Это Америка
Шрифт:
Алеша рассказывал Лиле, что он прочитал про Адирондак:
— Это самый большой заповедник в Америке, в нем три тысячи озер и три тысячи двести километров пешеходных дорожек для туристов. Раньше там жили ирокезы, но заражались от европейцев их болезнями и стали постепенно вымирать, а после 1720 года их оттуда вытеснили. В 1864–м всю эту территорию объявили заповедником.
Лиля слушала, устало откинувшись на сиденье и полузакрыв глаза. Начало смеркаться, надо было где-то остановиться на ночлег, но они не заказали заранее по телефону комнату ни в одном мотеле — оплошность неопытных путешественников. И теперь куда ни подъезжали,
— Есть у вас свободная комната? А сколько стоит?
Комната была, и с прекрасным видом на озеро и горы вдали, всего 15 долларов в день.
— Будем здесь отдыхать, все-таки нам повезло! — радостно сказал Алеша.
Воздух в Адирондаке был действительно изумительной чистоты и свежести, и место очень подходило для прогулок. Но Лиля была так слаба, что еле передвигала ноги. Они сидели возле двери своей комнаты, выходившей прямо на озеро, глубоко вдыхали воздух и любовались видом. Лиля виновато объясняла Алеше:
— Ты извини меня, но я не в силах даже заниматься любовью. Дай мне отдохнуть сначала.
Алеша не беспокоил ее, но тосковал по творческой работе. Уже давно он ничего не писал, занимался обустройством жизни. И вот ему наконец опять захотелось сочинять. Они гуляли, и он на ходу делал записи на клочках бумаги, а поздно вечером, когда Лиля спала, составлял из них эпизоды будущей книги.
На свежем воздухе Лиля быстро окрепла, и через несколько дней они стали гулять больше. И однажды ночью она сама пришла к нему…
Отдохнув, они поехали в небольшое путешествие по северной границе штата, вдоль берега реки Святого Лаврентия, у границы с Канадой. Каждый вечер они останавливались в новом месте, выбирали мотель попроще. Их приводили в восторг непривычно чистые и удобные номера: комнаты были просторные, утром давали хороший завтрак, а на больших кроватях с удобными матрасами было так сладко заниматься любовью.
Они осмотрели чудо природы — парк «Тысячу островов», расположенный там, где мощная и широкая река Святого Лаврентия впадает в озеро Онтарио. Они катались на экскурсионном катере между островками, а оттуда поехали на Пальцевые озера — пять узких и длинных водоемов, по форме напоминающих пальцы руки.
Хозяин мотеля посоветовал:
— Вы обязательно должны поехать в горы Катскилл, это недалеко отсюда. Там еврейские курортные места, их даже называют Jewish Alps — еврейские Альпы. В маленьких городках проживает множество ортодоксальных евреев, хасидов.
— А почему их много именно там? — заинтересовался Алеша.
— А почему нет? Еще Черчилль говорил: «Евреи — маленький народ, но в каждом определенном месте их почему-то всегда много». Их предки эмигрировали из царской России и поселились там в конце XIX века, устроили общины. Потом их жизнь наладилась, состоятельные евреи стали переезжать в Нью — Йорк, но построили для себя коттеджи и отели в горах. Эти места входят в так называемый Борщевой пояс.
— Откуда такое странное название?
— От борща, конечно. Евреи из России привезли с собой привычку есть борщ, которого в Америке не знали. Но кроме борща у этих евреев есть еще одна прекрасная традиция: по субботам, после целого дня молитв, они организуют
— Лиля, нам обязательно надо посмотреть на жизнь провинциальной Америки! Мы ведь видим все время только жизнь огромного города. — И Алеша повернулся к хозяину: — А дороги там хорошие, в этих еврейских Альпах?
— Вы смеетесь?! — улыбнулся хозяин. — Сразу видно, что не знаете Америку. По всей стране не найдете вы плохих дорог, разве только если куда-то не ступала нога человека.
Действительно, как далеко они ни заезжали в маленькие городки, деревни и на фермы, дороги, даже проселочные, были заасфальтированы и поддерживались в хорошем состоянии. Алеша с Лилей проезжали аккуратные городки с двухэтажными домами и палисадниками. Порой встречались большие и богатые особняки, в них явно жили состоятельные люди; но большинство домов были небольшими, всегда с гаражом, обязательно выкрашены светлой краской. К каждому дому вел асфальтированный съезд с дороги, на котором всегда стояло по несколько машин — на каждого взрослого.
Свои впечатления наши туристы постоянно невольно сопоставляли с Россией, горячо перебивали друг друга:
— Смотри, сколько мы ни проезжаем мест, нигде нет ни заборов, ни ворот!
— И нигде не висит стираное белье. И выносных уборных нет, и колодцев что-то не видно.
Из любопытства Алеша заезжал даже на фермы — посмотреть, как на них, поближе. На каждой ферме было всего по нескольку работников.
— Знаешь, ведь в Америке фермеры составляют всего 3 % населения, — рассказывал Алеша Лиле, — а кормят всю страну и еще продают свою продукцию во многие страны. А в России в сельском хозяйстве занято чуть ли не 30 %, а прокормить страну как следует не могут, из года в год вынуждены покупать зерно у Америки. Ведь именно в обмен на зерно кремлевские воротилы разрешили евреям эмигрировать! [62]
62
По закону Джексона — Вэника Советская Россия получала зерно в обмен на разрешение евреям эмигрировать, об этом написано в 3–м томе.
Поразили их провинциальные супермаркеты и так называемые молы невероятных размеров, каких нет в Нью — Йорке. Скопление магазинов, кафе, ресторанов, кинотеатров и спортивных залов под одной крышей. Перед супермаркетами паркинги на сотни машин.
Интересней всего было посмотреть на людей. Жители провинции отличались от подтянутых ньюйоркцев. Мало было чернокожих, а в массе белых встречалось поразительно много толстых людей. Женщины, как правило, были в окружении 3–4 детей, толкали перед собой загруженные до верха тележки для покупок, в которые сажали и младенцев.
В каждом городке Алеша с Лилей видели и церкви, и много синагог — больших и маленьких. И повсюду им встречались ортодоксальные евреи. Провинциальные хасиды тоже ходили с пейсами, в черных лапсердаках и шляпах, женщины — в строгих длинных платьях и в париках на стриженых головах. Алеша с интересом к ним приглядывался:
— Какая громадная разница по сравнению с жизнью в России! Открытая религиозность этих евреев означает их полную свободу. Здесь они хозяева своей жизни и убеждений.