Этапы большого пути. Сатира без юмора
Шрифт:
Чтобы никому не мешать, Пётр взлетает с беговой дорожки, что на стадионе асфальтировали пять лет назад. Это чтобы рёвом моторчика не пугать коров, что в стадо собирают селяне для культурного отдыха животных. Такой санаторий у них. Ночуют дома, а травку едят за деревней у пруда. Трёх соседских пацанов Баранов покатал на самолётике. А из желающих большая очередь выстроилась.
Однажды случилось вот что. Собрался Пётр с дочкой фотокарточки напечатать. Занавесили окошко в бане, развели, что нужно развести, чтобы карточки выделывать в растворах. Нечаянно сронили бутылку с проявителем с полка и вздохнули горько. Без проявителя, сами знаете, ничего не проявится на фотобумаге. Закрепляться будет, но чтобы проявится, не проявится. Не в чём проявлять. Понятно, что и закреплять нечего, коли,
Решил Баранов слетать в райцентр к пареньку, что в газете фотки делает, он должен дать стакан проявителя или химикатов навесить на поллитровку. Пётр вытащил из курятника мотодельтаплан, очистил некоторые куриные излишества с крыла, налил свежего бензина и прямо с дороги, от ворот и воткнулся в небо. Принялся его рвать на куски, лопастями и головой в лыжной шапке бодать.
Ждут его дети на пороге бани. Выключили увеличитель, фонарь красный убрали с полка, чтобы не расколоть стекло дефицитное. Отца нет. Час прошёл. Дети устали на жаре томиться, пошли в летнюю кухню чего-нибудь похлебать ложками и потыкать вилками. Что мама сготовила им для еды, то они и начали кушать. А сами прислушивались — не гудит ли папа с неба мотором.
Лишь к вечеру заявился Баранов к своей семье, но без аппарата, на молоковозе. Рассказал о своём происшествии мне, сжимая все кулаки от негодования и нервности. Перед Берёзовкой, знаете, есть такое небольшое болото, поросшее редкими камышиными. Когда пролетал над этим болотом, то спавшие после встречи с природой городские охотники, приехавшие на открытие сезона за месяц раньше, проснулись. С пьяных глаз, не понимая, что это грохочет вверху, схватили стволы. Возможно, приняли самолётик за утку или за кондора, а может быть, только испугались. Были бы они совсем трезвые, то уж естественно, прощай и прости аппарат летательный. А то слегка в крылья попадали. В самые концы. Пётр им невесело так стал кричать сверху, чтобы они дурьи дети перестали бабахать по живому человеку, полетевшему за проявителем в редакцию местной газеты. Охотники стали вмиг трезветь и пугаться голоса с неба. Они ружья побросали в камыши, а сами в мох зарылись с собаками, рюкзаками, палаткой и недовыпитой водкой.
Баранов немного не долетел до райцентра. Дробинкой важный топливный шнурок пересекло пополам. Как ни пытался конструктор планировать на своём самолётике, но всё ж воздушные потоки его не поддержали, и пришлось ему садиться на лугу возле плотины, где люди корейской национальности лук и капусту для горожан успешно доводят до созревания.
Овощеводы Петю приняли хорошо, накормили арбузами и корейской редькой и предложили опрыскать сверху поля химикатами от капустной тли и луковой жужелицы. Баранов дал согласие, и его отвезли капустоведы и редькознатцы в редакцию. У ребят было много разных химикатов, которые они использовали для быстрого роста овощей, а вот для проявителей карточных у них не было ничего подходящего. Они даже показали свои запасы, перечислили названия, но компонентов для составления проявителя, уверенно говорили, никогда не привозят на поля. Потому что от метола или гидрохинона капуста не станет быстро округляться и даже арбузы не покраснеют к июлю. Они и не пробовали поливать огурцы кальцинированной содой или бромистым калием, потому что у них был отработанный годами свой проверенный метод использования химикатов.
Понял Баранов, что летать по воздуху — опасно, хотя и денежно. Решил сделать какой-нибудь колёсомобиль, чтобы можно и по дорогам ездить, где не лежат охотники с ружьями и бутылками. Сделает. Не сомневайтесь. Наморщит свой конопатый лобик, задышит глубоко носиком и начнёт рисовать. А дочь принесёт свои фломастеры и примется раскрашивать молдинги и бамперы. Вот и всё. Через год поедет по лужам, по колдобинам, через сугробы. Он такой. Никто ему планы не утверждает, сметы не проверяет, он сам себе министр автостроения, генеральный конструктор, директор испытательной лаборатории, а главное — изобретатель и сборщик. Значит, ничего не унесёт в карманах, не будет гнать брак. У себя редко кто ворует. Проверено на практике. Если не верите, то попробуйте украсть у себя из холодильника кусок мыла или стиральный порошок. Не хочется. О чём я и докладываю вам.
Бабушкино счастье
Федя Быханов, живший в детском и школьном возрасте в посёлке Кирпичики, а вчера уехал в Бийск — это город недалеко от Барнаула, по причине семейной, в устной форме поведал мне много случаев из своей молодой памяти. Он и сам отлично пишет, но это не его тема. Федя всё больше интересуется исторической фантастикой и стихотворения с любовью слагает лирические. Вот и подарил мне этот сюжет к самому дню рождения. За что ему спасибо.
У бабушки Зои (по известным причинам не буду указывать фамилии персонажей, так что извините) внук был. Большой внук. Взрослый. Брился мальчик самостоятельно и даже носил брюки с ремнём. Бабушка и внучок жили в разных деревнях. Не стану измерять расстояние, но остановок три или четыре будет, если ехать на троллейбусе или в трамвайном вагоне. Встречались они не часто, но и нередко. Регулярно, можно сказать. Не то, чтобы Игорёк свою бабушку обожал до глубины души и постоянно заботился о старушке, а всё же любил приезжать на мопеде к любимому человеку. Привык с детства. К кому ему направить свой мопедик? Отец по бору ходит, деревья охраняет от пожаров, порубателей и попилителей. Мама работает в санатории в детском. И на обед нет времени. Всё отдаёт детям. Будто бы они ей роднее Игорька. Милая добрая бабушка и пирожками с грибами и угостит, сказку расскажет о мальчике Бздунчике и уставший малец скажет ласково бабке:
— Вместе лягым. — Бабульке надо бы козе травы нарвать, кур пощупать перед вечерним ночлегом, а внучок не ложится спать один. Вот и спит бабушка после обеда и после ужина. Пока мать заберёт спящего мальчика и не унесёт к себе в домовую комнату.
Внук — это всегда приятно. Им можно гордиться и с ним чувствовать себя моложе. Как славно мальчуган грядочки боронит, как удивительно аппетитно мак вытряхивает в свой и бабушкин редкозубый ротик. Кушает бабушка Зоя мак и так ей тепло становится под выгоревшей кофточкой, так ласково смотрит на ребёнка заслезившимися от счастья глазами. И забываются хворобы и прострелы, маленькая пенсия и война во Вьетнаме.
Обидят родители, требуя помыть посуду за собой, поставит ли двойку по рисованию учительница, любящая, когда дети рисуют цветы, а не танки и самолёты, огонь и взрывы. Добрая женщина хватила горя в войну. Рассказывала детям, пригласив к себе, домой копать картошку, как прибегали в ихнее поле люди в полосатых пижамах, рвали турнепс и брюкву и старались быстро кушать, не помыв овощи. Вот какие убытки терпела семья этой доброй учительницы, которая всей своей душой ненавидела войну и некультурных людей в полосатой одежде. Накопавшись досыта в огороде, дети пили чай у белокурой учительницы. Игорёк, нечаянно разбил, сронив на пол, красивый бокал. К кому пойдёт жаловаться на грубого мальчика учительница? Правильно. К бабушке Зое.
Командир взвода не приезжал к бабушке, жаловаться на внука, убежавшего в самоволку и нечаянно задержавшего грабителя девушки, пожелавшего забрать у неё все три пакета молока из сумки. Игорёк вступился. Сумкой побил ограбителя-нахала, да так, что у того вся спина и голова стали белыми от молока. К кому заявился бравый внучок в сияющих сапожках и в новеньком бушлатике с чёрными погончиками? К милой бабушке? Не к учительнице же, которая принесла осколки бабушке от бывшего антикварного бокала. Учительница сообщила, что из этого бокала пила кофе ещё её прабабушка.