Эта свирепая песня
Шрифт:
– Привет! – поздоровался он, постучав по микрофону. – Я – мистер Дин, директор Академии Колтона. Я хочу поприветствовать ребят, только что поступивших в наше заведение, и остальных учеников, вернувшихся с каникул. Кстати, я думаю, многие даже не заметили, что в наши ряды влились новички… но ничего, сейчас мы исправим неловкую ситуацию и поприветствуем их. Поскольку Колтон – это община, я попрошу новеньких об одном одолжении. Когда вы услышите свое имя, пожалуйста, встаньте – ну а вы, старожилы, пожалуйста, продемонстрируйте, насколько
Сердце Августа ухнуло и ушло в пятки.
– Итак, у нас двое новых второкурсников. Марджори Тэн… – Позади Августа поднялась девушка и густо покраснела под обращенными на нее взглядами. Она попыталась сесть обратно, но директор взмахнул рукой. – Прошу вас, постойте, – произнес он. – И Эллис Кастерфельд.
Тощий долговязый парень вскочил и помахал аудитории.
– А теперь займемся третьим курсом. – Теперь сердце Августа затрепыхалось где-то в горле. – Мистер Фредерик Галлахер. – Август с облегчением вздохнул и запоздало сообразил, что Фредерик – как раз и есть его имя. Он сглотнул и встал.
Сидящие по сторонам третьекурсники заерзали и задвигались, пытаясь получше его разглядеть. Августа бросило в жар, и ему захотелось провалиться сквозь пол и исчезнуть навсегда.
А потом директор произнес ее имя, и Август в каком-то смысле действительно исчез.
– И, наконец, новая ученица выпускного курса, мисс Катерина Харкер.
Аудитория притихла. Все остальное было позабыто, когда в передних рядах встала девушка. Взгляды присутствующих устремились к ней.
Катерина Харкер.
Единственный ребенок Келлума Харкера, «губернатора» Северного города, человека, известного тем, что он коллекционирует монстров, словно оружие.
Вот истинная причина, по которой Август явился в Колтон.
Он вспомнил свой разговор с Генри и Лео.
– Я не понимаю. Вы хотите, чтобы я… пошел в школу? С ней? – спросил Август и недовольно поморщился.
Харкер – враг. И убийца. Катерина была загадкой, но и она ничем не лучше своего отца.
– И что именно я должен буду делать?
– Следить за ней, – просто сказал Лео.
– Она меня сразу заметит, – возразил Август.
– И хорошо, – заявил Лео. – Нам именно это и нужно. Ты должен подобраться поближе.
– Но не увлекайся, – перебил его Генри. – Присмотрись к ней, Август. На случай, если нам потребуется рычаг воздействия…
– По той же причине, по какой ее люди ищут тебя, – объяснил Лео. – Когда перемирие будет нарушено…
– Если перемирие будет нарушено, – поправил его Генри.
– Она может пригодиться.
– Нам ничего о ней неизвестно, – произнес Август.
– Она – дочь Харкера. И он, конечно, о ней заботится.
Август уставился на девушку в первом ряду, которая повернулась к аудитории. Катерина походила на своего отца: худощавая, энергичная, угловатая. Волосы лежали не так, как на фотографии, которую видел Август. Светлые пряди, длиной по плечи, прямые и расчесанные на пробор, закрывали половину лица девушки. Большинство учениц Колтона предпочли надеть с форменными рубашками-поло юбки, но Катерина была в облегающих брюках. Она стояла, небрежно сунув руки в карманы. Соседи Августа принялись перешептываться. Катерина, смотревшая на них холодным, пустым взглядом, пожала плечами и вдруг посмотрела на него.
Конечно, она не знала, кто он такой, но ее темные глаза почему-то оценивающе взглянули на него. На ее губах появилась еле заметная улыбка.
Но директор Дин уже велел новичкам садиться. Август рухнул на стул. Он чувствовал себя так, словно на волосок разминулся со смертью.
– А теперь, если вы еще не получили свои идентификаторы, потрудитесь это сделать до конца учебного дня, – продолжал директор. – Вы можете пользоваться карточкой не только для того, чтобы расплачиваться за обед и школьные материалы. Она понадобится вам, чтобы получить доступ в некоторые части кампуса, в том числе в театр, на спортивные объекты и в звукоизолированный музыкальный класс.
У Августа голова пошла кругом. Столовая его не интересовала, спектакли и фитнес – тоже не особо, но место, где можно спокойно играть на скрипке? Это стоило того, чтобы получить идентификатор!
– Дежурный будет заниматься карточками во время обеденного перерыва и полчаса после окончания занятий. – Директор вещал еще пять минут, но Август уже перестал его слушать.
Когда собрание завершилось, людской поток вынес Августа из аудитории в вестибюль.
Августу понадобилось добрых тридцать секунд, чтобы понять: он не знает, куда идти дальше. Он принялся озираться по сторонам. Куда деваться?
Вестибюль был забит до отказа. Вопли подростков буквально оглушили Августа. Он опасливо отошел к стене и выудил из сумки расписание.
– Эй, Фредерик!
Август оглянулся: Колин пробирался прямо к нему, продираясь сквозь стайку девушек. Его усилия увенчались успехом: Колин поймал Августа за рукав и потянул за собой.
– Я тебя нашел! – Взгляд Колина скользнул вниз и зацепился за отметины на предплечьях Августа. – Вау, клевые татуировки, чувак! Главное, чтобы наш директор их не заметил. Он у нас чересчур строгий. Я как-то нарисовал себе на лице временную татушку – кажется, пчелу, уже не помню, почему, – а он заставил меня ее оттереть. Политика школы, увы!
Август одернул рукава, а Колин уставился на лист бумаги у него в руках.
– Класс! А у нас сейчас английский! По-моему, мы в одной группе – я же видел твое имя в списке. Я проверил все заранее – чтобы знать, с кем доведется столкнуться, чувак.
Август не понимал, то ли это его влияние развязало Колину язык, то ли он всегда был настолько болтливым. В конце концов Август решил, что Колин таким родился.
– Ладно, рванули! – Колин потащил его к двери на лестницу. – Здесь короткий путь, Фредди!