Этичный убийца
Шрифт:
— Значит, ты думаешь, что я хотел бы с тобой переспать? — Сам не знаю, почему я это спросил, но я вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным.
— Видимо, да, — ответила Читра.
Возразить мне было нечего. Некоторое время мы шли в напряженном, но почему-то приятном молчании. Я решил, что самое время сменить тему и затронуть вопрос, который я давно хотел с ней обсудить. Я постарался выглядеть спокойно и непринужденно.
— Ну и как тебе работается в команде Игрока?
Читра внимательно посмотрела на меня, но останавливаться не стала.
— А что? —
— Да так, просто интересно. Мой начальник — отличный парень, зато твой начальник — большая шишка. Интересно, как тебе с ним работается.
— Да примерно так же, как и с любым другим, я думаю. Хотя я работаю совсем недавно и, быть может, просто не замечаю разницы.
— А он всегда такой, как на собраниях? Понимаешь, о чем я? Ну, такой энергичный, что ли.
— Иногда.
— А он когда-нибудь что-нибудь говорил про своего начальника?
После этих слов повисло молчание. Продлилось оно долго — неестественно долго. Казалось, Читра продумывает все возможности ответа.
— Не понимаю, почему ты задаешь мне все эти вопросы?
— А я вообще парень любопытный.
— Полюбопытствовал бы лучше о чем-нибудь другом.
— Например?
— Например, обо мне, — ответила она.
Этот ответ привел меня в замешательство.
ГЛАВА 19
Найти подходящее место для встречи было непросто: Игрок не хотел, чтобы их с Джимом Доу видели вместе, и знал, что тот разделяет его нежелание. Значит, полицейский фургон и ресторан исключались. Поэтому чаще всего они встречались в мотеле, в номере Игрока. Доу эта обстановка не слишком нравилась: он считал, что она больше подходит для голубых, но, поскольку никакой приемлемой альтернативы он предложить не мог, ему приходилось мириться с тем, что есть.
Итак, он сидел в номере Игрока и пил кофе из чашки с надписью «Данкин донатс» [«Данкин донатс» (Dunkin' Donuts) — закусочные, в которых подают кофе и пончики], куда предварительно добавил изрядную порцию «Ребел йелл», считая, что это отлично прочищает мозги.
Игрок пристально смотрел на него с тем высокомерным выражением, от которого Доу всегда хотелось двинуть ему в харю. Доу прекрасно понимал, что происходит в голове Игрока. Страсти поутихли, все нечеловеческие усилия, прилагаемые Доу, забылись под влиянием жадности, и теперь эта задница думает лишь о том, кто и каким образом хочет обвести его вокруг пальца.
— А ты до сих пор ходишь как-то странно, — заметил Игрок. — Лучше бы тебе обратиться к врачу.
— Кажется, я потянул что-то, когда мы таскали трупы.
— Ты двигался странно еще до того, как мы начали их таскать. Если у тебя болит нога, такие вещи лучше не запускать. Послушай совет: сходи-ка лучше к врачу.
Доу уже достало это дерьмо.
— Да фигня это, господи! У меня и так проблем по горло, а тут еще ты из себя мамочку строишь!
— Ну ладно, о'кей. Я просто сказал, что тебе не мешает показаться врачу.
Он помедлил минуту, чтобы неприятный осадок от этой беседы улетучился.
— Я поговорил с тем парнем.
— Правда? — переспросил Доу. — И что он сказал?
— Да ни хрена он не сказал. Они якобы хотели купить энциклопедии, но в последний момент вдруг передумали. Одного не пойму: зачем они вообще впустили его в дом и слушали три часа весь этот бред? И к тому же делали вид, будто у них есть дети.
— А у Карен есть дети, — ответил Доу. — По крайней мере, были. От первого брака. Был у нас тут такой умник по имени Фред Джордж. Представляешь? Это ж надо — иметь два имени! Он работал в банке и, похоже, считал, что это очень круто и все должны им восхищаться. Как будто он известный футболист или еще какая-нибудь важная птица. А когда Карен подсела на мет, он тут же сгреб детей в охапку и уехал.
— Но зачем ей было притворяться, будто она хочет купить энциклопедии? Как ты думаешь, знала ли она о нашей договоренности?
Доу не знал, что на это ответить, но понимал, что Игрок думает иначе. Считает себя самым умным и пытается выудить из него всю возможную информацию.
— Слушай, Игрок, да я понятия не имею. Скорее всего она ничего не знала. Зачем она притворялась — я тоже понятия не имею. Откуда мне знать, что у нее в башке творилось? И какого хрена они там с Ублюдком делали — я тоже не знаю. Может, он просто хотел обвести нас вокруг пальца.
Может, решил спрятать у нее деньги. Или пустил их на какие-то махинации и прогорел. Мало ли что могло случиться.
— Этот парень мне еще кое-что сказал.
— Да? — Доу отхлебнул кофе из кружки. Надо было плеснуть туда побольше бурбона.
— Он видел, как ты ошивался вокруг их фургона.
— Да он же меня не знает! С чего он вдруг решил, что это был я?
Игрок нетерпеливо причмокнул губами:
— Он описал мне человека, которого видел. Все приметы сходятся: это был ты.
— Красавец мужчина?
Игрок вытаращил глаза:
— Чего?
— Ну как еще он мог меня описать, чтобы ты сразу же догадался, о ком речь? Он сказал, красавец мужчина?
— Доу, ты что, охренел? Ты думаешь, это все шуточки? У нас с тобой тут трупов до хрена, деньги пропали, да еще и Б. Б. над душой стоит!
— Да он всегда стоит у тебя над душой.
— Да, но не всегда так близко! Между прочим, пока мы с тобой тут болтаем, он едет сюда, чтобы выяснить, какого дьявола здесь происходит и куда делись его денежки!
У Доу аж кровь отхлынула от лица.
— Господи Иисусе! Но он, я надеюсь, не притащит с собой эту полоумную сучку?
— Он всегда и везде берет Дезире с собой, а раз он едет сюда — полагаю, она тоже приедет. Звучит логично, разве нет?
— Странная девица. И шрам у нее — просто мерзость. Правда… тебе никогда не казалось, что она… как бы это сказать? Сексуальна, что ли? Ну то есть сам бы ты, конечно, не стал ее трахать, но если бы она вдруг подошла к тебе с таким видом… ну типа давай, детка, покувыркаемся! — может быть, ты и согласился бы. Понимаешь, о чем я?