Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
– Зеркала приставлены к поступкам.
Бориска не понял и этой фразы Глеба, но откликнулся глубокомысленно.
– Да…
Между делом, помешивая ложечкой в почти пустой чашке, Глеб спросил его, незначительно зевнув.
– Нарисуй-ка мне на листочке, милок, где доярку ту убили. Тебе же местные рассказывали про неё, да? И место то самое показывали? Ты же говорил, что твоя знакомая тётушка Шура с фермы подробно тебе всё про тот случай объясняла? Так? Правильно я тебя тогда понял?
– Да, когда я там…, ну…
– Гну.
– Вот, я и говорю…
Парень сильно недоумевал, тщетно силясь понять причину такого неожиданного поворота их лёгкой беседы.
– Мы же с ней совсем рядом с тем местом по тропинке проходили… Тётя Шура так пальцем прямо и показала.… Ещё деревья там такие большие вокруг дороги, сосны. Песка много, пни старые справа…
Наморщив лоб и покусывая авторучку, Бориска дисциплинированно вспоминал далёкие окрестности. И, сильно заинтригованный зрительными картинками, по инерции добавил.
– Мухи ещё там летали, какие-то противные…
– Дай-ка мне этот листочек.
Мягко положив обе ладони на столик перед собой, капитан Глеб Никитин тщательно и глубоко вздохнул, сосредоточившись, выдохнул, посмотрел на своего замечательного собеседника внезапно глубокими голубыми глазами и очень странным, незнакомым для Бориски голосом предложил:
– А не испить ли нам, милый друг, по этому случаю шампанского вина? В приятном обществе, безо всяких злодеев, а?
На что Борис ответил с решительным отвращением.
– Я больше не пью…
– Тогда в молочном по пути возьмём тебе литровочку кефира. По коням!
Внезапное возбуждение командира не прошло незамеченным для его войска. На правах младшего друга и проверенного соратника Бориска поинтересовался.
– А зачем ты всё про эту доярку спрашиваешь-то? Она же тебе совсем незнакомая. Ты что, и это убийство берёшься ещё расследовать?!
– Не совсем так, дружок, не совсем….
Глаза Глеба Никитина горели непривычным огнём.
– Глубокой осенью, когда солнечный морозец будет пощипывать нам носики и ушки, мы с моим Сашкой прилетим в тебе гости, чтобы немного позаниматься в этих краях весьма интересным делом. А потом, если я в этой жизни хоть что-то правильно понимаю, мы все вместе будем строить дом…
– Особняк? Тебе?!
– Дом для старых одиноких моряков. Последний причал, тихую гавань для усталых неудачников, для обиженных и больных мореманов. И назовём его «Дом Фиджи»! Нет, лучше «Серебряный дом», точно!
Запутавшись в ощущениях и сменах настроения Глеба, Бориска вякал скорее по инерции.
– Почему серебряный, а не золотой?
– Потому что есть на свете такая замечательная страна – Аргентина… Аргентум. Серебро.
– А деньги где взять на такой дом? Ты, что ли, будешь из своих средств финансировать
– Своей смертью Виктор Никифорыч Усманцев дал нам возможность самим отыскать средства на его мечту. Он так хотел ещё раз побывать в Аргентине…
Капитан Глеб Никитин на секунду замолк и потом внезапно очнулся.
– Всё, хорош! Господа мечтальщики на некоторое время объявляют антракт. Нас очень ждут, а мы ведь с тобой джентльмены и не должны никогда опаздывать!
Перед стеклянными полотнищами выхода из аэропорта Глеб притормозил, придержал руками чуть не ткнувшегося носом в прозрачную дверь Бориску.
– Последний сложный вопрос на сегодня, сэр. Успокой мой измученный догадками разум: скажи, пожалуйста, кто всё-таки рассказал тебе, что я принял решение вести группу? Как ты узнал, что я буду в тот вечер, перед выходом, заниматься документами в конторе, в Доме быта? Можешь ли ты теперь раскрыть передо мной этот ужасный секрет?
– Теперь можно.
Бориска сокрушённо вздохнул, решаясь на разглашение окончательно.
– В тот понедельник папа стриг одного своего знакомого офицера, из особого отдела, они всё время в шахматы с ним играют…. Ну того, капитан-лейтенанта, что в бане наши вещи упаковывал и в лес к нам приезжал. Они говорили при мне про Виктора Никифоровича, про его смерть. Этот офицер восхищался твоим поведением, рассказывал папе, как ты полицейских в их отделении сильно ругал. Папа спросил у него, где ты сейчас, ну, тогда, в тот вечер, находишься. Капитан-лейтенант рассказал, а я подслушал.… Все просто.
И опять Глеб Никитин захохотал, на этот раз совершенно свободно и счастливо.
– Адмирал Шилов ещё не раз вздрогнет, постепенно узнавая о твоих грядущих подвигах!
На выходе к Глебу жадной толпой бросились таксисты.
– Такси! Такси до города! Недорого!
Не останавливаясь, он поначалу буркнул на ходу.
– Вы мне льстите, господа! Но, впрочем…. Мы ведь спешим, дорогой?
Первую бутылку «Мартини Асти» Сашка грохнул о киль шлюпки уже ближе к вечеру.
…Сначала была радость встречи и продолжение прерванной работы.
Их с Бориской приняли с улыбками и поцелуями, но радостные крики на просторном пустынном берегу стихли быстро и ребята без лишних слов взялись за привычные дела.
Сашка ловко и уверенно орудовал длинной сосновой жердью как рычагом, постепенно переваливая широкую тушу деревянной шлюпки через последний высокий брус.
Оператор Мишаня с тщательностью управлял видеокамерами, постоянно поглядывая на два монитора под большим зонтиком.