Эти поразительные индийцы
Шрифт:
И он протянул мне обычную раковину, похожую на крупный бутон белой розы.
– Да что вы, право?! Их на рынке сотни. И цена им три – пять рупий.
– Нет, мэм са'б, нет. Это не те. У них завиток идет в другую сторону. Подойдите к храму, спросите, вам все скажут, что такие раковины, как моя, попадаются раз в десять лет. Они священные.
Но не было у меня таких денег, и я отказалась от покупки. Он посидел молча, потом вдруг спросил:
– А хотите, я вас познакомлю с читрак'aрами? Они вам покажут, как они рисуют.
– Конечно, хочу. Но как это сделать? Они позволят вам привести меня?
– Да. В их касте у меня много родных. Мой дед был читракаром, но он женился на рыбачке, и его исключили из касты. Теперь мы рыбаки. Но времена меняются, мэм са'б, и наши семьи стали встречаться.
Читрак'aры… Я о них только читала, но ни с одними не была знакома.
Ч'uтра – значит «рисование, живопись», а кара – «делатель, изготовитель». Короче – «художник». Издревле в литературе индуизма они упоминались в ряду низких каст ремесленников, хотя из века в век создавали произведения бессмертного искусства – фрески, миниатюры, расписные ткани. Здесь, в Ориссе, и именно в городе Пури, где с XII века стоит храм Кришны – Джаганн'aтха, то есть Кришны – Владыки мира, и куда со всей страны стекаются миллионы паломников, читракары издревле заняты изготовлением пата, или пати, – ярких картинок-лубков на темы преданий из жизни Кришны.
И на западе страны, и здесь, на востоке, известны легенды о том, что он вышел из земли в виде черного или синего камня (не исключено, что такое преклонение мог вызвать камень метеоритного происхождения).
Повсеместно он изображается и воспевается в образе человека, а вот в Ориссе он бывает довольно странным: огромная, плоская голова, по сторонам которой торчат две палочки (говорят, что это руки), с телом в форме приплюснутого колокола такого же размера. Иногда ему приделывают коротенькие ножки-подставки; на черном лице – большие круглые белые глаза и красная линия рта.
Вот так выглядит Кришна в образе Джаганнатха.
Однажды я взяла с полки у торговца эту фигуру, а он сразу же подал мне домик-храм с раздвижными дверцами, внутри которого был такой же Кришна и еще две фигуры.
– А кто это с ним рядом?
– Справа от него его сестра, Субх'aдра. Она всегда бывает желтого цвета. А возле нее брат, Балабх'aдра. Он обычно белый. И у них обоих, видите, глаза длинные, как лепестки лотоса.
– Из чего сделаны эти фигурки? Они тяжелые.
– Из дерева. Разрисованное дерево.
– А в храме, куда не пускают иноверцев, они такие же?
– Да, конечно. Только большие.
– Я не хочу этого домика, дайте мне, пожалуйста, отдельные фигурки.
– Как скажете, мэм са'б.
И я их купила, все эти три странных изображения, называемых в лавках «набор Джаганнатха».
– А кто их расписывает, тоже ваши читракары?
– Да, да. Они все умеют делать. Особенно пата. Вы обязательно должны купить пата. Они все такие разные.
И вот настал день, когда мой друг с пляжа привел меня в дом-мастерскую читракара.
На полу сидел пожилой человек и наносил рисунок на прямоугольный кусок ткани. Обменявшись приветствиями, я стала следить за его работой. На ткани ли он рисовал? Я потрогала лежавшие у стены заготовки, и они мне показались чем-то вроде кусков тонкого линолеума или особого картона.
– Это ткань или линолеум? – спросила я.
– Ткань, только мы ведь ее сначала готовим к росписи. Расстилаем на циновке или каменном полу, покрываем слоем клея.
– Какого? Канцелярского?
– Нет. Обычно варим из семян тамаринда, на это накладываем еще ткань и снова слой клея, а потом сушим под солнцем.
– И все? Почему же фон белый?
– Нет, не все. Дробим в муку белый камень, вроде мела, смешиваем ее с тем же клеем и покрываем высохшую поверхность. Снова сушим, а затем наносим клей на обратную сторону. Когда все высохнет, зачищаем пемзой и полируем плоской галькой. Но это уже не мужская работа, это делают женщины семьи. Вот и получаются как пластинка. И тогда можно рисовать.
Он взял небольшую заготовку и точными линиями стал размечать рисунок.
– А чем вы работаете? Это же не карандаш.
– Нет. Это вартика. Мы смешиваем ламповую сажу с густым рисовым отваром и скатываем в палочки. Смотрите, жена сейчас готовит сажу.
Я увидела какое-то небольшое сооружение, тип которого дошел до нас, видимо, из бронзового века. На трех опрокинутых половинках кокосовой скорлупы стояла металлическая тарелка с водой, а под ней в выдолбленной каменной лампаде горело и страшно чадило растительное масло. Сажа столбом летела кверху и прилипала к холодному дну тарелки. Время от времени сидящая рядом женщина снимала тарелку и соскребала сажу, затем меняла воду и ставила снова.
– Чем вы разводите сажу?
– Клеем.
– Только контуры наносите черным?
– Нет, их мы делаем светлыми, а черным красим где надо.
– А другие цвета из чего?
– Для белого цвета толчем сожженные раковины и кипятим с водой, для синего берем индиго, а раньше для этого использовали лазурит, для красного тоже дробим и кипятим с водой красную охру или киноварь, ну и другого цвета камни у нас есть.
– А магазинными красками не пользуетесь?
– К сожалению, большинство уже стали пользоваться такими красками, но старые лучше.
За время нашего разговора на заготовке появился целый сюжет, где я узнала мальчика Кришну, побеждающего демона в виде зубастой змеи. Народная фантазия награждала этого юного героя небывалой силой и всегда обрекала на поражение всех его врагов. А их у него на протяжении всей его жизни было неисчислимое множество, как, кстати, и любящих его женщин. Этот прекрасный образ рыцаря побед и любви много столетий питал творчество поэтов и художников, народных сказителей и артистов.
В тысячах пата отражены все его деяния и приключения. В каждом штате Индии Кришну изображают по-своему, но в Ориссе связанное с ним народное изобразительное искусство расцвело особенно пышно.