Это лишь игра - 2

Шолохова Елена

— Господи, Юль… какой кошмар… — шепчу я. — Идем скорее.

Завожу ее к Антону домой. У Юльки разорвано ее шикарное платье, поэтому она так и зажимается. Губа разбита, и уже начал заплывать правый глаз.

В прихожей нас уже встречает Вера Алексеевна и, по-моему, сразу всё понимает без слов. Взглянув на Юльку, она тихо охает, словно от испуга, но быстро берет себя в руки.

— Заходи, заходи скорее, милая… — щебечет она ласково. — Проходи. Сейчас чай поставлю. Выпьешь чаю, согреешься… Замерзла, поди? А вон там у нас ванная, после чая можешь душ принять.

Юлька

в ответ только кивает.

— Но надо сначала чаю. А потом — под горячий душ. А то сердце может не выдержать. Я тогда тебе сразу принесу туда полотенце и халат. Всё чистое, не подумай…

Вера Алексеевна как обычно суетится, хлопочет, и я безумно благодарна ей за это. Потому что у самой ком в горле встал, и я даже слова не могу пока из себя выдавить. Стою рядом с Юлькой в каком-то ступоре и никак не могу осознать, что это все-таки произошло. Эта жуткая действительность просто придавила меня намертво. Я зажмуриваюсь от глухого, беспомощного отчаяния: господи, какими же надо быть мразями, чтобы так поступить с девчонкой? Как их только носит земля?

Юлька моется в душе больше часа, я уже начинаю беспокоиться, тихонько стучусь к ней. Она открывает дверь, впускает меня. Она уже в махровом халате, но по-прежнему зажимается и кутается, будто на ней до сих пор порванное платье.

Мы обе садимся на бортик ванной. С минуту молчим. Потом я не выдерживаю:

— Ну как ты, Юль?

— Жить буду, — не сразу отвечает она.

— Они тебя… — я замолкаю.

— Изнасиловали? Да… Слава. Никита не успел.

— Юль, мне так тебя жалко… Такое никому не пожелаешь! Но почему ты не захотела пойти в полицию?

Юлька долго молчит, потом поворачивается и смотрит на меня так, словно сейчас признается в смертном грехе.

— Я боюсь, что убила Ника.

— Что?! — выдыхаю я. — Как?

— Они вернулись в комнату, как раз когда мы с тобой говорили по телефону. Ник запер дверь и врубил музыку на полную громкость, чтобы никто не слышал, как я кричу… Они схватили меня… я стала отбиваться… Слава ударил… Ник тоже… Платье порвали… Им было очень весело… Они сначала толкали меня друг к другу, я ревела, а они смеялись. — Юлька перечисляет все эти ужасные вещи ровным, почти механическим голосом. — Потом Слава швырнул меня на Анькину кровать. Я попыталась отползти, но он поймал за ногу, притянул к себе. Велел Нику держать меня, а сам…

Она замолкает. Потом одновременно со слезами и смешком спрашивает:

— Знаешь, что самое тупое? Он, когда сорвал с меня трусы, наклонился и сказал в ухо: «Гляжу, ты готовилась». А я реально готовилась. Какой же дурой я себя теперь чувствую. Идиоткой… Ты же предупреждала меня, а я… я не слушала… дура… какая же я дура… — Юлька всхлипывает, а затем и вовсе начинает рыдать.

Я ее не останавливаю. Лучше пусть проревётся, чем держит всё в себе. Лишь когда она замолкает, я ее спрашиваю:

— А Никита… что с ним?

— Он прижимал мою голову к матрасу. Потом Леонтьев сказал, что хочет кончить в рот и что теперь меня может трахать Никита. Типа уступает ему меня… тварь… Но

как только они меня отпустили, я сразу вскочила. Оттолкнула Славу, кинулась к двери… Ну и в общем, Никита меня догнал, Славка был без штанов, он даже не побежал, только орал: «Держи ее». Никита поймал меня как раз возле стола, ну и я схватила бутылку… из-под виски, кажется… там стояла… Ну и ударила его по голове. Он сразу же… — Ее голос дрогнул, стал вдруг тоненьким. — Он так осел сразу… сполз на пол и затих… Я посмотрела на бутылку, а на ней кровь… И на лбу у него кровь… И он не двигался, понимаешь? А Славка заорал, типа, что я натворила. И типа мне теперь конец. И я просто убежала…

— Ужас, конечно. Я даже не представляю, как ты это вынесла… Но это же была самооборона! Они первые напали, ты просто защищалась. Юль, все равно надо пойти в полицию. Нельзя, чтобы такое им сошло с рук.

— Лен, даже если бы я Ника не вырубила, это сошло бы им с рук. Неужели ты не понимаешь, кто я и кто они? Так я скажу. Я — обычная студентка, которая живет в общаге, у которой мать и отчим бухают как не в себя и им на меня глубоко насрать. И больше у меня нет никого в целом мире. Ну вот только ты. И они… Слава — сын губернатора, Ник — сын прокурора области… Подумай сама, что я могу сделать одна против них?

— Не одна. Я с тобой. И не ты, а мы. Да и кроме меня есть куча свидетелей!

— Какая куча? Они дверь заперли. Мы там были одни.

— Но ты ведь из комнаты выбежала вот в таком виде… Мимо вахтерши пробегала… телефон потом взяла у кого-то…

— Я не помню никого… а вахтерши точно не было на месте. Нет, Лен, никто ничего не слышал и не видел.

— Я слышала.

Юлька смотрит на меня непонимающе.

— Ты не сбросила звонок, и я всё слышала… ну, почти. Как Слава сказал, что ты на вписке с кем-то была… что тебя за это надо наказать… слышала, как тебя ударили…

— Ты всё это слышала?

Я киваю.

— Ну, почти. Когда они включили музыку, там уже ничего слышно не было, конечно. И я вызвала полицию. Вот, кстати, еще одно подтверждение будет.

— Если они будут меня искать… если я все-таки прибила этого мудака Ника, то тогда… тогда да, я все скажу.

— Лучше заявить первой. И не только тогда, когда начнут искать, а сразу.

— Я боюсь. Никогда ничего не боялась, а теперь, — признается Юлька. — И за себя, и за тебя…

— За меня-то что? Я еще расскажу, как этот Ник до меня домогался. И если бы не парень там… в тельняшке и шортах, то даже не знаю…

— Это Костик, наверное. Они чуть не подрались… Да, его тоже можно, если что, попросить подтвердить… Но, Лен, мне страшно тебя вовлекать. Люди с властью, с деньгами… на что только они ни способны. Думаешь, отец Славки даст посадить своего сына? Блин, я молчу про отца Ника… я даже не знаю, жив ли он. Представляешь, что он со мной сделает, если… если я его убила…

Юлька опять начинает подвывать.

— Я уверена, что он жив. Ты его просто вырубила и всё.

— Ты меня успокаиваешь, — качает головой Юлька. — Откуда ты можешь знать…