Есть такая болезнь - жизнь

Даниленко Жанна

– Федя, он профессор, директор института. А ты на минуточку подумал, что он равный тебе.

– Я подумал? Я оперировал, когда он еще пешком под стол ходил. Я его вырастил, я его воспитал. Я его директором сделал!

– Федя, успокойся. Он был не прав.

– Прав! Наташа, самое ужасное, что он был прав. У него все получилось. Но он мня заткнул.

– Почему ты взбесился? Это рабочий вопрос.

– Нет, я его отчитал, что он уехал неизвестно куда. Вместе с ним исчез новый заведующий патологией и травматолог. Никто не знал где они. Он даже Сергея не поставил в известность. А он меня

опустил при всех по поводу моего больного. Да я не подумал, пропустил симптоматику, но можно же было наедине.

– Федя, прекрати. Ты его тоже отчитал перед сотрудниками. Не имел права. А где он был, я знаю. Люба звонила. Там в Туле Ваня попал в больницу. Удалили селезенку и перелом обеих ног, со смещением. Ваш новый травматолог его оперировал, а лапаротомию делали местные, там какая-то сокурсница Ивана. Потом они его привезли. Он дома на больничном. Ты же понимаешь, что информация не для обсуждения. Швыряйся заявлениями дальше. Ты бы работал пока держат. А мальчик вырос, ты прав. Лучший хирург в Москве.

– Господи, я поехал. Все Наташа, вернусь, расскажу.

– Куда ты на ночь глядя?

– К Ване. Наташенька, как же так, как же так.

====== Часть 144 ======

– Тарас, сынок, вы с Катенькой поссорились?

– Немного. Мама она ушла к родителям. Не может мне простить, что я ее не поставил в известность о травмах отца и не взял с собой в Тулу.

– И что ты?

– А что я?

– Иди к ней. Она твоя жена, мать твоего ребенка.

– Мама, она даже не звонит. Может она меня вообще больше видеть не хочет.

– Тебе такое положение на руку? Ты ее больше не любишь?

– Мама, совершенно ненужный разговор. Захочет, вернется. Что ты меня пытаешь?

– Потому что твое место рядом с ней. Поезжай, проведай ее отца, поговори с Катей, верни ее домой.

– Хорошо, я поехал.

– Куда?

– К Борисовым. Ты же сама сказала, что бы я ехал к Кате.

Тарас долго беседовал с Иваном, о работе, о диссертации о здоровье, о том, что Влада не справляется, о возвращении сына. Они говорили обо всем и обо всех кроме Кати. Время пролетело незаметно и было совсем поздно. Тарас засобирался домой. Влада его провожала.

Влада Владиславовна,

наконец решился Тарас,- я могу видеть Катю?

– Конечно.

Она позвала ее. Катя вышла из комнаты опустив голову.

– Здравствуй.

Ты домой собираешься?

немного с вызовом спросил Тарас.

– Нет.

– Понятно, захотела пришла, захотела ушла. Кто я для тебя? Донор спермы? Так?

– Сейчас не время говорить. Не сердись и не кричи.

– А когда время? И вообще, есть ли о чем говорить?

Она молча смотрела в пол.

– Хорошо, я понял. Катя я никогда не позволю играть собой. Я ясно выразился?

– Да.

Она уже плакала, но Тарас не понимал, в чем он виноват перед ней. Он все сделал правильно, так как должен был, как говорила его совесть. Почему она на него взъелась, а потом бросила никак не укладывалось в его голове. Практически месяц они уже жили раздельно. Он общался с Иваном каждый день по телефону. Он покупал и привозил продукты для всей их семьи. Больше было просто не кому. Влада на последнем

месяце беременности и практически не ходячий муж. Мама ее ничего не знала, так как вместе с Феденькой жила на даче. Никита попросился вместе с Тарасом ходить в спорт зал. Вот пожалуй, его Тарас видел чаще других. Два раза в неделю по три часа. Он привозил после тренировок Никиту домой и с ним передавал продукты. Катя ни разу не вышла к нему, он тоже ни разу не зашел. В его душе бушевали бури, но виду он не показывал никому, даже маме. Теперь все было кончено. Тарас попрощался с Владой и Никитой и вышел во двор.

– Зачем ты так с ним? Катя, я не понимаю.

– Мама, не надо ничего понимать. Он не имел права. Он все знал о папе и мне ничего не сказал. Я должна была ехать в Тулу, он не должен решать как мне лучше. Решать это буду я.

– Ты не любишь его? Зачем замуж шла? Зачем морочила голову порядочному человеку? Он достойный человек, а ты действительно играешь. Психоз беременной женщины? Ты останешься без мужа, а твой ребенок без отца.

– Мама, я должна ему доказать, что со мной надо считаться.

– Дурочка, ты Катька. Верни его.

– Куда? Я не могу вас оставить и уйти. А у нас ему жить не где.

Влада, Катя, пойдите ко мне.

раздался голос Ивана. – ты действительно мужа потеряешь. Ему не сказала, мне скажи это твой выбор?

– Нет, пап, я люблю его.

– Катя, Катя. Я ему позвоню и попрошу вернуться. Ты его встретишь и оставишь с нами. Когда мать родит, вернешься к нему. У него мать больная, он выбрал специальность без ночных дежурств, чтобы не оставлять ее одну круглосуточно. Неужели ты не поняла, что он за человек? Не дети, а сплошное разочарование. Так я звоню?

– Звони.

Буквально через пять минут после звонка Ивана, Тарас поднялся в квартиру.

– Иван Александрович, я Вас слушаю.

– Закрой дверь и сядь. Спасибо. Не доводи до абсурда. Ты можешь оставить мать одну на какое-то время?

– Да, она сейчас стабильна.

– Тогда останься у нас. Влада ходит последние дни или недели. Я ей не помощник, увы. Никита требует повышенного внимания. Я ему до конца не верю. Вот прошу помощи ближайших родственников дочери и зятя. Ты конечно и так помогаешь, но поживи с нами немного. Не съедим, гарантирую. Что касается дочери, то когда работают два полушария одновременно, да еще под влиянием гормонов, то добра не жди. Имеем, что имеем. Она жена тебе, между прочим. И ты обещал «и в горе и в радости». Остаешься?

– Прямо сейчас?

– Да, а что?

– У меня с собой одежды нет.

– Завтра возьмешь. Звони матери и иди к жене.

Он вышел из спальни Ивана и посмотрел на Катю, которая ждала его в коридоре.

– Сними рубашку, я постираю, к утру высохнет.

– Да, конечно, и буду ходить с голым торсом?

– Мне нравится. Пойдем в комнату. Сердишься?

– Почти нет, Катюша, ты сама все это мне сказать не могла?

– Я ждала, пока ты догадаешься. Я так скучала по тебе, если бы ты только знал, а ты пришел и наехал. Все, давай рубашку, я тебе в ванне полотенце повешу, зелененькое. А спать мы будем на вот этой односпальной кровати. Чур я с краю, потому что встаю ночью.