Эта свирепая песня
Шрифт:
За огромными панорамными окнами можно было любоваться небоскребами, на которые падали лучи заходящего солнца. Но Кейт нажала на панель на стене, и помещение озарилось рассеянным искусственным светом. Второе нажатие – и тягостную тишину заполнила музыка, струящаяся из динамиков. Кейт повела пальцем вниз, не сводя глаз с двери в отцовский кабинет.
Громкость росла, пока звук не начал вибрировать у нее в груди. Пустой лофт словно запульсировал. Шаги Кейт заглушил грохот ударных. Кейт прошествовала на кухню, взобралась на высокий табурет возле стола и расстегнула
Да и соседние территории жаждали попользоваться лучшими умами Истины, хотя и не хотели сталкиваться с их монстрами.
Кейт отшвырнула буклет в сторону.
На мраморной столешнице валялась груда новеньких медальонов, тяжелых дисков с отчеканенной на лицевой стороне витиеватой буквой «И». Кейт рассеянно повертела подвеску в пальцах. Железо. Монстры не любили его, но не металл покупал безопасность. Нет – безопасностью занимался исключительно Харкер. Всякий мог повесить на шею железку и надеяться на лучшее, зато «безделушки» были уникальны.
На обратной стороне медальона был выгравирован номер. Он соответствовал – или предполагалось, что он должен соответствовать – конкретному человеку. В бухгалтерском отделе в офисе отца велся строгий учет каждой живой душе, покупающей защиту от тварей, поджидающих во тьме. Не потому, что монстры боялись металла.
Чудовища как раз трепетали перед Харкером.
Кейт щелкнула пальцами и запустила вытянутый кругляш волчком, глядя, как одна сторона сменяется другой.
Нет подвески – нет защиты.
Таков закон Харкера.
Когда диск закачался, Кейт ощутила движение у себя за спиной. Она не слышала его – при таком-то буйстве стереосистемы! – но по вставшим дыбом волоскам на шее мгновенно поняла, что она не одна.
Ее рука скользнула по краю столешницы и легла на пистолет, приклеенный скотчем к граниту. Когда медальон упал, Кейт уже стояла, вскинув оружие со снятым предохранителем.
Кейт взглянула сквозь прицел и обнаружила кроваво-красные глазища, которые таращились на нее.
Слоан.
Шесть лет назад Кейт приехала домой, в И-Сити, к отцу, и обнаружила рядом с ним Слоана. Любимчик малхаи в сшитом на заказ костюме выглядел почти что человеком. У него был тот же рост, что у Келлума Харкера, хоть и не его сложение, и такие же глубоко посаженные глаза (только у Харкера они сияли синевой, а у Слоана горели багровым огнем).
Но если Харкер был могуч, как бык, то Слоан походил на призрака –
«Нет, – подумала Кейт, – он похож на мертвеца. Прямо труп в холодный день».
На левой щеке монстра была выжжена буква «Х» – точно такого же размера и формы, что и на кольце колледжа. Отец носил это кольцо на левой руке, выше обручального.
Тонкие губы Слоана раздвинулись, обнажая острые акульи зубы.
«Малхаи, малхаи – коварство и ложь, улыбка быстра и остра, словно нож. Он кровь твою выпьет, тогда ты умрешь».
Слоан что-то сказал, но Кейт ничего не расслышала. Да она и не хотела его слышать. Голос Слоана был каким-то неправильным – не хриплым, не рычащим, а тихим и приторным. Кейт никогда не видела, как малхаи питается, но вполне могла вообразить себе Слоана, вымазанного кровью с ног до головы и воркующего нечто тошнотворно-сладенькое.
– Погромче, – произнесла она одними губами, надеясь, что малхаи уберется восвояси.
Однако Слоану все было нипочем. Он коснулся панели на стене своим заостренным ногтем, и грохот ударных схлопнулся.
Воцарилась тишина.
Кейт не опустила пистолет. Кстати, какие в нем пули? Серебряные? Железные? Свинцовые? Главное, чтобы проделали дыру.
– Ты вернулась совсем недавно, – прошелестел Слоан.
Кейт пришлось напрячься, чтобы разобрать фразу, хотя у нее уже имелся готовый ответ.
Она мрачно усмехнулась.
– И что?…
– Ты намерена меня застрелить? – осведомился Слоан.
Он крадучись шагнул вперед, и его красные глаза игриво вспыхнули.
– Я как раз над этим раздумываю, – отчеканила Кейт.
Неожиданно она ощутила тяжесть пистолета и, опустив взгляд, обнаружила, что рука Слоана покоится на стволе.
Кейт стиснула губы. Такие они, малхаи: грациозные и неторопливые, пока не наносят удар.
Слоан прищелкнул языком.
– Дорогая моя Кейт, – промурлыкал он. – Я тебе не враг.
Его пальцы коснулись ее кожи. Они были холодными и скользкими, как у рептилии, и Кейт невольно выпустила пистолет. Слоан аккуратно положил оружие на стол.
– Полагаю, сегодня все обошлось без проблем?
Кейт указала на себя:
– В целости и сохранности.
– А школа?
Он еще ведет светскую беседу!
– Нормально, – буркнула она.
Температура на кухне падала, как будто Слоан высасывал из помещения тепло.
– Ты сегодня рано встал.
– Вампирская шутка. Как оригинально! – проговорил Слоан.
Малхаи никогда не улыбался, но перенял холодный юмор ее отца.
Только корсаи были истинными детьми ночи. Они не переносили дневной свет. Малхаи пили кровь и набирались сил после полуночи, однако не являлись «классическими» вампирами, не бежали от креста и не сгорали в лучах солнца. Впрочем, металлическая пуля вполне могла их утихомирить.
Кейт заметила, что Слоан покосился на груду медальонов и дернулся, после чего демонстративно повернулся к панорамным окнам, за которыми пылал закат.