Это Америка
Шрифт:
Но особый ажиотаж у женщин вызвали дешевые ювелирные украшения, разложенные на столах, — серьги, кольца, браслеты, бусы. Руководила всеобщей примеркой Тася Удадовская, она сама перемеривала все и давала советы:
— Кисанька — лапушка, да посмотрите, это же выглядит как настоящая драгоценность! Вам очень подходит, и цена тоже подходящая — всего семь долларов.
Когда Лиля вошла в комнату, Тася кинулась к ней:
— Кисанька — лапушка, я припрятала одно ожерелье специально для вас. Посмотрите, это же настоящая ляпис-лазурь, как раз к вашему костюмчику.
Она почти
— Кисанька — лапушка, вы совсем как принцесса! Не хотите купить, так я подарю вам.
Ожерелье, действительно, было красивое, но Лилю коробили приставания Таси. Чтобы поскорее от нее отделаться, она купила ожерелье за десять долларов. А Тася шла за ней и приговаривала:
— Кисанька — лапушка, мы теперь работаем, а все американки каждый день на работе меняют туалеты. Это обязательно. Знаете, как я делаю? Покупаю в магазине новое платье, надеваю его один — два раза, а потом несу сдавать, как будто оно мне не подходит. Там его принимают и деньги возвращают. В Америке это просто. А я потом покупаю другое в другом месте и опять делаю то же самое. Знаете, многие наши просто крадут разные тряпки в магазинах: оглянутся, положат в сумку или за пазуху и все. Тут за это не судят.
Лиля просто сделала вид, что рассматривает какую-то вещь, и отошла от Таси.
Капусткер бегал из комнаты в комнату, присматривался к товару. С ним рядом шариком катился Лупшиц.
— А торговаться можно? — спросил Капусткер.
— А почему нет? Настоящий еврей ничего не купит, не торгуясь.
Обрадованный часовщик выторговал несколько ручных часов и сообщал всем:
— Главное, можно торговаться и скосить пару долларов. Они просили по четыре доллара, а я купил по два. Во как!
— Зачем тебе эти часы? — недовольно спросила его жена.
— Ха, она еще спрашивает! Замечательные механизмы, я их продам на улице по пятнадцати долларов.
Непрерывно прицениваясь и торгуясь, они все-таки купили столовый сервиз на шесть персон.
Лиля купила две новые кофточки, а Лешка — маленький транзисторный приемник.
После того как узнали о подарках, некоторые стали ходить в субботу в синагогу и тоже получали свертки с продуктами. Раввин Лурье приходил к ним в гостиницу вместе с активистами, беседовал. Переводили Лупшиц и Берл. Лурье спрашивал:
— Почему вы, русские, не ходите в синагогу?
Беженцы пожимали плечами:
— Да мы неверующие. А почему вы нас называете русскими? Мы евреи.
— Раз вы из России, значит вы русские.
— Что ж, евреев из других стран тоже называть по их странам? Это что же получается — евреи разных стран, объединяйтесь в евреев, что ли?
— Да, национальность мы определяем по стране. По национальности вы теперь все американцы. А евреи это те, кто исповедует еврейскую религию. А вы ее не исповедуете.
— Почему это еврейство не считается национальностью? Какая там религия! В СССР в пятой графе паспорта вписана национальность. Кто «еврей» с графой — хорошего отношения от антисемитов не жди.
— Это хитрость советской власти. Но евреи — народ иудейской
В спор вмешался образованный юрист Геннадий Лавут:
— Всем известно, что евреи — талантливый народ, они дали миру много ученых, писателей, музыкантов. Это заложено в генах. Что ж, талантливыми их сделала религия?
Но раввин продолжал свое:
— Да, это религия сделала нас всех евреями.
— Но ведь бывает, что люди меняют веру, они тогда меняют и национальность? Вот итальянцы — католической веры, но все-таки прежде всего они итальянцы. А мы выросли атеистами, так, по — вашему, получается, что мы люди без национальности?
— Что вы говорите! — возмущался раввин. — Евреи не могут быть атеистами. Если вы считаете себя евреями, то вы должны научиться быть евреями.
— Да мы евреи и есть! Чему нам учиться?
— Религиозным традициям: ходите в синагогу, молитесь, соблюдайте субботу, читайте каждый день Тору, ешьте кошерное.
Спорившие расходились недовольные друг другом.
— Ишь какие ловцы душ нашлись… Нечего нам указывать, как быть евреями.
— Да, но все-таки наши деды были верующие, — нерешительно возразил Лева Цукершток. — Вот из синагоги помогают тем, кто верит, делают подарки. Значит…
— Вы что, смеетесь? Наши ходят туда не за верой, а за подарками.
— И все-таки я хочу отдать своих младших в еврейскую школу — пусть привыкают.
Свою национальную гордость эмигранты из России смогли удовлетворить через несколько дней: в Нью — Йорке должен был пройти традиционный парад в честь годовщины основания Израиля. Всем было интересно посмотреть на невиданное зрелище: евреи на своем параде! Эмигранты были уверены, что парадом пойдут только евреи и смотреть соберутся тоже лишь евреи.
— Что ж, пойдем посмотрим на своих. Всё больше евреев будет на улице.
Колонны парада должны были проходить по Пятой авеню. Когда беженцы добрались туда, то увидели толпы народа. К их удивлению, вокруг были не только евреи, но и люди явно разных национальностей, много черных и азиатских лиц. Все в радостном возбуждении ждали начала парада. Неужели они пришли отмечать праздник Израиля только из солидарности, не имея к нему никакого отношения?.. И вот приближаются звуки горнов, впереди гарцуют кавалеристы со знаменами США, Израиля и штата Нью — Йорк. За ними идет мэр города Эдвард Коч с сенаторами и конгрессменами. Люди всматривались и передавали друг другу:
— Мэр Нью — Йорка — еврей! Мэр города — еврей.
Следом под бравурную маршевую музыку шли длинные колонны разнообразных государственных и общественных организаций — ветераны американской и израильской армий, полицейские, пожарники, медики, студенты колледжей и школьники. Шли колонны шотландцев, ирландцев, канадцев, и все несли израильские флаги, все праздновали, хотя многие не имели к евреям вовсе никакого отношения. До чего хороши были девушки всех национальностей, танцевавшие в коротких юбочках под зажигательную музыку своих оркестров! Каким удовольствием было смотреть на спортсменов в белых майках с голубой шестиконечной звездой на груди!