Эта девочка Моя
Шрифт:
Я смотрю на эти губы, волосы, это сексуальное, изящное тело. В моих фантазиях она извивается подо мной, ее маленькая, тугая щель заглатывает мой член.
Мне интересно, как она будет выглядеть с широко раскинутыми ногами, сдавливая мой член своей теснотой.
Господи. Голова становится тяжелой, а виски начинают пульсировать.
На хуй Игоря. И ее туда же. Он может забирать ее себе, вырвать ее сердце… вырвать и разбить его на мелкие кусочки.
Дышу размеренно, рассуждая сам с собой. Она не имеет значения, она никто и ничто.
Она
Глава девять
Да, она разбила мне сердце, но, несмотря на это, я не могу перестать думать о ней. Она внутри меня. Сжимаю руки в кулаки, забывая о девушке передо мной, о вечеринке, о гребаных людях, что толпятся вокруг меня.
По какой-то неведомой причине я не могу стереть ее из памяти. Когда он наклоняется чуть ближе, и его губы почти касаются ее губ, я теряю контроль. Мое тело реагирует на происходящее независимо от моего разума, оно готово действовать, не задумываясь о последствиях.
— Эй, ты куда?! — Аня кричит мне вслед, но я отмахиваюсь от нее, как от назойливой мошки.
Где-то глубоко внутри, я говорю себе, что Диана меня не волнует, мне плевать. Единственное чего я хочу, это заставить эту девушку, чувствовать ту же потерю, которую я ощущал последние три года. Она не может прийти сюда и наслаждаться жизнью у меня на глазах.
— Я передумал, — рычу Игорю прямо в лицо и хватаю Диану за ее тонкую руку.
Ее кожа приятна на ощупь, и она так приятно пахнет ванилью. Этот аромат врезается в меня и плотно обволакивает. Притягиваю к себе и наблюдаю, как ее лицо в одно мгновение меняется от смеха и счастья до гнева и замешательства. Целый калейдоскоп эмоций.
— Игорь, сделай что-нибудь, — она смотрит на нас обоих с удивлением и возмущением.
— Кир, — как-то слабо возражает Игорь, его глаза выглядят умоляюще, как будто он знает, что я собираюсь сделать.
Я качаю головой, не давая ему продолжить. Мне плевать, что он скажет. Она была моей, и всегда будет, и у нас есть своя история. Она моя хотя бы для того чтобы уничтожить ее, моя, чтобы сломать. Ощущаю, как Журавлева начинает сопротивляться моей стальной хватке.
— Отпусти меня, — шипит она сквозь зубы, пытается упереться ногами в пол.
Неужели она думает, что достаточно сильна, чтобы противостоять мне? Я на две головы выше и намного сильнее, и если она хочет посоревноваться, то я без проблем докажу ей это.
Ухмыляюсь своим мыслям и сосредоточиваюсь на той кипящей боли, которая сейчас контролирует мои действия.
— Я предупреждал тебя, Ди, говорил, что если не будешь держаться от меня подальше, то будут последствия. Это не моя вина, что у тебя проблемы со слухом.
— Ты мне не указ! К тому же, меня пригласили на эту вечеринку. Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Ты не можешь контролировать меня или говорить, куда я могу идти, а куда нет, ты что, господь бог? —
Ее напористость злит и заводит меня. Крышу срывает, и я начинаю тащить ее сквозь толпу, чувствую, как она спотыкается, не успевая за мной, но я крепко держу ее руку, это все что отделяет ее от падения.
Пройдя комнату насквозь, я открываю заднюю дверь и вытаскиваю ее на тускло освещенную террасу. Холодный воздух ударяет по моему телу, но это приятное ощущение не способно остудить ярость, бурлящую внутри меня.
Оказавшись на улице, я отпускаю руку и прижимаю ее к стене дома. Прикосновение к ней напоминают о тех временах, когда мы были маленькими… когда я держал ее за руку и гулял с ней. Это напоминает мне о том человеке, которым я был до того, как она ушла.
— Приглашали тебя или нет, мне плевать, я просил не показываться на глаза, — она косится на дверь, как будто думает, что Игорь или кто-то еще придет и спасет ее. Глупо. Как же глупо.
Я сжимаю зубы, чувствуя, что должен преподать ей урок. Она не знает меня, не знает того, кем я стал благодаря ей.
Я никогда не причинял боль девушкам, если конечно не считать боль от разбивания их сердец, но сейчас я хочу причинить боль Диане.
Я хочу, чтобы она почувствовала мою боль… Хочу овладеть ее телом и душой. Мне нужны ее слезы, ее страдания.
Я хочу видеть все это.
Наклонившись к ней ближе, я говорю:
— Если ты ждешь, что рыцарь на белом коне, ворвется сюда и спасет, то тебе придется ждать очень долго. Игорек не собирается спасать тебя. Он не настолько глуп, чтобы совать свой нос, куда не следует, я тебе больше скажу, он даже не попробует. Я здесь король. Это мой дом, а внутри мои игрушки.
— Почему ты так со мной, что с тобой случилось, Кирилл? Кем ты стал, я тебя не узнаю — ее голос дрожит, ее глаза жалостливые, даже умоляющие.
Как будто она действительно не знает, что сделала со мной, она уничтожила меня, разбила мне сердце. Она хочет прикинуться дурочкой, жертвой. Я покажу ей, каково это — быть жертвой.
— Это я, Кирилл Цепов, только не тот, что раньше, — кричу я, наблюдая, как она вздрагивает. — Хватит, прекрати этот спектакль, как будто ты не знаешь, что все из-за тебя.
Она качает головой, от чего ее белокурые локоны покачиваются в такт, на мгновение мне кажется, что она говорит искренне, но уже поздно, я не могу остановиться, я сделаю что задумал.
Я мудак, ублюдок и гребаный извращенец, но я тот, кто я есть, и у Ди был шанс все изменить, став моей, а теперь она для меня ничто, ничто, просто очередная игра.
— Я не понимаю о чем ты, я всегда была… — дрожащими губами произносит она, но я не хочу слушать ее оправданий.
Мне плевать на все, что она хочет сказать. Ее слова — не более чем ложь. Она перестает дышать, когда я, резко приближаюсь к ней, пытается вжаться в дом, чтобы между нами было больше пространства.
— Встань на колени!