Если завтра случится
Шрифт:
— Да, я хочу, чтобы ты перестала паниковать.
— Перестала паниковать? А как мне не паниковать, Даня? Мы в кромешной тьме, глубоко-глубоко под землёй. Без какой-либо надежды на спасение! И, между прочим, всё это из-за тебя!
Сейчас прям дежавю ощущаю.
— Ты и твой брат! Вы украли меня ради наживы! Ты виноват в том, что я здесь! — выдёргивает руку. — Ты виноват! Неужели эти деньги того стояли, Даня? Разве ты сам предполагал, что мы будем погибать здесь? — переходит на повышенные
— Я не пойму, ты пытаешься спровоцировать новый приступ? В прошлый раз именно так всё и начиналось. Ты перенервничала. Повторения припадка добиваешься?
Она молчит. Разве что сопит недовольно. Как ёж.
— Я знаю, что ублюдок и поступил по-скотски. Мне нет оправданий. Ты не должна была оказаться здесь. Я понимаю твою злость, она обоснована.
— Ты поступил отвратительно. Так друзья детства не поступают, Даня. Сейчас лично я понимаю, что совсем тебя не знаю. А может и тогда не знала, — добавляет растерянно.
В воздухе повисает напряжённая тишина. Нам нечего сказать друг другу на этот счёт. Она убеждена в том, что единственный мотив похищения — это деньги. Я, в свою очередь, не готов снова раскрыть правду, памятуя о том, чем дело кончилось в прошлый раз.
— Что это?
Да. Я тоже слышал. Какой-то шорох.
— Не говори мне, что это крыса, — шепчет испуганно.
— Не думаю.
— Закрой дверь. Немедленно закрой туда дверь!
— Так мы не услышим, что пришёл Егор!
— Она нападёт на нас.
— Да ну с чего бы?
— С того, что она голодная.
— Она сожрала все наши припасы.
— И уже снова хочет есть.
Цокаю языком.
— Откуда тебе знать.
— Крысы прожорливые.
— Может, это мышь, а не крыса, — намеренно выдвигаю эту версию.
— Мышь? Ты серьёзно? Да она размером с кота! — пищит возмущённо.
Что ж. Не прокатило сбить толку.
Опять слышим, как что-то скрябает.
Твою мать.
— Это крыса! Даня, это точно она! — вопит Настя на высоких нотах.
Встаю с кровати, нащупываю стул.
— Ты куда?
— Шугануть её надо как следует.
— Дань, не уходи, Дань, — просит жалобно.
— Тсс…
Она замолкает. Я прислушиваюсь.
Сперва ничего не происходит, но потом скрежет повторяется.
— А ну пошла отсюда! Пшшшш! — швыряю стул в том направлении, откуда идёт звук.
— Закрой дверь! Пожалуйста! Закрой, вдруг бежит сюда! — кричит Настя.
Закрываю. Лишь бы только не нервничала.
— Дыши глубоко. Всё нормально.
— Ничего не нормально! — срывается в слёзы. Не истерит, нет, но совершенно точно плачет. — Не открывай.
— Ты такая трусиха, Зарецкая. Боишься
— Пошёл ты, Климов! — посылает, вспыхнув.
— Миссия невыполнима, учитывая обстоятельства.
— Придурок! Всё из-за тебя!
— Давай договоримся, услышим что-то, или откроется дверь, сразу делаем так, как задумали.
— У него пистолет.
— Я помню.
Тягостно выдыхает.
— Ложись спать.
— Будто бы я смогу теперь, — ворчит она.
— Пить хочешь?
— Единственное, чего я хочу, это вернуться домой.
***
Время идёт. Ползёт и тянется, словно жвачка.
Настино настроение периодически кардинально меняется. Сначала она бушует, как ураган. Потом затихает и выдаёт что-нибудь неожиданное.
— Ты был в театре?
— Что?
— Приходил в Улановский? Вы же следили за мной.
— Да.
— Это ответ на первый вопрос или на второй? — уточняет недовольно.
— Следили, — прикрываю глаза. — Но только у ворот, в зале нас не было. У вас там на охране рабочая камера.
— Всё предусмотрели.
Никак не комментирую.
— Молчание — знак согласия. А вообще, вам очень повезло, что я была в тот вечер без охраны.
— Как прошла премьера?
— Это было… невероятно, — как и прежде, тон её голоса меняется, когда она говорит о балете. — На фуршете ко мне подошёл один человек. Очень значимый в наших кругах человек.
— Чё хотел?
— Предложить работу в Большом Театре. И нет, не потому что мой отец губернатор, — добавляет зачем-то.
— Ты о чём?
— Ну как… Все же считают, что я стала примой Улановского только благодаря ему. Кардебалет меня ненавидит.
— Чушь, ты отлично танцуешь. Крутишь эту свою фуету и фондю.
Она смеётся. Впервые за долгое время.
— Погоди, а откуда ты знаешь? Видел мои выступления? — интересуется, задумавшись.
Чёрт. Подловила. Лоханулся, дурак.
— Егор показывал твой аккаунт в соцсетях. Чтобы я знал, как ты выглядишь. Там были фотографии и записи.
— Он не в курсе, да?
— Не в курсе чего?
— Не в курсе того, что мы в детстве дружили. Где он был тогда?
— В лагере.
— Всё лето? — выражает сомнение.
— Это был необычный лагерь. Родители отправили его туда в воспитательных целях. Наказали за поджог соседского участка.
— И почему я совсем не удивлена…
— На сколько лет твой жених тебя старше? — моя очередь задавать вопросы.
— Я уже говорила, на десять.
— Не считаешь, что он староват для тебя?