Есть время жить
Шрифт:
– Что это такое?!!! Что это – я вас спрашиваю? Кто мне объяснит, что здесь происходит? – трясущийся казначей вот уже битый час испытывал на себе королевский гнев во всех его проявлениях.
Его величество стоял строго в центре полупустой сокровищницы и потрясал над головой кулаками с зажатыми в них бумагами. Оба документа были вполне официальными и имели немалую силу. Один из них – вызов в Священный Синод на слушание дела о разводе, а второй – копия описи личных ценностей королевы Рейны, хранящихся в королевской сокровищнице. Точнее, хранившихся до этого злополучного дня. По иронии судьбы случилось так, что король попал в свою же ловушку. Многие
Обнаружив в кабинете вызов в Синод, Дидер больше удивился, чем испугался. Ну не дура ли Рейна, отказываясь от всех привилегий и наследования трона? Он наспех пробежал глазами по документу и хотел было его отложить, как вдруг взгляд зацепился за последнюю строчку, написанную маленькими буковками: "Вопрос о разделе имущества улажен". И вот тогда, почувствовав неладное, он и вытащил из тёплой постели, из под тёплого бока пышной жёнушки королевского казначея и потащил его, как был, в ночном колпаке и сорочке, в королевскую же сокровищницу…
Бедный казначей, трясясь от страха и вечерней прохлады в нетопленом помещении, заикаясь и икая, объяснил, что так как королева вела дела, то и подарки от сопредельных государств получала на своё имя, да и золотодобытчики, принося в дар слитки драгоценных металлов и особо крупные самоцветы, особенно не заморачивались, отписывая драгоценности в дар королеве Рейне лично. Ведь для них она была и властью, и государством, и родной матерью. Вот так и случилось, что добрая половина сокровищницы была вывезена Рейной как личное имущество.
Осталось выяснить один вопрос – к кому? Ведь не просто так она взяла да и взбрыкнула? Тут явно был замешан мужчина, да не просто мужчина, а сто пудов какой-то особенный. Вариант с Корбином сразу отпал – уж этот то так просто от короны не отказался бы, да и с Рейной они знакомы о-о-очень давно. Если бы и были у них шашни, то скорее всего Корбин давно бы сидел на троне, а Дидер гнил в неизвестной могилке. По поводу этого Дидер, кстати, ни на секунду не сомневался и иллюзий по поводу моральных качеств Корбина не строил. Граф де'Карри, как он точно знал, испытывал к любым титулам, даже королевским, примерно такое же почтение, как конь к клеверу. В смысле, если бы маг захотел королевской крови, то он бы пустил ее столько, сколько потребовалось, ни на секунду не задумываясь. Стало быть, кто-то другой. А кто знает всё и про всех? Двор и прислуга. Это же кладезь сплетен и слухов! А дыма без огня, как правильно говорят знающие люди, не бывает…
И вот спустя несколько минут, король сидел в приёмной зале, а перед ним навытяжку стояли все придворные, прислуга, охрана, гвардейцы и всякая шваль, отирающаяся при дворе. А поздней ночью, методом логических выводов и среднепотолочного тыка, общим голосованием король пришёл к выводу – коварным похитителем королевы был никто иной как маг Корнелиус. А утром была объявлена полная мобилизация королевских войск и осада игрушечного замка. В своей правоте Дидер и не сомневался – как любой король он был собственником и терпеть не мог, когда без его ведома его вассалы растаскивали его же имущество. И то, что подлый, пригретый в стенах столицы маг умыкнул ещё и королеву, вполне подпадало под статью "Измена королю и государственная измена" и каралось смертной казнью.
С самого утра двор гудел как улей – после ночных разбирательств недостойное поведение королевы обсуждалось не шёпотом в тёмных уголках, а в полный голос во всех гостиных. Король, которого раньше осуждали как бабника и бездельника, внезапно стал пострадавшей стороной – ведь он вернулся с войны, герой! А ни жены, ни драгоценностей – как корова языком слизала. Ну как не пожалеть бедняжку!
– Мадам Бошу, вы слыхали?
– Ну конечно! Мы ведь были на ковре короля вместе с вами!
– Ах да! Вы стояли рядом с супругом, в бигудях и пеньюаре…
– А вас, помнится, сопровождал не супруг, а ваш личный полуодетый страж!
– Ну это ведь так естественно! Мой дражайший муж в отъезде, а я так боюсь темноты, что моя охрана спит у моих дверей!
– Прямо так и спит – в чёрных кожаных трусах и маске домино?
– А вот привычки моих телохранителей вас не касаются!
– Да ладно, Единый с вами, речь не о том… Почему же именно Корнелиус? Ведь их никогда не видели вместе? А вот Корбин де'Карри, напротив, довольно часто уединялся с королевой…
– Вы, милочка, такая недальновидная! Королева уединяется с господином графом на глазах у всех, и выходит идеально причёсанная и с нетронутой помадой. А вот моя горничная, которая дружит с горничной фаворитки короля, узнала, что горничная королевы, которая так же дружна с горничной фаворитки, видала пару раз, как королева появлялась в своих покоях румяная и с горящими глазами. А ведь минуту назад, когда горничная меняла простыни, покои королевы были пусты! Здесь без магии не обошлось! Да, и ещё, несколько дней назад королеве доставили заказ – целую кучу платьев с высокой талией. Я подумала было, что это новая мода, и хотела тоже заказать себе, но потом увидела, что королева перестала пользоваться корсетом и всё поняла – она беременна!
– И откуда же вы столько узнали? Неужели ваша горничная такая болтушка?
– Мне рассказал об этом мой садовник. Он обрезал розы, а я гуляла по дорожкам. И когда он рассказал мне о всех этих чудесах я была так ошарашена, что чуть с кровати не упала!
– В вашем саду стоят кровати? Как это прогрессивно!
– Не цепляйтесь к словам, у короля путаница побольше нашей – как так получается, что изменяет королева, а за измену карают старика Корнелиуса?
– Старика? Я бы так не сказала! Я видела его мельком в городе – ему не дашь больше сорока. Корнелиус помолодел по меньшей мере вдвое! Я и сама была бы не прочь…
Такие разговоры велись везде и всюду. Все сплетни померкли в сравнении со скандалом, произошедшим в королевской семье, и всех заботил один вопрос – будут ли казнить Рейну и Корнелиуса публично, на центральной площади?
– О чём ты думала, приглашая в гости дракона?! – Прим нервно расхаживал по гостиной, яростно взлохмачивая свои ни в чём не повинные волосы. Вид он имел растрёпанный и был похож больше на сумасшедшего учёного, чем на рассерженного супруга. Карина сидела на краешке кресла, сложив руки под животом, и еле сдерживала смех.