Это было в Коканде
Шрифт:
– Хорошо, - сказал он.
– Советская власть хочет мира со всеми. Поэтому мы говорим тебе: пойди к Иргашу и скажи ему, пусть он тоже сдаст оружие! Согласен ты или не согласен? Да или нет? Я тебя спрашиваю в третий раз.
«Неужели об этом говорила еврейка?» - подумал Хамдам. Он был окончательно сбит столку. «Судьба», - решил он и заявил о своем согласии.
Он почувствовал что-то тяжкое в этом решении, но идти назад, отказываться было уже поздно. «Да, пожалуй, и не стоит отказываться!» решил он.
Члены комиссии опять пошептались, после чего джадид сказал ему:
– Ну иди! Тебя выпустят.
Хамдам поклонился и вышел. Несмотря на полученную свободу, выходя из комиссии, он не ощутил радости в своем сердце. «Случилось что-то странное, - подумал он.
– Но что? Об этом я узнаю позже».
3
Через полчаса Блинов вызвал к себе Юсупа и рассказал ему о предстоящей поездке с Хамдамом.
Блинову пришлось повозиться с Юсупом. Юсуп не понимал освобождения Хамдама, и Блинов доказывал ему, что без освобождения коренных, местных людей нельзя сейчас справиться с басмачами. Юсуп соглашался с этим, но все-таки настаивал на своем.
– Зря освободили Хамдама!
– сказал он.
– Я тебя понимаю, - говорил Блинов.
Втайне он тоже был согласен с Юсупом, но его так убедили в комиссии, в особенности этот джадид, так напугали особенными свойствами всей местной обстановки, что он поддался на уговоры и сейчас, убеждая Юсупа, как бы вторично убеждал самого себя.
– Ты понимаешь, что никто, как Хамдам, не знает всех ваших людей, говорил он Юсупу.
– А я здесь - вообще пугало в огороде. Надо иметь своих людей. Постепенно мы их привлечем на свою сторону.
– Но ведь в кишлаке Хамдама убили нашего Макарыча, - горячо сказал Юсуп.
– Ну, уж в этом-то Хамдам неповинен! Ведь Хамдам был у нас под замком! Ну и довольно!
– сказал Блинов.
Он не любил долго разговаривать. Отпуская Юсупа, он поручил ему приглядывать за Хамдамом.
– Все-таки за ним нужен глаз да глаз!
– говорил он.
– Понятно? Чуть что - приезжай в Коканд! Понял?
– Понял.
– Макарыч тебя любил. Ну, и я тебя буду любить, Юсуп. Ты смотри, какое ответственное дело я тебе поручаю! Понимаешь ли это?
– Понимаю.
– Да ты только не спорь с Хамдамом! Держись в сторонке, секретно. А то меня оконфузишь. Собьешь всю мою политику. Ясно ли тебе?
– Ясно, начальник, - сказал Юсуп.
Юсупу уже не терпелось сорваться с места, он уже желал ехать как можно скорей. Окончив беседу, он побежал в эскадронную конюшню. Его лошадь заболела, и Юсупу дали замену.
Замена не понравилась ему. Лошадка действительно оказалась неважной. Старый донской конь припадал на передние ноги.
– Не надо мне такую лошадь, - гордо сказал Юсуп.
– Я возьму Грошика.
– Грошика? Ишь ты!
– засмеялись конюхи.
– А это видел?
– Они показали Юсупу фигу.
Юсуп закричал на них:
– Вы мошенники! Вы Грошика все время держите в стойле. Погубите Грошика. Отдайте мне Грошика.
Нияз, лучший из конюхов, сказал ему:
– Не кричи зря, Юсуп. Достань записку от Блинова - я выдам тебе жеребца.
Юсуп снова побежал к Блинову. Блинов долго упрямился и слышать ни о чем не хотел, но Юсуп все-таки сумел его убедить. Блинов смягчился.
– Ладно, - сказал он.
– Но только на время, предупреждаю тебя. Хозяина у Грошика не будет.
– Конечно, на время. На время, начальник. Лошадь портится!
– радостно забормотал Юсуп.
– Грошику надо бегать. Бегать надо. Человек стоит плохо, лошадь стоит - совсем плохо.
Пока Блинов писал записку, Юсуп сомневался и нервничал. Ему казалось, что в последнюю минуту Блинов может передумать. Юсуп терся у стола, вздыхал, потел, а когда увидел, что записка хотя и написана, но Блинов ее все-таки перечитывает, у него упало сердце. «Нет, не даст, - подумал он, не даст. Сейчас все скомкает, бросит, и я останусь без Грошика».
Блинов поставил число. Еще раз внимательно посмотрел на бумажку. Юсуп томился. Ему хотелось вырвать из рук Блинова этот клочок бумаги и унестись с ним отсюда. Он дрожал от нетерпения. Блинов все делал очень медленно. Поискал ключ. Отпер ящик письменного стола. Достал оттуда печать, подышал на нее. «Вот возится!» - думал Юсуп.
И когда наконец Блинов протянул ему свою записку, Юсуп почувствовал, что спина, лоб и руки у него мокрые от испарины. Крепко зажав в кулак полученное, ни слова не говоря Блинову, Юсуп опрометью выбежал из кабинета. А в коридоре он даже подпрыгнул, и часовые удивленно посмотрели на него.
4
В полдень Хамдам и Юсуп выехали вместе из Кокандской крепости.
За пазухой Хамдам вез мандат, написанный по-узбекски и по-русски. Ослепительное солнце висело над раскаленной Урдой. Дворец стоял как изваяние. Сейчас Хамдаму было уже не до солнца и не до всего этого великолепия; нервничая, Хамдам дал шенкеля. Конь бешено бросился вперед, унося Хамдама из Коканда.
Юсуп, не отставая, следовал за ним на Грошике. Грошик сперва капризничал и не сразу входил в галоп, сопротивлялся, но потом всадник показался ему удобным. Грошик брезгливо фыркнул и покорился.
…Когда всадники прибыли в Андархан, первыми увидали их из-за стен голые мальчишки. Узнав Хамдама, они бросились роем, точно шмели, и разлетелись по всему кишлаку. Через несколько минут кишлак уже знал о необыкновенном возвращении.
Хамдам остановился у чайханы. Не слезая с седла, он принял пиалу, выпил чай одним глотком, отказался от лепешки и кивком приказал Юсупу медленно следовать за ним. Он желал всем показаться в кишлаке. Мужчины выбегали из дворов, за мужчинами теснились женщины, забыв про свои покрывала.