Чтение онлайн

на главную

Жанры

Естественное убийство. Невиновные
Шрифт:

–Кстати, как вас зовут?

–Всеволод Алексеевич.

И, заметьте, он не спросил, как зовут блондинку! Так она дематериализовалась? Держи карман шире!

–Ах, расскажите мне, Всеволод Алексеевич, что-нибудь интересное!

Джентльмен он или где? Заказал ей рюмку мятного ликёра, потому что детям виски с утра наливать бесполезно, и рассказал. С интересом рассказал про то, что существуют два хорошо охарактеризованных пути апоптоза: с участием рецепторов клеточной гибели – внешний путь, и с участием митохондрий – собственный путь. И что апоптоз индуцируется связыванием специфических лигандов из группы TNF со своими рецепторами – рецепторами клеточной гибели. Обычно после таких «интересных» рассказов мухи дохнут. Причём прямо в том мятном ликёре. Но кто же знал, что юная блондиночка – студентка биофака МГУ. Пришлось быть джентльменом до конца – провести с ней всё утро, весь день и даже всю ночь. Хотя в планы Всеволода Алексеевича не входило уестествление этого полевого цветка мироздания. В баре он ждал букиниста. Что, впрочем, не помешало. И Северный отчалил в своё идеальное холостяцкое гнездо не

только с биологически подкованной студенткой, но и с четырнадцатью томами полного собрания метаний Николая Васильевича Гоголя, созданного асами препарирования словесности, 1940–1952 гг. издания. Метаний Гоголя в достижении недостижимого в сочинительстве – совершенства.

Впрочем, оно было хорошо, это биологически подкованное существо. Особенно умытое. Хотя, как обычно все они, нарушила гармонию. С каким омерзением он отмывал от лохани для омовений полоску, оставленную пеной. С каким отвращением выбрасывал её помаду, забытую ненароком на полочке в ванной комнате. Все они, что ли, страдают этим «ненароком»? У семейных, поди, бабы ещё и прокладки разбрасывают где ни попадя? И что, так трудно, поплескавшись в ванне, смыть за собой? Или эти создания под названием «женщины» полагают, что «забытая» помада – это метка? Простите, дамы, это территория самца, отрицающего брачные игры. А «пенная» кайма – это вообще… Эпидермис, кожное сало, щетинистые и пушковые волосы. О нет! Никакой профессиональной деформации! Сплошная констатация фактов… Почему он должен смывать чужое кожное сало, сторонний эпидермис, не говоря уже о щетинистых волосах, со своей ванны?..

Ну да бог с ней, этой девицей. И с ними – все они одинаковые! Сегодня – без никаких! У Северного суббота. Размеренный завтрак – и на дачу. С Гоголем. Совершенство требует самоотречения. Можно даже сказать – радостного, первобытного самоотречения. Так что – сперва кофе с сигареткой на лоджии. Насыпать щедро в турку. Турку слегка прогреть. Налить холодной воды. Размешать. Дать подняться. Снять. Дать подняться. Снять. Дать подняться. Снять. Чайную ложку мёда и полдольки чеснока. Настоять две минуты. Вынуть чесночину, налить в фарфоровую чашечку, поставить на деревянный поднос «под Прованс» – и немедленно выйти на балкон. Там на столике прописана пепельница, и никто её оттуда не выживет с воплями: «Не кури на балконе! Закрой окно! Открой окно! Тут же дети! Как ты не понимаешь…» А тут и понимать нечего. Собрать всех детей в кучу, сверху на них – пепельницу размером с ванну, и курить, курить до посинения… Так что с кофе можно выкурить не одну, а две сигаретки, свысока посматривая на город, полный «некурящих» детишек, их «ненароком» попивающих мамашек и плаксивых «глав семейств». Хорошо жить на последнем этаже! Хорошо быть холостым и бездетным! Хорошо делать только то, что тебе по душе. И только тогда, когда тебе этого хочется! Его молодой приятель пьёт наспех залитый кипятком порошковый суррогат, так же наспех давясь никотином на лестничной клетке. Не-не-не, Всеволод Алексеевич может курить где угодно в своей собственной просторной квартире, где всё на своих местах и никакой неразумный щенок не потянется своей шкодливой грязной ладошкой к многочисленным редким книгам из кропотливо собираемой десятилетиями библиотеки. Ни к каким редкостям, ценностям и просто памятным безделицам. Никто не запачкает твою льняную рубаху цвета топлёного молока и не наступит грязной сандалией на нежнейшей выделки телячьей кожи мокасины. И никому в голову не придёт использовать твои запонки, например, вместо глаз у пластилинового снеговика. Старшая дочурка приятеля как-то попыталась запонку Всеволода Алексеевича просто-напросто проглотить. Причём вместе с манжетой. Всего слюнями вымазала, брр!!! Слизью, лизоцимом и птиалином. Хорошая девочка! Отличная даже. Когда далеко. Хорошо, сейчас уже подросла и обожает «дядю Севу» большей частью на достаточном расстоянии, не входя в непосредственный телесный контакт. И больше не слюнявит и не пытается отобедать предметами его туалета.

После медитативного балконного кофе с сигаретой – вернуться на кухню, соорудить пару бутербродов из белого хлеба, сливочного масла и малосольной форели. С ржаными сухариками форель пусть едят те, для кого фигура – это жизнь впроголодь. Для Северного фигура – это жизнь с нагрузками. И нехай молодые приятели – те, что с четырьмя детьми и на десять с лишком лет моложе, – завистливо уточняют за теннисом:

–Сева, ну как это тебе удаётся?!

–Пять раз в неделю – утренняя пробежка пять километров. Три раза в неделю спортзал. Раз в неделю теннис и сауна. Раз в неделю, понимаешь? Не три раза в год сделать на корте вид, что у тебя тоже есть шорты и ракетка, как у всех, а раз в неделю именно теннис. После тех трёх раз – в неделю! – когда спортзал. И после пяти ежеутренних пробежек по пять километров. А потом жри свои любимые пельмени вёдрами. Тебе расписать индивидуальную программу?

Всеволод Алексеевич пельмени не любил. Пельмени любил его молодой многодетный приятель, который всё собирался пойти в спортзал. Но не шёл и потому уже обзавёлся выдающимся круглым животом, как будто четыре раза рожала не его жена, а он сам. Жена же как раз была если не в отличной, то, как минимум – в хорошей форме. Живот у неё был меньше, чем у мужа, а одышки не было вовсе. Молодой же приятель Всеволода Алексеевича после пары сетов выглядел не очень молодым и совершенно точно – не здоровым: красный, потный, задыхается, глаза безумные, волосы во все стороны торчат. Северный же пружинисто прыгал, излучая бодрость и готовность, вроде как ещё и игру-то не начинал. Об азарте и речи не шло – игра с молодым другом была скорее актом благотворительности. Толерантность в отношении альтернативно-гармоничных личностей.

–Ты с полгодика в настольный хоккей в доме престарелых поиграл бы для начала! – подначивал его Всеволод Алексеевич.

–Я-то… в доме… престарелых… ЫХ! – задыхаясь, язвил друг-приятель. – Никогда… не окажусь! ЫХ!.. У меня дети… А вот ты!..

Так вот, оказывается, для чего люди заводят детей! Ну да, если вспомнить, для чего он нужен Рите Бензопиле… Спиртного подвезти по требованию да закуски покошерней. Зудёж послушать. Может, сдать Риту в дом престарелых «побогаче»? Там людно, мозги можно медсёстрам компостировать. Правда, зачем Рите медсёстры? Она здорова как бык.

Так, ну к чёрту семейных, дамочек, Риту и далее по списку. Сегодня суббота! День, чтобы святить!.. В том числе – трапезу!

Белый хлеб, сливочное масло, слабосолёная форель, греческие маслины, пара ломтиков брынзы, розовощёкий красавец помидор, ароматный базилик – и достаточно. Допить кофе с ещё одной сигареткой. Финал, завершающий субботний размеренный завтрак. Кофе с сигареткой прямо здесь, на кухне. И никакая мелюзга под ногами не крутится, требуя коктейль с бананом. И никакая «жена и мама» не прогнусавит: «Сева, не кури на кухне! Сева, ты что, не видишь, что у меня в руках блендер? Сева, вытри Грише сопли и дай Даше её зайца!» Нет-нет, только покой и умиротворение кофе и сигареты. Тарелку с чашкой вымыть, одеться – и в путь! Ему не сложно вымыть за собой тарелку с чашкой, так что совершенно непонятно, зачем мужчины женятся? Чтобы вытирать сопли, подавать зайцев и делать вид, что тёща – тоже человек? Некоторые говорят, что заключают браки по любви. Надо бы как-то уточнить у молодого приятеля, по любви ли он женился и по любви ли четырьмя детьми обзавёлся. По любви, по любви… Северный сам к этой любви руку приложил в нужном месте в нужное время. И хотя всё было достаточно грубо и очевидно, но молодой друг искренне уверовал, что сам пришёл к этой очевидности. А как иначе? Хорошие дамочки – большой дефицит. Такие экземпляры, как его молодой дружище, – тоже. Отчего бы и не ощутить себя создателем, если в данной конкретной точке вселенной все исходные данные к созданию же и подталкивают? Ну, пусть не создателем – главным технологом вполне пока, тьфу-тьфу-тьфу, успешного «Family Engineering». Это потом думают, что они сами себе технологи. Никакой благодарности не испытывают, все не ими придуманные правила за свои собственные выдают. Это потом.

–Я понял, Северный! – орал друг после рождения первенца. – Я понял! Для тебя любовь – это бог! А для меня любовь – это план!

Какой, к чертям, бог для судмедэксперта? Тот, что ли, который «есть любовь»? Насмотрелся он на кадавров, умерщвлённых по сильно большой любви. Из ревности, по пьянке или потому что любимая жена картошку сажать не хотела. Ага, и такое было. Муж с женой выехали по весне на свои шесть соток. Приняли национального русского напитка для огороднического вдохновения и… И тут она не захотела картошку сажать, курва такая! Слово за слово – всё о любви, поди, были слова-то… И привет – муж её ножичком и потыкал в разные жизненно важные органы типа сердца, лёгких и печени. И, там, «по мелочи» – кишечник, селезёнка… Куда же без них, без «мелочей», при проникающем ножевом в брюшную полость? Слегка протрезвев, фигурант вспомнил, что любит жену. Вызвал «Скорую». В больнице сильно любимая жена померла. А труп – уже к ним, в судебку. Криминальный потому что. Муж на суде очень плакал. Раскаивался, что сильно любимую жену холодным оружием умертвил. «Как такое вышло, сам не пойму! Не, ну а чего она?.. Ненамеренно я! По неосторожности!» Грамотный, сукин сын.

Хотя, да. Прав молодой друг. Всеволод Алексеевич верил в любовь. Примерно так же, как верил он в бога, зелёных человечков и вселенский разум. То есть существование подобного допускал. Но если, как фибрин плетёт свою сеть вокруг захваченных эритроцитов, Всеволод Алексеевич видел, пусть даже и через электронный микроскоп, то бога, зелёных человечков, вселенский разум он не наблюдал даже через самый мощный телескоп. Хотя, разумеется, будучи мужчиной весьма неглупым и очень хорошо образованным, понимал, что если человек пока чего-то не открыл, то это вовсе не значит, что этого «чего-то» не существует. Существует, существует, будьте покойны! Существует – открыли мы это или оно ещё для нас закрыто. Так что Всеволод Алексеевич верил. Спокойно верил в то, что «проживёшь подольше – увидишь побольше». А вот когда увидишь, тогда и разговор конкретный будет. И за любовь в том числе.

Вот полное собрание сочинений Гоголя – это да! Это пусть не любовь, но вполне себе страсть, и уж куда более сильная, чем к блондинкам, брюнеткам, шатенкам и рыжим самых разнообразных фасонов и возрастов. Как там букинист-добытчик сказал: «Отличный выбор. И состояние прекрасное – все пятьдесят с лишним лет книги просто стояли на полке. Причём – на одной и той же. И, судя по всему, никто их ни разу так и не открыл. А ведь именно это собрание незаменимо для любителей Гоголя! Оно считается академическим, выходило в течение более десяти лет и стало первым наиболее полным сводом художественных текстов и писем Николая Васильевича. Ни прижизненные собрания, ни первые посмертные не были и не могли быть настолько полными, как это. Тексты для этого собрания очень скрупулёзно готовились текстологами, стремившимися восстановить подлинные гоголевские строки. Подобная “реставрация” – всегда сложная, тончайшая работа. В случае же с Гоголем – особенно. Известно, что он и другим советовал, и сам много раз переделывал черновики, и не бросал работы, даже если произведение уже увидело свет, не успокаивался, пока не достигнута гармония. А иллюстрации?! А факсимиле рукописных страниц?! Но это всё ерунда по сравнению с тем, что готовилось это издание с 1937 года, пережило войну, и редакторов-корректоров и прочих специалистов регулярно отстреливали и те и эти, и красные и чёрные. Но несмотря на это… Раритет, Сева, как есть – раритет!»

Поделиться:
Популярные книги

Возвращение

Жгулёв Пётр Николаевич
5. Real-Rpg
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Возвращение

Снегурка для опера Морозова

Бигси Анна
4. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Снегурка для опера Морозова

Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Ромов Дмитрий
2. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Приручитель женщин-монстров. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 3

Предатель. Ты не знаешь о сыне

Безрукова Елена
3. Я тебя присвою
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Предатель. Ты не знаешь о сыне

Я тебя не предавал

Бигси Анна
2. Ворон
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Я тебя не предавал

Мастер 4

Чащин Валерий
4. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Мастер 4

Запределье

Михайлов Дем Алексеевич
6. Мир Вальдиры
Фантастика:
фэнтези
рпг
9.06
рейтинг книги
Запределье

Мастер 5

Чащин Валерий
5. Мастер
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 5

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18

Пограничная река. (Тетралогия)

Каменистый Артем
Пограничная река
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
9.13
рейтинг книги
Пограничная река. (Тетралогия)

Жандарм 3

Семин Никита
3. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 3

Месть Паладина

Юллем Евгений
5. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Месть Паладина

Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника
Любовные романы:
современные любовные романы
6.90
рейтинг книги
Двойня для босса. Стерильные чувства