[32]. Но я любила мужчин, которые так пахли.
Не знаю, как он это сделал, но Intense холодный и пряный. Казалось бы, что-то одно, а тут вышел морской ветер, дующий над восточным городом зимой.
У одного, которого я сильно любила, кожа так пахла сама по себе, а позже я нашла «Мияке» и следующим дарила флакон, просто чтобы довершить образ.
А потом перестала, потому что встретила город, в котором этот запах в воздухе, по крайней мере, зимой.
Сначала я искала фото флакона, потом фото мужчины, а лучше всего подошла декабрьская набережная, где ветер пахнет «Мияке».
Прогулка с музыкой
1
Нервы мои таковы, что пару раз в неделю я впадаю в аффект и тогда спасает одно: раскинуть руки и психической птицей полететь к морю. (Хотела бы я написать «нежной», но нет. Чаечкой.)
От перегруза и тревоги только и помогает войти в прохладный прибой и брести вдоль берега, а потом сеть на песок и смотреть на сутулую, как вся моя жизнь, собаку, держащую солнце на носу.
Утресь собиралась выпить свой второй кофе на берегу и сгоряча было выбрала
Хотя как раз выдался день, когда я себе нравлюсь настолько, что остро не хватает специального человека, которого можно спросить: «Слушай, мне кажется, или я сегодня необычайно хороша, прям офигительно выгляжу?!», а он тебе ответит: «Да успокойся, всё в порядке – как обычно ты выглядишь, средней паршивости». Потому что именно в эти дни женщины опрометчиво пилят селфи в соцсеточках, а всем потом неловко.
Просто такое дело – есть два зеркала. Висят практически друг против друга возле окна, но в одном из них я выгляжу на несколько утомлённый похмельный тридцатник, чисто нимфа после сатурналии, а вот второе не радует. Буквально оборачиваешься, и в зеркале чрезвычайно ухоженная молодая бабуля. Перед ним я обычно крашусь, а в первое смотрю выходя, для настроения.
Море выдалось какое-то непечатно синее, и я, сидя со своим стаканчиком кофе, думаю: до чего прекрасную жизнь я этой устроила, будь она ещё нормальной бабой, так и счастье. Но и без того в ушах у меня песня на иврите, которая начинается со слов: «Кто с прибабахом? Я с прибабахом!», а в припеве «какой кайф, какой кайф».
Впрочем, есть у меня претензия, что не только я не гортензия, но и мир вокруг несовершенен. Вдруг поняла причину гомофобных требований «сидеть в своих клубах и не высовываться». Вообразите, девочки, что по линии прибоя летит смуглое литое тело с бисеринками пота, и только-только женщина распустила свой цветок навстречу, как оно гепардовыми прыжками проносится мимо и обнимает какого-то блондинчика. Да блин! На гей-пляже Гордон я бы хоть успела морально подготовиться, а тут прямо в сердце.
Но в целом, конечно, когда я всё-таки решусь разбогатеть, запилю курс коучинга для грустных девочек: «Как жить, когда ты не солнечный человечек, но тоже хочешь счастья». Без вот этой всей лучезарности в моменте и прочей постыдной неловкости, а с полным уважением к своей интровертности, интеллекту и Weltschmerz. У меня, знаете ли, полно наработок и очень (не)приличный плейлист.
Дело в том, что Яндекс, сообразуясь с моими предпочтениями, составил плейлист, под который удобно гулять. И я с некоторым смущением понимаю, что предпочтения он анализировал сексуальные. Как музыка – это ужасно, потому что я хожу под марши средневековых ландскнехтов, всякую революционную чегевару и застольные ирландские песни. Перемежается всё это бойким французским шансоном, который, если отрешиться от прелестного языка – чисто группа «Комбинация», но ихний тембр всё извиняет. То есть всё это – двухметровые волосатые мужики или гибкие ласковые брюнеты.
С другой стороны, кого хочу (в различных смыслах), того и слушаю, всегда так было.
Лента моя в соцсеточках тем временем хоронит родителей: что ни день, то новое сообщение и, нет, это не корона. Просто мы вдруг оказались немолоды, а они и вовсе старики. И теперь они устроили праздник непослушания, когда все взрослые берут, да и уходят от нас. «Дорогие дети, мы устали, дальше без нас». Дети бегут за ними на длинных сильных ногах, но не могут догнать и отчаянно кричат вслед: «Вы же обещали, что никогда не уйдёте!» А старики пожимают плечами и медленно тают. Я смотрю на это со стороны и думаю, что мой папа не такой, он не бросит меня одну, он никогда никого не бросал.