Есть ли жизнь после отбора?
Шрифт:
– Она всегда мечтала путешествовать,- тихо сказал Гамильтон. – Никогда не хотела быть женой и матерью.
– Надеюсь, она исполнит свою мечту,- тихо сказала я. – Хотя мне трудно представить, как бы я отказалась от Кристофа.
– У нее не было твоего дара порталов,- хмыкнул мой компаньон. – Вы ведь всю страну испрыгали с Тиной и Мароном.
– Это да,- рассмеялась я. – И даже на островах побывали.
– Вот-вот,- кивнул Гамильтон. – Идем, мало времени.
Мне было безумно жаль лапы Генерала, но он не желал ничего слушать.
– Я плакала по тебе,- сказала я вдруг и запрыгнула ему на спину.
– И я,- тихо, почти беззвучно признался Генерал.
До крепости всего пять минут скока и вот я уже в кругу своих людей. Митар послал весточку Кристофу – оказалось, что принцесса Мири с Милтоном здесь, у нас. Кристоф хотел услать сестру в безопасное место, но она оказалась на передовой.
– Хорошая она,- поделился тихонько Гамильтон, пока Митар разгонял всех по местам,- ничуть не чинясь встала к разделочной доске и, под руководством Тины, напотрошила всякой пакости несколько ведер.
– Мина!
На меня рухнула Тина, схватила, затормошила, закидала несколькими диагностами и, напоследок сдавив меня в крепких объятиях, выдохнула:
– Живая. И даже целая. С царапинами разберемся после победы. Я провожу тебя до башен. Митар еще час назад приказал стрелкам занять кресла. Кристоф жив, сражается в столице – та наводнена тварями. И… Знаешь, он очень тебя любит. Когда ваша связь сильно ослабла, он…
– Он просил не говорить,- буркнул Гамильтон.
– Да,- Тина тут же сникла,- сама узнаешь.
– Так,- нахмурилась я,- а можно…
– Он жив, руки-ноги на месте, с головой тоже все в порядке,- отрезал Гамильтон,- остальное личное. Имеет право рассказать сам.
– Хотя все видели,- тут же добавила Тина. – Молчу-молчу.
Подруга провела указательным пальцем по губам так, будто накладывала заклятье немоты. От этого неожиданного, детского жеста я рассмеялась.
– Поспешим,- Гамильтон оттер Тину в сторону и прибавил шаг.
А я, поймав его за кончик хвоста, тут же попросила уменьшиться и прилечь мне на сгиб локтя:
– Лапы побережешь.
В итоге благородного бассета забрала Тина – она настолько освоилась на Окраинах, что могла ходить по нашим неровностям не глядя.
Путь до Оружейных Башен близок и далек одновременно. Кажется, что вот они, родные. Только руку протяни! Но прямого пути до них нет. Это сделано на случай, если твари смогут проникнуть в город.
Поворот за поворотом мы приближались к Первой Башне. Навстречу же нам попадались лишь хмурые, сосредоточенные бойцы. Крепость и город, находящийся в ее стенах, будто вымерли.
Ворота Оружейной Башни распахнулись без единого скрипа. И там, внутри, так же находился пост боевых магов. А перед ними парил пропускной камень. Коснувшись матовой поверхности запястьем, я коротко кивнула в ответ на приветствия бойцов и прошла к лестнице. Тина и Гамильтон спешили следом.
Лестница вилась вдоль стен, оставляя пространство башни пустым.
– А что, этажей нет? – оторопела Тина. – Для чего же тогда башня, если она как трубочка для питья?
– Внизу огромный алтарь,- спокойно объяснила я,- а здесь, если ты посмотришь наверх, то увидишь искусственные платформы из полудрагоценных металлов.
Тина, остановившись, перегнулась через перила и посмотрела на небо.
– Мамочки,- пискнула впечатлившаяся целительница,- это как это?
– Эти Орудия создавались исключительно против тварей. А поскольку мастера древности не отличались доверием ни к своим современникам, ни к своим потомкам,- я сделала выразительную паузу,- они позаботились о том, чтобы эти орудия работали только на тварях мертвого мира. Что очень удобно – можно ударить в любую часть подконтрольных земель, живые не пострадают.
– Из грустного – подъемника здесь не будет никогда,- проворчал Гамильтон.
– Ты едешь у меня на руках, страдалец,- возмутилась Тина.
– Да, но душа-то, душа-то у меня болит!
Долго перепалка не продлилась, мы поднялись до уровня первой слезы. Старые мастера назвали линзы, фокусирующие энергию алтаря, слезами. И мне не хочется думать о том, отчего им пришло в голову такое название. Уж больно тени, скользящие внутри этих слез, похожи на людские силуэты.
– И ты одна это все заряжаешь?! – хрипло выдохнула Тина,- мне было известно, что ты сильна. Но это…
– Тебя это пугает? – нахмурилась я.
– Пф, после стольких лет? Нет, мне мучительно жаль себя все те разы, когда я стеснялась попросить тебя что-нибудь наколдовать. Учту на будущее, что ты просто бездонна!
– Звучит ужасно, никому не говори,- поморщилась я.
Вторая слеза, за ней третья и, наконец, последняя. Все слезы цепями прикованы к стенам, а на последней установлено что-то вроде магоскопа, только перед линзой находится грубое металлическое кресло.
– Ты садишься сюда и отдаешь заряжаешь это все? – тихо спросила Тина.
– Нет, это место для бойца. Сюда он смотри, выцеливает и направляет живой луч.
Положив руку на выплавленную в металле печать, я мысленно произнесла пароль. В ту же секунду вся Башня вздрогнула. Слезы налились собственным светом, задрожали и к креслу устремился… Гроза Леса?
Деррек, коротко мне кивнувший, показательно не смотрел в сторону Тины. И я поняла, что успела пропустить маленькую личную драму.
– Потом,- одними губами произнесла подруга. – После всего.
По счастью, от одной Первой Оружейной ко Второй можно пройти по небесному мосту. Точнее, только по нему и можно – путь к подвалам двух других Башен закрыт. Я заряжаю основной алтарь, от которого энергия идет к двум другим.