Это мой мужчина, или Мечта сильной женщины
Шрифт:
– Спасибо, Слав. Ты меня здорово выручил.
Накануне я почти не спала. Выкурила полпачки сигарет, прилегла, через три часа поднялась по будильнику. Но ни вялости, ни разбитости не было. Напротив, я ощущала себя бодрой и сосредоточенной: я делала то, что и должна была. Нога уже прошла и почти не болела. Такое скорое выздоровление я приписываю исключительно экстремальным условиям, в которых я жила и действовала. Когда человек испытывает стресс, физическая боль проходит быстрее. Я даже читала об этом. Но лучше, конечно, не экспериментировать.
Я выпила две чашки кофе без сахара, быстро собралась,
Таксист, который вез меня в аэропорт, попался разговорчивый, но я большей частью отмалчивалась. В конце концов ему надоело разговаривать с самим собой, и в салоне наступила тишина. Я думала о предстоящей поездке, и чутье подсказывало мне, что надеяться на легкое и быстрое решение проблемы не приходится.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Лондон встретил меня не традиционным туманом, а мелким моросящим дождиком. Уже в аэропорту Хитроу я с досадой вспомнила, что оставила в Москве зонтик. Обычно я собиралась по списку, тщательно проверяя каждую положенную в чемодан вещь. Но в этот раз все получилось сумбурно – и вот, пожалуйста, результат: забытый зонтик!
Я поймала такси и назвала адрес. Таксист, молодой араб, погрузил в багажник мой чемодан, и мы отправились.
Я взяла сотовый и принялась звонить Нонне, однако трубку никто не брал. Может, вышла в магазин? Я даже подумала, что следует связаться со Славкой, но потом решила не гнать волну раньше времени. Подожду еще. И вообще – справлюсь с маленькими техническими проблемами сама, а к помощнику обращусь только в крайнем случае.
Нонна жила на севере Лондона. Типичный английский одноэтажный дом с типичной английской лужайкой перед фасадом. Дом был поделен на две части. В одной из них обитала Нонна.
Поход к Нонне едва не кончился конфузом. Я свалилась ей на голову, когда она занималась любовью со здоровенным двухметровым негром. Я, разумеется, не имела об этом ни малейшего представления, поэтому стояла и нажимала на кнопку звонка. Нонна выкатилась на крыльцо и завопила по-английски:
– Чего надо? Не видишь: никто не открывает, значит, люди заняты. Стоишь и трезвонишь, мать твою!
Она была среднего роста, плотной, с кудрявыми черными волосами, доходившими до лопаток. Слова выскакивали из нее, как упругие мячики пинг-понга. Косметика на лице была смазана, по лбу струился пот. Она стояла, запахнув ярко-лиловый халат, и выплескивала негодование мне в лицо.
– Я вам звонила несколько раз, – опешив, ответила я по-русски, – но никто не подходил к телефону.
– Блин! – Нонна поправила рукой волосы. – И чего? Это из России, – закричала Нонна, оборачиваясь назад. – Кто еще может вламываться без спроса? Только российские граждане. – Она снова повернулась ко мне. – И что надо?
– Ваш телефон дал мне Вячеслав Горячев. Он у меня работает. Я – его начальница.
Нонна хлопнула себя по лбу.
– Блин! Вспомнила. Извините. Да, он что-то говорил мне о вас. Еще неделю назад. Вас зовут Татьяна…
– Просто Татьяна.
– Меня Нонна.
Она протянула руку. При этом халат распахнулся, обнажив смуглое тело.
– Я тут в таком виде…
– Ничего.
Сзади Риты вырос голый негр. Его гладкая кожа темно-лилового
– Джей, козел, отвали, дай девушкам поговорить… – приблизительно таким был смысл Нонниных слов.
Негр не отвалил. Нонна шутливо пихнула его локтем в живот. Тот охнул.
– Иди, иди! – замахала руками Нонна.
Джей повернулся и медленно ушел в глубь коридора, демонстрируя безукоризненно точенные ягодицы.
– Отвалил! Слушай, давай, выйдем на улицу, покурим.
– О’кей.
В коридоре я поставила на пол чемодан и сумку и пошла за хозяйкой. Мы спустились в крошечный садик и сели на ступеньки крыльца. Нонна пошарила в кармане халата, достала оттуда пачку сигарет и зажигалку, сунула сигарету в рот и протянула пачку мне.
– Бери!
Я взяла. Нонна чиркнула зажигалкой и выпустила облачко дыма.
– Кайф! Ну, что там такое, рассказывай по порядку. Надолго приехала? Зачем?
Нонна принадлежала к той породе людей, которые сразу становятся своими. Мне такие нравились, с ними можно без долгих церемоний и расшаркиваний приступать к делу.
Я рассказала только то, что считала нужным. Версия в моем изложении выглядела следующим образом: я приехала сюда по делам фирмы уладить кое-какие вопросы, мне нужно остановиться на некоторое время у нее. А там посмотрю, может, переберусь в отель, если возникнет необходимость.
– Короче, тебе нужно жилье, – протянула Нонна. – Без проблем. Живи тут. Тем более завтра я уезжаю с Джеем на море, примерно на три недели или больше. Я пока временно безработная и решила немного развеяться. Так что для тебя все складывается – лучше не бывает. Живи здесь спокойно. Но хочу предупредить: у тебя будут проблемы с садиком.
– Какие проблемы? – не поняла я. – Садик мне очень нравится. Миленький.
– У соседки слева пять котов, и они без конца сюда лезут, гадят, обдирают цветы. А я за все отвечаю. Оно мне надо? Как только заметишь в саду какой-то непорядок – сразу ликвидируешь. Дерьмо убираешь, цветы покупаешь новые.
– Не беспокойся, я все сделаю как надо.
– Ты замужем? – обратилась ко мне Нонна.
– Была. Мужа убили недавно.
– Сочувствую. – Нонна повертела головой. – А я здесь как спящая красавица в ожидании заморского принца. Всю жизнь мечтала выйти замуж за иностранца. Фотки свои по брачным агентствам рассылала в надежде, что кто-то откликнется. Даже взятку дала одной директрисе. А она меня надула, дала липовые координаты бизнесмена из Канады, я потом ей такой скандал устроила – мало не показалось. После того облома я подумала: а почему бы не рвануть в Лондон и не попытаться самостоятельно найти себе мужа? Правда, сначала на работу устроиться. И что вышло? На работу устроилась с трудом: няней в русские семьи. Зарплата не ахти какая. Хватает только на эту хату, еду и кое-какие шмотки. У меня даже машины нет. Знаешь, как первое время в Москву хотелось? Лежу ночами и реву. Но понимала – там меня ничего хорошего не ждет. Лучше попробовать пустить корни здесь. Что касается иностранного мужа, то пока сплю с негром, – грустно улыбнулась Нонна. – Англичане от нас шарахаются, думают, все русские женщины – проститутки.