Эта черная, черная смерть
Шрифт:
Она улыбнулась. Потом на ее лице появилось серьезное выражение, и она придвинулась к нему поближе.
– Тебе нужно быть осторожнее. Может быть, эту американку и мужчину, с которым она была, убили по политическим причинам или из-за денег. Как только они узнают, что ты, твой отец и этот скаут Селоуза, Макдональд, что-то здесь разыскиваете, они начнут нервничать, а это может быть опасно. Жизнь здесь ценится совсем не так, как там, откуда ты приехал. Да тебя просто молнией может убить.
– Молнией?
– Да. А ты разве не знаешь?
– Что я должен знать?
–
– Ты это серьезно?
– Более чем. Это случается, главным образом, на землях, где живут местные племена. Они ютятся в жалких хижинах, в грязи, и даже отдаленного представления не имеют о громоотводах.
Он улыбнулся, но ее лицо оставалось серьезным.
– Ты мне нравишься, - сказала она. - Ты красив, умен и хорошо танцуешь. Я не хочу, чтобы тебя убило молнией.
– Можешь за меня не беспокоиться, Шави, я все знаю о громоотводах. А теперь пойдем, представишь меня кому-нибудь из своих африканских друзей.
Она обернулась, взглянула в сторону бара, и вдруг он услышал, как она выругалась так громко, что ее голос перекрыл звуки музыки. Она смотрела на трех мужчин, стоявших метрах в двадцати от них. Им всем было около тридцати, одеты они были одинаково - в зеленые замшевые куртки, из-под которых выглядывали белые майки, и в плотно облегавшие ноги джинсы. Все трое были в начищенных до блеска коричневых ботинках. Потом она перевела взгляд на танцплощадку. Заметив еще кого-то среди танцевавших, она снова ругнулась и повернулась к бару спиной.
– В чем дело? - спросил Майкл.
Она вздохнула.
– Это один мой знакомый. Он просто дурак. Вон он - танцует с красивой девушкой в длинном белом платье. Ему ни за что не надо было приглашать ее сюда... Однако он оказался не только глупым, но и слишком самонадеянным. Он ее привел совсем не туда, куда было надо.
– Почему?
Она указала на мужчин.
– Один из этих парней раньше был ее приятелем. Он по ней и теперь еще сохнет. Недели две назад мой друг, который с ней танцует, отбил ее у того, который стоит с дружками. Она очень красива, но слишком любит менять парней. Должно быть, она уговорила моего друга пригласить ее в этот клуб, заведомо зная, что это разозлит ее старого приятеля. А это - его территория. Он крутится на черном рынке со своими корешами, а иногда они и наркотиками занимаются. Видишь, как все они одеты - это у них своего рода такая форма. Они вроде как объединены в банду, и она достаточно крутая.
Майкл внимательно посмотрел на троих парней, потом перевел взгляд на танцплощадку. Девушка в длинном белом платье была и вправду недурна собой ростом почти с него, с шеей, как у газели. Ее туго уложенные волосы были украшены нитками с нанизанными на них разноцветными бусинами, которые поблескивали в лучах прожекторов. Она танцевала как во сне. Ее лицо и руки были цвета эбенового дерева. Время от времени она бросала быстрые взгляды на трех мужчин, стоявших у бара. Партнер ее тоже был высок и очень изящен. На нем была белая рубашка с кружевами,
Майкл повернулся к Шави и спросил:
– Твой друг тоже связан с черным рынком?
– Нет, мой друг учится в колледже. У него богатый отец... но сегодня он ему не поможет.
Майкл окинул взглядом большое, похожее на сарай помещение, в дальнем конце которого слегка возвышалась сцена. Здесь танцевали, выпивали у бара и жались по углам по меньшей мере четыре сотни человек. Он спросил:
– И никто здесь за твоего приятеля не вступится?
– Никто. Он даже не шона... Он из племени маника из земли Мутаре, что на границе с Мозамбиком. Если будет драка, никто в нее вмешиваться не станет. Никто не поможет чужаку против своих.
Майкл указал на огромного бармена.
– А этот амбал?
Она снова отрицательно покачала головой.
– В клубе ничего не будет - все произойдет, когда мой приятель отсюда выйдет. Они пойдут за ним.
– И что они с ним сделают?
Она угрюмо взглянула в сторону бара, потом произнесла:
– Ну убить они его не убьют, но до этого останется немного. В таком деле, как это, когда замешана женщина, они порежут ему лицо и отобьют все, что в паху болтается.
– А они что - вооружены?
– Нет. У них даже ножей нет. Они просто возьмут бутылки за горлышко и разобьют их.
Майкл увидел в ее глазах страх. В определенном смысле он попытался ее использовать в своих целях и весьма в этом преуспел. Благодаря ей выяснил, что кто-то из тех, с кем он разговаривал, хотел быть в курсе их дел. Причем этот кто-то обладает определенным весом и имеет в этом деле свой интерес. Он также чувствовал, что девушка эта обладала тем магическим женским шармом, который, вполне возможно, мог открывать сердца мужчин и развязывать их языки. Он спросил ее:
– Этот твой друг тебе дорог?
– Да. Это длинная история. Когда-то, когда я была еще девочкой, он очень мне помог, хотя ему самому это дорого обошлось. Он никогда не был моим любовником и никогда им не будет, но моим добрым другом он был всегда. А сейчас я хотела бы выйти отсюда, чтобы позвонить кое-куда и попытаться ему чем-нибудь помочь.
– Тебе это просто сделать?
– Нет. Его друзья откажутся сюда прийти... Но попытаться я должна.
Майкл принял решение.
– Хочешь, я помогу твоему приятелю?
Она посмотрела на него, как будто не поняла, что он сказал. Майкл повторил вопрос:
– Ты хочешь, чтобы я вступился за твоего друга?
– Но как? И почему?
Он еще раз глянул на трех парней в замшевых куртках. Потом перевел взгляд на темные лица танцующих.
– Я - белый. Если мне придется ввязаться в драку с тремя этими деятелями, у остальных не возникнет желания меня линчевать?
Она покачала головой.
– Нет. Хотя это их территория, эту банду здесь не особенно любят. И если против них выступит чужак, остальных это не обидит. Даже если этим чужаком будет белый.