Этикет следствия
Шрифт:
– Что стряслось?
– прошипел он сквозь зубы.
– Очередная кража, на сей раз из хранилища улик при морге. Нет у нас больше орудия убийства. Я думала еще его поизучать, что-то с ним не так было. Но теперь мы уже не узнаем, что именно.
Виктор только вздохнул. Утратить ключевую улику в деле? Да это же хана всему расследованию! Кое-как спасает то, что обвиняемый мертв, и суда не будет - но все равно, ужас.
– Кто?
– взвыл он от новой боли. Анна что-то достала из кровавой каши, потом резко дернула его за голень. В колене щелкнуло.
– Понятия не имею. Сторож, как обычно, пьян
– Вот, хм... незадача-то какая, - в последний момент Виктор остановил рвущееся "твою мать!" и еще несколько выражений, которые не стоило бы употреблять при даме.
Анна понимающе кивнула и снова пристально уставилась на его колено.
– Ногу я тебе поправлю, заживет, но придется недели две беречься. Магия - магией, а восстанавливаться организм будет сам. Так что осторожно, аккуратно, не бегать и не прыгать.
– Слушаюсь, мистрис.
– Не смешно, - очень серьезно отозвалась магичка. В ее голосе что-то натужно звенело. Слезы? Горечь?
– Прости. Я искренне тобой восхищаюсь. Одолела злого мага, спасла благородную даму и заодно непутевого напарника. Извини, что я так долго возился со скелетами. И вообще - извини.
Анна немного помолчала, не глядя на Виктора. Незаметно вздохнула и попыталась ответить весело и непринужденно - но не вышло:
– Все нормально. Ты дал мне время собраться с силами. Будь у меня хоть на капельку больше энергии... Впрочем, о чем тут говорить, откуда у меня энергия... Принципиальные чистоплюи в любом деле редко становятся профессионалами, - звон в ее голосе теперь звучал совершенно отчетливо.
– Обычно ради мастерства приходится жертвовать частичкой совести... А я не могу. Вот и пришлось жертвовать тобой.
Виктор неопределенно хмыкнул. Какая ж это жертва? Прямая обязанность любого мужчины...
Анна положила ладони на его колено, прямо на раны, и следователь снова чуть не взвыл от боли. Перед глазами прокатилась уже знакомая сверкающая темнота.
Когда Виктор проморгался, он увидел в руках магички кривой зуб с коричневым налетом. Она протянула его следователю:
– Держи сувенир. Зуб любимой собачки княгини Софии. Застрял у тебя в суставе, в темноте и спешке не заметили.
Виктор двумя пальцами взял жутковатый клык. Солидная была собачка.
– Странное с тобой что-то, - задумчиво сказала Анна, разглядывая Виктора, - Петер энергией кидался со всей дури. Святыни на тебе не было, ты ладанку шефу сдал. Ничерта на тебе не было, я бы почуяла. Тебя должно было парализовать, как сторожа... Ан нет - крушил зомби, как благословленный крестоносец с гвоздем из креста господня в рукояти меча. И в морге тогда... Шефа я чуть не расплющила, а ты был готов меня каталкой оглоушить. При этом моя магия исцеления на тебя действует без малейших сложностей. Как так?
– Понятия не имею. Я как-то с магией раньше не сталкивался. Может, хитрое свойство организма? Невосприимчивость к некромантии?
– Это не так работает. Бывают уникальные люди, на которых магия не действует совсем. Но - любая. А с тобой что-то другое... Хм. Где-то я что-то читала про это. Посмотрю.
Виктору сейчас было точно
– Спасибо, - просто сказал он магичке.
– За все спасибо. И за помощь с некромантом - в особенности. Я теперь твой должник.
Анна отвернулась, и, кажется, всхлипнула. Но ответила прежним, ровным голосом:
– Это не помощь. Толку-то от меня... Разве что собачьи зубы из ран доставать.
Виктор встал. Нога почти не болела - так, отзывалась легким неудобством. Но не это сейчас было главным. Черт, что же делать? Нельзя напарника в таком состоянии бросать, но одно дело - встряхивать армейских новобранцев, а другое - маг, дама, да еще и некромант. А ну как рыдать начнет? И что я с ней делать буду?
Вот влип!
Виктор осторожно взял магичку за плечи.
– Тебе бы лучше об этом со священником поговорить. Или со Святой Евдокией. Я могу только одно посоветовать - хватит ныть. Ты справилась, маньяк не ушел, совесть твоя при тебе. Чего тебе еще надо?
– Не знаю, - покачала головой Анна, и тихонько повторила, - не знаю...
Будь она мужиком - можно было бы потрясти за плечи или наорать. А тут что делать?
– Я с тобой рехнусь, - вздохнул он.
– Ты после всего, что сочтешь неудачей, будешь впадать в меланхолию и хныкать? Я понимаю, когда мои желторотые гаврики в отряде после первого боя сначала блевали безудержно, а потом к капеллану в очередь выстраивались. Но ты-то! Взрослый человек, врач, у тебя на руках точно не один пациент умер! А скольких ты с того света вытащила? Что ж ты сейчас-то себя ведешь, как юный ополченец после первой драки?
Анна вскинула на него мокрые глаза.
– Ты - профессионал ("ты - рыцарь!" - эхом прозвучало в памяти Виктора), ты сделала все, что смогла. Ты спасла несколько человек. И это - единственный вывод на сегодня.
Анна усмехнулась сквозь слезы.
– Хорошо, - уже намного тверже ответила она, - пусть терзаются поэты. Я попробую с этим жить. Извини, мне пора.
"Служу Империи", - отозвалась память.
Виктор уселся в кресло - ждать, пока благородная дама Ингрид Альградская найдет время дать показания. Конечно, ночь на дворе, но "в виду чрезвычайных обстоятельств" она обещала поговорить после экстренного совещания владетельных господ, где они, видимо, будут решать судьбу Эзельгарра.
Виктор снова попытался сосредоточиться на расследовании, поймать за хвост ускользающую разгадку. Неуклюжий хмырь Кори, виртуозные кражи, одежда... Черт, при чем тут одежда? Но его опять прервали.
– Вот ты где, - прозвучало у него над головой, - снова герой, снова молодец, покрошил в капусту воинство мертвецов.
– Рудольф, отстань, - пробормотал Виктор, сделав вид, что задремал.
– Я хочу, чтобы мне приснился кто-нибудь посимпатичнее тебя.
– Узнаю кузена фон Бергена. Но прости, чем богат... Просыпайся уже, спаситель прекрасных дам!
– Рудольф тряхнул Виктора за плечо, точно попав пальцами по громадному кровоподтеку, оставленному пальцами скелета. Виктор резко втянул воздух - больно же!