Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Путешествие на «Василиске»
Шрифт:
Но не успел он сделать и десяти шагов, как над палубой прогремел рев:
– Стоять!!!
Голос был не из тех, которых можно ослушаться. На миг замерли без движения даже матросы, а уж они-то давным-давно научились различать, кому адресован тот или иной приказ. Что же до Джейка, он остановился так резко, что я едва не рассмеялась вслух.
Рев прозвучал сверху, с приподнятого квартердека. Солнце стояло в небе как раз с той стороны; подняв взгляд, пришлось сощуриться, и поначалу я увидела только внушительный темный силуэт. Вполне вероятно, капитан прекрасно знал об этом и именно на такой эффект и рассчитывал – с него сталось бы.
Конечно же, это был он – безумный
– На этом корабле никто никуда не бежит без моей команды, – сказал он на ходу. – А команды бежать не было. Как тебя зовут, мальчик?
Сын облизнул губы, глядя на него снизу вверх.
– Джейк. Джейкоб Кэмхерст. Э-э… Сэр.
К тому моменту на палубе оказалась и я. Материнский инстинкт (коего я вовсе не лишена, вопреки всем слухам об обратном) побуждал кинуться вперед и вмешаться: уж в очень угрожающей манере Экинитос навис над Джейком. Однако я была знакома с морским этикетом в достаточной мере, чтобы понимать: перечить капитану в вопросах дисциплины – верх неприличия. Конечно, мы к членам вверенной ему команды не относились… но, не имея достаточно веских причин для обратного, лучше было вести себя так, будто относимся. Поступить иначе означало бы подорвать его авторитет, навлечь на себя недовольство и, таким образом, начать плавание весьма и весьма неудачно.
– Бывал ли ты когда-нибудь прежде на борту корабля, мальчик? – спросил Экинитос.
– Нет, сэр.
– Тогда вот тебе первый урок – ничего не трогать! От мальчиков, никогда не бывавших на борту корабля, жди беды. Они играют с канатами и не убирают их на место, как положено. А после каната не размотать с должной легкостью, когда в нем возникнет надобность. Допустим, запутавшийся канат обнаруживается во время шторма. То, что нужно крепить по-штормовому, вовремя не закреплено и отправляется за борт. Возможно, за борт отправляется человек. Возможно, при этом гибнет. Или же парус оказывается не подтянут вовремя, а от этого ломается мачта, либо нас выбрасывает на мель. Возможно, мы гибнем все. И все из-за одного мальчугана, не приученного держать руки подальше от того, в чем он ни аза не понимает, – драматическая пауза во впечатляющей речи. – Ты понял меня, мальчик?
– Да, сэр.
Экинитос склонился к нему чуть ниже.
– Что же ты понял?
Нужно отдать ему должное: Джейк не дрогнул, не подался назад. Впрочем, возможно, он просто не в силах был сдвинуться с места.
– Что трогать ничего нельзя, сэр.
– Хорошо.
Выпрямившись, Экинитос без малейшей паузы развернулся ко мне с широкой улыбкой на лице.
– Добро пожаловать на борт, миссис Кэмхерст.
– Благодарю, капитан, – сказала я, подойдя к Джейку и встав рядом. Нет, я не стала обнимать его и привлекать к себе: выговор был совершенно необходим, иначе он еще до конца дня успел бы сунуть нос, куда только возможно. Однако мне не хотелось, чтобы он чувствовал себя совсем уж брошенным. – Леди, стоящая за вашей спиной – Эбигейл Кэрью, гувернантка Джейка. Ну, а с Томом вы, конечно, уже знакомы.
Когда с представлениями было покончено, Экинитос велел своему старшему помощнику, мистеру Долину, показать нам наши места. Тома ждала койка в офицерском кубрике (мы неизменно использовали слово «койка», хотя спал он, как и все мы, в подвесном парусиновом гамаке), но нам с Эбби и Джейком была предоставлена сущая роскошь – отдельная каюта на корме, под палубой полуюта.
Если я просто скажу, что каюта была тесна, вы не сумеете в полной мере оценить, что я имею в виду – разве что сами некогда жили на борту корабля. Даже моя голова едва не цепляла бимсы, а уж Эбби могла выпрямиться во весь рост только под приподнятым над палубой световым люком – единственным источником дневного света. Спать пришлось привыкать под любой шум: прямо над головой располагались несшие вахту офицеры, и, хотя сам Экинитос при желании мог двигаться совершенно беззвучно, сказать того же кое о ком из остальных не могу.
В общем и целом длина и ширина каюты не превышали трех метров. К тому же пространство пришлось делить с бизань-мачтой – сколько же раз мне представлялась оказия помянуть недобрым словом того типа, которому вздумалось дополнить ею конструкцию корабля, вогнав толстенный столб прямо в нашу каюту!
В оставшееся пространство втиснулись мы – вместе с нашими сундуками, нашими книгами (а также всеми прочими книгами на борту, хоть их и было не много) и рабочим столом. И прожили так два года.
Джейку все это, конечно же, поначалу казалось грандиозным приключением. Когда тебе девять, все новое в радость. Вдобавок он проводил в каюте куда меньше времени, чем я: мы с Эбби и Томом продолжали его образование, однако прямого участия в работе экспедиции он не принимал. Что до меня самой, вначале я сочла новое жилище шокирующе тесным, затем – приемлемым, затем – невыносимым, и, наконец, достойным упоминаний не более, чем для рыбы – вода.
Причина тесноты заключалась в том, что нанять на два года корабль и команду исключительно с целью полюбоваться драконами могла бы позволить себе лишь самая богатая из ширландских дам. Как экономно ни веди хозяйство, подобные расходы были мне не под силу. Посему плавание «Василиска» было совместным предприятием: бремя расходов делили между собой Ширландская Географическая Ассоциация, Орнитологическое Общество и никейская торговая компания «Флот Двадцати Морей», к нашему времени обанкротившаяся. Первые два пункта означали, что, кроме собственных изысканий, у меня имелись обязательства не только перед «Уинфилд Курьер», но и перед этими двумя научными сообществами. Пункт три подразумевал, что все пространство на «Василиске», свободное от людей и припасов, должно быть посвящено грузу, а означенные люди и их багаж – занимать как можно меньше места.
Безусловно, я пыталась заинтересовать нашим предприятием и Коллоквиум Натурфилософов. Некоторые из его членов отзывались о моих изысканиях очень и очень лестно, а Том штурмовал ученое собрание с таким успехом, что я не сомневалась: по возвращении из экспедиции действительное членство ему обеспечено, но… Несмотря на все настояния нашего покровителя – лорда Хилфорда, ныне прискорбно ослабшего здоровьем, нам отказали и в материальной помощи, и вообще во всем, кроме туманных и вялых пожеланий успеха. Нам, женщине и представителю низших классов родом из Нидди, еще только предстояло снискать их уважение.
В то время меня это не на шутку возмущало, однако негодование мое давным-давно откипело. К тому же, удостоенные их финансовой помощи, мы не были бы вынуждены принять кое-какие меры к отысканию денег на экспедицию. А не прими мы их, насколько иначе сложилась бы вся моя жизнь.
Многие полагают, что экспедиция, снискавшая в будущем такую славу, непременно должна была отправляться в путь с великой помпой, однако ни одно утверждение в мире не может лежать столь далеко от истины.