Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
– Я.
– Пьяных в этот раз не привезли?
– Нет. Только присутствуют небольшие остаточные явления со вчерашнего вечера.
– Ладно, приступаем.
– Минуту, командир…
Стараясь говорить так же коротко, как и седой офицер, Глеб объяснил тому деление их общей группы на команды и попросил о возможности фиксировать соревновательные показатели.
– Затейники…
Седой хорошо улыбнулся.
«Точно, это Евдокимов! Дальняя просека. Десять? Нет, пожалуй, двенадцать лет прошло…».
…Дисциплину члены всех команд соблюдали, но при этом так восторженно орали при каждой автоматной очереди и прицельном пистолетном выстреле, что один из военных даже покрутил пальцем у виска.
Сначала с трёх боевых мест все отстрелялись по мишеням из автоматов. Военные вместе с офицером Евдокимовым заботливо наклонялись к лежащим, поправляли иностранцам руки, упор локтей, приклады.
После того, как каждый из троицы выпускал короткими очередями по целому рожку, Евдокимов сам шёл к мишеням, менял их, а отстрелянные и подписанные листочки передавал для отчётности Бориске.
В самом начале развеселил всех Хиггинс.
Офицеры не могли понять, что этот забавный парень от них так настойчиво требует, но после перевода Глеба дружно расхохотались, потом заодно с ними, расслышав необычную просьбу, начали улыбаться и матросы, сидевшие на ящиках под навесом.
– Зачем тебе наушники?! Ты же не в тире!
Хиггинс в притворном ужасе затыкал себе пальцами уши.
– Хорошо!
Евдокимов махнул одному из своих людей. Тот привстал с зелёного ящика, вытащил из-под себя замусоленную зимнюю шапку, отряхнул её немного рукой. Седой развязал тесёмки ушанки и кинул форменный головной убор, на котором только что мягко сидел один из матросов, Глебу.
На толстой роже Хиггинса мятая шапка с опушенными ушами выглядела замечательно.
– Завяжись и не будет тебе так громко! Сбережёшь перепонки!
Не доверяя официальным протоколам, оба Крейцера записывали стрелковые показатели всех команд ещё и в свои маленькие приватные блокнотики.
Отстрелявшиеся легионеры блестели глазами в стороне, гордясь некоторыми отдельными успехами.
«Пацаны! Немного пузатые, но всё равно мальчишки…!».
Капитан Глеб слегка отвлёкся и поэтому вздрогнул, услышав за спиной непривычно длинную, злую очередь. Показывая ему знаками, что всё в норме, Евдокимов ещё раз разрешительно махнул рукой. На огневом рубеже стоял итальянец.
Жёстко сжав губы, кудрявый О'Салливан стрелял по дальней мишени с бедра. Автомат в его руках не дёргался, как у мелких, неуверенных немцев, очереди были одинаковые, звучные. Он явно знал, как работать с оружием.
Евдокимов удивлённо посмотрел в сторону Глеба и поднял вверх большой палец.
Итальянец закончил стрелять, очень правильно передал автомат подошедшему офицеру.
– Послушай, где ты взял такого парня?! Он, случаем, не профессионал?
– Всё в порядке, его биография проверена не мной, не переживай особо-то!
Десятерых счастливцев, кого волевым решением определил Глеб Никитин, властно успокоив при этом недовольство остальных, офицеры увели за собой в карьер. Через несколько минут там грохнул первый выстрел из гранатомёта.
Тем же обиженным, кому не досталось базукового счастья, офицер Евдокимов разрешил, не жалея патронов, пострелять из автоматов по старому навигационному знаку, торчавшему в камышах на болотистом берегу залива.
Трассирующие очереди извивались змеисто и поразительно неточно.
Приличия не позволяли Глебу смеяться, но кое-кто всё-таки заметил его снисходительную улыбку.
– А чего ты смущаешься, босс? Попробуй! Давай, покажи нам класс!
Старинный АК-47, даже с прикладом, в руках могучего Николаса выглядел пластмассовой водяной игрушкой.
Ситуация была под контролем, можно было и немного расслабиться. Всё также неторопливо, вскрывая ножами зелёные жестяные ящики с патронами, под навесом два матроса снаряжали рожки и обоймы. С большими интервалами ухали внизу, за спуском, по-иному тяжелые выстрелы.
«Э-эх, учитесь, соколики…!».
Удобно, не торопясь, Глеб Никитин раскинул ноги на толстом брезентовом покрытии, упёрся локтями. Прищурившись, покачал на мушке кругляш далёкого знака, посмотрел поверх ствола ветер на заливе.
– К стрельбе готов!
Одно дело – слушать чужие выстрелы, другое – собственный грохот, отдающий в плечо. Первый пучок трассеров ушёл чуть вверх. Глеб ровно вздохнул и снова плавно потянул спусковой крючок.
Дробно и непрерывно зазвучала сквозь автоматный рокот жестянка навигационного знака. Ещё одна длинная очередь – и ещё раз по количеству выстрелов тонко пропела мишень.
«Славно-то как!».
Капитан Глеб приложился щекой к тёплому прикладу в последний раз. Эта очередь оказалась короче предыдущих, но такая же звонкая и точная.
– Стрельбу закончил!
Несколько секунд тишины после грохота выстрелов были истинным наслаждением, но эти бархатные мгновения тут же сменились очередным беспорядочным шумом. Восхищённо орали и аплодировали все, кто был с ним рядом. Даже отряд юных гранатомётчиков, вернувшийся с задания, успел насладиться триумфальным соло Глеба.
– Качать! Давайте качать босса!
Колька попытался схватить его за пояс и поднять в воздух. Глеб вывернулся.
– Отставить!
Смущённо улыбаясь, поправил майку, бросил на своё войско пронзительный голубой взгляд.
– К стрельбе из пистолета Макарова приготовиться! На огневой рубеж шагом марш!
Всё ещё продолжал широко лыбиться Бориска и, недоверчиво покачивая головой, тронул Глеба за плечо Евдокимов.
– Ты что, каждый день, что ли, тренируешься?! Где?