Этичный убийца
Шрифт:
Я покачал головой:
— Он сперва позвонил в дверь, потом постучал, а потом мы с ним вернулись в машину и уехали.
— Просто, видишь ли, это выглядело несколько странно, — сказал убийца. — Да, оттуда, где я стоял, это выглядело странно.
— Да я понимаю, но ничего не мог поделать.
— Но думаю, ничего страшного не случилось, так ведь? — И он слегка похлопал меня по плечу. — И у меня был повод познакомиться с этой милой девушкой. — Он склонился поближе. — По-моему, ты ей нравишься, — сообщил он театральным шепотом.
— Правда? А что она сказала? — И тут я осознал всю нелепость своего вопроса и вообще этой беседы и вспыхнул
— Она сказала, что считает тебя очень умным. И, несмотря на твою робость, она совершенно права.
— Не мог бы ты вернуть мне мое водительское удостоверение?
Мне хотелось расспросить убийцу поподробнее, выпытать у него все детали разговора: что именно сказала Читра и как она это сказала, почему вообще зашел разговор обо мне, что она при этом делала и с каким выражением лица. Я уже готов был начать допрос, но вспомнил, что передо мной вовсе не друг, не тот человек, с которым можно поговорить о девушке. К тому же убийца слишком подозрительно меня расхваливал; можно было подумать, что он — гей, так что вдруг захотелось перевести разговор на другую тему. Убийца только плечами пожал.
— Ну ладно. — Он запустил руку в карман и вынул оттуда мои права. — Но я все равно запомнил твое имя и адрес. Так что учти: будешь рыпаться — найду тебя без проблем. Хотя не думаю, сложностей у нас с тобой не будет. И к тому же, черт возьми, одно дело подставить человека под обвинение в убийстве и совсем другое — заставить его торчать в очереди в Управлении автомобильным транспортом.
— Да уж, человек с устоявшейся системой ценностей так не поступит. — И я положил документ себе в карман.
Как ни странно, меня это успокоило: убийца вел себя относительно разумно — значит, возможно, мне не о чем беспокоиться. Хотя не верилось. То, что он не каждую секунду своей жизни проявляет кровожадность, вовсе не отменяет содеянного им убийства, а значит, и причин для беспокойства.
Я уже совсем было собрался сказать что-нибудь такое, чтобы его спровадить, как вдруг в моем сознании отчетливо всплыла одна деталь, словно его озарила фотовспышка: когда мы были там, в том страшном месте, мы все за собой убрали, но кое-что все-таки упустили.
— Вот дерьмо! — прошептал я.
Убийца приподнял бровь.
— Что такое?
— Чековая книжка! — Слова эти с хрипом вырвались из моего горла, как вороний крик. — Карен мне выписала на книги чек.
И в чековой книжке остался корешок с распиской. А в тех кварталах работал только я. Копы сразу же сообразят, кто это был.
— Да, дерьмо. — Убийца покачал головой. — А раньше ты не мог об этом подумать?
— Да нет, я, знаешь ли, как-то не был к этому готов, — взвизгнул я, — ведь я же не профессионал! А то непременно бы составил список всего, что нужно сделать.
— Да, ты прав. Прав. — Мгновение он стоял неподвижно, словно переваривая новую информацию. — Ладно, Лемюэл, надо возвращаться.
— Что? Нет, так не пойдет!
— А что делать? Придется. Потому что иначе, друг мой, ты загремишь за решетку.
— Я не хочу туда возвращаться, — пробормотал я. — Я просто не могу этого сделать.
— Хочешь, чтобы я отправился туда один? Спасать твою шкуру? Вряд ли это справедливо.
Я хотел возразить, что, для начала, это не я кокнул Ублюдка и Карен, но я представил себе, как произношу эти слова, и тут же понял, что прозвучат они смешно и нелепо. К тому же убийцам хамить не принято.
Он взглянул на меня, вскинул голову движением, каким это делает обычно олень в зоопарке молодняка [Зоопарк молодняка (petting zoo) — в США зоопарк с животными, которых можно потрогать и покормить], и спросил:
— Я надеюсь, Лемюэл, ты меня не боишься?
Этот вопрос мог бы прозвучать странно или даже угрожающе, но было в нем что-то трогательное: убийца не хотел, чтобы я его боялся.
— Да как тебе сказать… — неуверенно начал я, сам не зная, как ему отвечать.
— Ведь я же сказал: я не сделаю тебе ничего плохого. Ты должен мне доверять. Это просто необходимо, раз уж мы с тобой оказались в одной упряжке.
— На хрен все это! — заявил я. — И тебя на хрен. — И потом, немного подумав, я добавил: — Пойми, ничего личного. Но я тут ни при чем. Это вообще не моя жизнь. Я не имею никакого отношения к убийствам, терактам и взломам. Это просто другой мир. Завтра с утра пораньше я первым же делом вызову такси, рвану на автовокзал и уеду домой.
— Отличная мысль, — похвалил убийца. — Порой бегство — самая разумная стратегия. Есть вещи, от которых непременно надо бежать. Но возникает одна проблема, Лемюэл. Видишь ли, эта история сама побежит вслед за тобой. Я прекрасно понимаю, что тебе очень хочется развязаться с ней. Я и сам хочу, чтобы ты развязался. Но чтобы выпутаться из этой истории, тебе придется пережить ее до конца. Если ты сбежишь сейчас — все тут же это заметят и сядут тебе на хвост.
Мне не хотелось соглашаться с убийцей, но я понимал, что он прав.
— Почему же? Что-то не верится.
— Я не могу тебя за это винить, — ответил убийца, — но отрицание очевидных вещей не поможет тебе пройти через это испытание. Пойми, Лемюэл: только я помогу тебе через него пройти.
Он внимательно взглянул на меня, и по его бледному лицу расплылась блаженная улыбка. Я понял, что он не лжет. Невероятно, но я ему поверил. Самым разумным было бы убежать от него прочь, вопя во все горло, запереться в номере, забаррикадировать дверь и вызвать копов. Только так я смогу выпутаться из этой истории. Но этот убийца… он такой мягкий и дружелюбный, такой хитрый и находчивый — мне показалось, лучшего заступника мне не найти. Если я вызову полицию, то непременно попаду за решетку. Но если оттолкну убийцу, то тоже попаду за решетку. Мне совершенно не хотелось никуда с ним ехать. Все-таки убийца есть убийца. Я не хотел оставаться один на один с убийцей.
— Хорошо, — выдохнул я.
— Ну ладно, теперь нужно забрать чековую книжку. И мы отправимся туда вместе, договорились? Ты справишься.
Я покорно кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
Убийца ездил на слегка побитом хетчбэке «датсун» — угольно-черном, или сером, или каком-то таком — в темноте было непонятно. Думаю, я, не вполне отдавая себе в этом отчет, ожидал увидеть совсем другую машину — какой-нибудь «астон мартин», или «ягуар», или еще что-нибудь в духе Джеймса Бонда, с катапультируемыми сиденьями, выдвижными пулеметами и с кнопкой, нажатие на которую превращает автомобиль в катер. Пол под пассажирским сиденьем был завален старыми журналами и пустыми коробками из-под апельсинового сока. На заднем сиденье лежала целая кипа книг в мягкой обложке. Все они имели довольно странные названия, например, «Освобождение животных» и «История сексуальности, том первый». Интересно, сколько томов вообще нужно для описания истории сексуальности?