Естественный отбор
Шрифт:
— Не взяли?
— Страшно, — она, как маленькая, зябко повела плечами. — И про вас мне такие страхи рассказывали. Будто вас уже и повесили за зверства на Кавказе и что вы в Сибири какую-то армию собрали и грабите железную дорогу. Я, когда вашу жену по телевизору вижу, так все эти россказни вспоминаю.
Скиф по-настоящему рассмеялся. Теперь он понимал, как хорошо людям иметь двоюродную сестру или племянницу.
— Мне очень жаль, что я ненароком впутал вас в эти игры, которые крутит кто-то там за моей спиной. А так бы хотелось хоть
— Правда? — обрадовалась Аня. — Так ходите почаще, пожалуйста. У мамы плохо с ногами, а у сестры трое детей. Разве им до меня!
— Я на вас только беду накличу, — невесело покачал головой Скиф.
— Куда уж больше, — улыбнулась Аня.
Дома их встретил Засечный, голый по пояс, с завернутым в полотенце пацаном на руках. Тот изо всех сил дрыгал ногами.
— Ты откуда это, Семен, родню завел? — Скиф осторожно придержал за локоток Аню, чтобы они ее не забрызгали.
— Это Борька по кличке Баксик. В гаражах на тряпках спал. Чернее негра ночью… Вот взял, чтоб отмыть добела и поинтересоваться его личностью курносой. Знакомьтесь.
— Да мы уже по гаражу знакомы. Семен, его родители всполошатся, еще с милицией начнут разыскивать.
— Его родители сами как черт от ладана от милиции шарахаются. Батя его сел, и, видать, надолго, а мать мы на Курском вокзале навестили. Валяется на полу в переходе, морда коричневая, как у торговки в Мозамбике.
— Давайте-ка его мне, — сказала Аня. — Вы столько грязи на нем оставили.
— Мало тебе, что сам чуть пулю в голову не получил, так еще и мальчишку хочешь погубить.
— Не бойся, Скиф, я уже с Лопой договорился. Он его к себе в этот детский сад на службу в казачки возьмет.
— Мал он еще для службы. Ему учиться надо, — вконец расстроился Скиф. — Может, к деду Ворону его подкинуть, — сказал он, вспомнив, как на зоне старик часами просиживал у окна, наблюдая за детскими играми по ту сторону колючей проволоки.
— Ага-а, твой Ворон его быстро воровским авторитетом сделает! — возмутился Засечный.
— Много ты понимаешь в людях, Семен, — окрысился Скиф. — Знал бы ты, скольких таких подранков дед оглоедам на зоне растоптать не дал. Людьми многие из них стали, деду письма пачками пишут.
Из ванной раздались истошные вопли мальчишки.
— Во-о, а у меня не орал, — отыгрался Засечный.
— Ты ж его не мыл, а лишь мочалкой елозил, — не остался в долгу Скиф. — Там материнская рука нужна.
— Кто бы разбирался, — огрызнулся Засечный. — Ты еще сроду дитя в руках не держал.
— Зато ты у нас в яслях работал…
— В яслях не яслях, а сопли вытирать приходилось.
Боясь простудить мальчишку, на ночь форточку открывать не стали. Наутро от трех мужиков в комнате стоял такой казарменный дух, что Аня с непривычки поморщилась. С нею простились коротко. Скиф — с надеждой встретиться с единственным в Москве человеком, с которым чувствовал себя как с родными в далеком детстве. Засечный, как квочка, кудахтал вокруг мальчишки и Аню почти не замечал.
— Тоже мне заботливый папаша выискался, — поддел его Скиф, когда садились в машину.
— Да я уже не папаша, а, наверное, трижды дед.
Расчет Скифа оправдался. Ворон, нахохлившись, выслушал короткую историю мальчишки и в сердцах бросил:
— Итит иху мать, людей мордуют, аки тварей безгласных! Видно, и впрямь дожили до дня судного…
— Так что, птица вещая, берем пацана в сыновья полка? — спросил Скиф.
Ворон сердито сверкнул глазами из-под кустистых бровей.
— Какого еще полка? — положил он на голову Баксика свою клешню. — Обойдемся как-нибудь без ваших полков. Он учиться будет, а вы уж воюйте без него, коль охота такая у вас.
Одному из своих вертухаев Ворон сунул пачку долларов с наказом тут же смотаться в «Детский мир» и купить дитю все, что тому положено по возрасту его и по статусу его паханского внука.
Часа через два гостиная деда была завалена фирменными коробками с одежкой, обувью, с игрушками: с автоматами, танками, пушками и детскими конструкторами. Не забыл Ворон даже про компьютерные игры, для «умственного» развития найденыша, и снова погнал вертухая в компьютерный магазин.
Еще полдня дед, сам сев за швейную машинку, подгонял, подшивал обновы мальца. А после обеда взял притихшего от всего Баксика за руку и повел показывать ему свою гордость — оранжерею.
Почти в любой оранжерее бьет в нос терпкий запах газировки. Но в этой яркие лампы горели круглосуточно, тропические растения день и ночь дышали. Влажный воздух пьянил кислородом, как в настоящем лесу. Ворон так искусно устроил уголок тропических джунглей, увиденный им когда-то в Сухумском дендрарии, что Баксик так и ахнул:
— Во здоровски! Как «В мире животных». От такой похвалы у Ворона потеплели глаза.
Засечный покуривал на скамеечке под зелеными бананами и с удовлетворением посматривал на вымытого, подстриженного и приодетого в фирменный джинсовый комбинезончик мальчишку, копающегося вместе с Вороном у корневищ растений.
— А вот мы тут давай во мху фиалки высадим, — кряхтел от удовольствия Ворон. — Куда б я без такого помощника?
Скиф без особого удовольствия подавал Баксику крохотные кустики с комочками земли на корнях.
— Ты, дед Ворон, как Засечный, с этим пацаном… Нашли себе игрушку. Лучше б матери его помог.
— Ей уже сам черт не поможет, — со знанием дела цинично вставил Баксик. — Заширялась вконец. Меня уже не узнает. Раньше хоть меня била, деньги моечные трясла.
— А за домом кто следит?
— Нету дома-то. Квартиру она уж давно спустила, по вокзалам отирается, бомжует.
— Сам бы матери помог. Лечить ее надо.
— Поздно, — по-стариковски трезво заявил Баксик. — Она до этой весны не дотянет. Я уже баксы на похороны собираю.