Это мое дело!
Шрифт:
В голосе отчетливо звенели нотки начинающейся истерики.
– Что из-за меня? – растерялась я.
– Все-е-е-е! Твой столи-и-ик, сама бы и обслуживала-а-а, – провыла она. Икнула и вцепилась в мою руку: – Та-а-а-ань, помоги. Ты же… юрист… И тот козел – тоже юрист… Вы…
«Две гадюки и шипите на одном языке», – мысленно подхватила я. Машка шмыгнула покрасневшим носом, смахнула ладонью мутные капли с подбородка и продолжила:
– Вы смо-о-ожете… договориться. А то меня – уво-о-олят! Помоги, пока Айрат не узна-а-ал…
Она снова заревела белугой. Больше ничего внятного добиться не удалось. Я вылетела из раздевалки, помчалась к Сашке-бармену и через пару минут уже знала, что произошло. Машка, как всегда, постреляла глазами, повиляла почти бразильской попой, втиснутой в легендарную юбку. Бритоголовый весьма впечатлился. Заявил, что не прочь покататься на тачке с таким… бампером. А брюнет, на которого был рассчитан сей парадный заезд, даже внимания не обратил. Чем оскорбил Машку до глубины души. Ну, она его в отместку и обсчитала…
М-да… Водился за ней такой грех. «Обсчитать, – признавалась Машка, – хуже наркотиков: один раз попробовал, и все, подсел капитально». И уж сколько ее стращал Айрат… Правда, каждый нагоняй заканчивался одинаково – в подсобке, под интригующий аккомпанемент из женских стонов.
Вот только сегодня осечка вышла: «белый воротничок» дружил с математикой. И Машкин «обсчет», словно недельный утопленник, все равно всплыл на поверхность, как его ни придавливали камнями из списка действительно заказанного.
– Ее точно выпрут, – философски закончил Сашка. Спокойствием бармена можно было сваи забивать. Причем в железобетон. – Айрату дармовым ужином не отделаться. Этот перец оказался адвокатом. Обещал иск минимум на пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят?! – потрясенно присвистнула я.
Ну Машка… Нарвалась, идиотка. Допрыгалась. Сама влипла и нас подставила. Теперь премия, на которую все рассчитывали, помашет ручкой.
Между тем брюнет за столиком побарабанил пальцами, выражая свое недовольство. Сейчас он сидел один, бритоголовый куда-то делся.
– Где Айрат? – Я поискала взглядом управляющего.
– А его нет. Отъехал ненадолго, скоро должен быть. Сказал, ему надо на вокзале кого-то встретить с поезда… – пожал плечами Сашка.
Пока один подъедет, второй дойдет! А уж до кипения или до ручки – шариковой, которой исковое заявление пишут, – это у самого брюнета надо спрашивать. Кстати… Может, он и не адвокат, а просто решил взять на испуг? Сейчас и проверим. В конце-то концов, юрист я или кто?! Пусть неопытный, зато дипломированный.
Я метнулась в служебку. Нацепила пиджак управляющего, поправила лацканы. Великоват, черт! И футболка не к месту. Ладно, сойдет. Пригладила перед зеркалом волосы, натянула на лицо уверенно-непробиваемую мину. Выдохнула и поплыла в зал. Сбоку раздался звон разбившегося стекла: невозмутимый Сашка, протиравший за барной стойкой бокалы, завис, глупо открыв рот.
М-да… Значит, мой уровень наглости все же переплюнул его гору пофигизма.
– Здравствуйте, меня зовут Татьяна. Я менеджер ресторана, – представилась, без зазрения совести повысив себя в должности. Хорошо еще, бейджики у нас не предусмотрены регламентом. За Айрата я вряд ли сошла бы. Даже если б нарисовала усы. – Официантка сообщила, что возникло недоразумение?
И я дежурно улыбнулась, готовясь выслушать гневную тираду.
Но ее не последовало. Зато было столь сухое изложение фактов, что влажность воздуха в «Лосе» упала до нуля. Брюнет спокойно и уверенно жонглировал статьями кодекса, походя сфотографировал меню, бросил взгляд на камеру в углу и аккуратно положил ладонь на чек… Я поняла: этот докажет. Что угодно докажет.
Машка, Машка! Могла хотя бы полуторную порцию посчитать. Так нет же, пробила два созвучных блюда, дура! Причем обсчитала не на сто рублей – на тысячу сто. Думала, что не заметят? Дважды дура!
Меня же сейчас ставили перед фактом уголовного преступления, компенсацией в пятьдесят тысяч, судебными издержками и разбитой вдребезги репутацией ресторана. Все вместе тянуло под сотню, если не больше.
– От лица заведения приношу вам извинения за нашу сотрудницу, – ровно выговорила я, – за свой проступок она будет наказана. Но сумма, озвученная вами, явно завышена.
– Вы так считаете? – сдержанно улыбнулся брюнет.
– Наш юрист… – начала я.
Юрист в «Лосе» – существо мифическое. Все о нем слышали, но никто не видел. То ли это была дочка хозяина, то ли жена… В общем, в штате она числилась. На том все. Посему дальше пошла откровенная импровизация:
– …Он может опротестовать претензию.
Вранье, причем наглое. Никто ничего опротестовывать не будет. Выплатят как миленькие. А потом с нас стрясут. Полгода будем сидеть без премии. Ну уж нет. Врем дальше, с огоньком! Как говорится, чем увереннее ложь, чем больше она сдобрена профессиональными терминами, тем больше у нее шансов сойти за правду.
– Сумма, на которую вас обсчитали, подпадает не под уголовное, а под административное правонарушение, – отчеканила я, под скептическим взглядом брюнета едва не скрипнув зубами. Жаль, не имею хорошей привычки держать в служебном шкафчике дробовик. А ведь он очень от нервов помогает. Мысленно выдохнула, улыбнулась и пояснила: – А за оное компенсация идет в казну государства, а не потерпевшему. Так что вы получите разве что моральное удовлетворение. Ну и потраченное время. Поэтому я предлагаю компромисс: бесплатный ужин…
Мой взгляд упал на пустую бутылку «Шардоне» семилетней выдержки. Четверть зарплаты официантки… Дорогой, однако, выходит компромисс.
– …и наши искренние извинения.
Спокойно, Таня, спокойно. Ты – вежливая девочка, очень вежливая и терпеливая…
По мне прошлись заинтересованным, чуть насмешливым взглядом.
– Когда так мило просят, отчего бы не принять?
Брюнет встал, одним пальцем пододвинул ко мне чек со словами:
– Дело не в деньгах, дело в принципе. Не нужно держать посетителей за идиотов. Мой вам совет: увольте ее.