Это не измена
Шрифт:
— Это была ошибка. Прости.
Алена сбегает так быстро, как лучик солнца, который не может пробиться из-за плотных туч — они ее снова у меня забирают. Обстоятельства, моя жизнь, мой выбор — все это! Нет! Я допустить этого не могу, поэтому срываюсь с места за ней, а как в карьер прыгаю. Все абсолютно точно изменится дальше, и я это тоже знаю. Плевать. Плевать, если кто-то узнает, плевать даже если мне придется все рассказать — не могу больше. Без нее не могу.
— Алена, стой!
Кричу ей в след, пока она почти летит к серебристой тайоте, взятой на прокат. Уехать хочет? Нет!
—
— Олег, уходи! Это была ошибка!
— Нет!
Хватаю ее за руку и резко поворачиваю на себя. Смотрю на нее — плачет. Вижу эти ужасные слезы, что режут меня изнутри. Пожалуйста, маленькая, не плачь…
— Алена, что случилось?
— Я думала, что это будет весело. Думала, что все кончено. Что я отпустила… — бормочет что-то, но я улавливаю лишь суть — она еще меня любит.
— Алена!
— Олег, езжай домой!
— Я тебя тоже не забыл.
Она ловит ступор, я сжимаю ее сильнее. Если убежит сейчас, я снова окажусь в бездне. Не могу туда упасть — как человек, который только что освободился, я просто не могу снова надеть эти кандалы. Только не это…И все же…разве я имею право ее останавливать? Нет. По сути своей, кто я для нее? Прошлое, которое предало и сердце разбило вдребезги. Нет у меня реальной возможности держать ее, да и по-хорошему, если правильно рассуждать — отпустить ее должен. Потому что раню. Знаю, что раню. Я должен отступить.
И я отступаю. Убираю руки с ее плеч, прилагаю всю выдержку и делаю шаг назад…а сам вижу, что не хочет она этого. Не знаю, может лгу себе? Так ведь проще, в грезах своих пребывать, лишь бы наконец-то почувствовать себя живым — эгоистично и подло до мозга костей, но…Резко подхожу к ней в плотную, беру за талию и разворачиваю к своей машине, что поставил рядом, прижимаю ее к задней двери и горячо целую. Я поступаю подло, а по-другому не получается. Хотя бы в последний раз снова коснуться ее — все, что мне сейчас надо. Простите.
Алена в первый миг не отвечает, но дальше…она прижимается сама, отвечает пылко, желает. Она этого хочет сама, я не давлю больше, и если кому-то интересно — вот он самый высокий градус у самого яркого алкоголя. Я так не пьянел даже от водки. Сам не понимаю, как мы оказываемся на заднем сидении моей машины, а там, в тесном, закрытом помещении, нет разума никакого. Там только чувства, эмоции, тактильность и запах. Он меня дурманит, и я вообще обо всем забываю — будто не было всего этого ада и грязи, принуждения. Только она всегда была.
Стягиваю с ее плеч тонкие лямки, любуюсь. Алена мой идеал, никого нет лучше нее. Какой бы Алиса не была красивой, не сможет никогда затмить Алену. Я ее в своих руках держу бережно, даже сейчас, когда страсть мной полностью завладевает. Ведь хочу, чтобы было только хорошо со мной рядом, как раньше. Мог бы стереть все, что сделал, с ней и с нами, — стер бы, но я могу только нежно целовать…
Я так по тебе скучал, моя девочка…
* * *
Полуголые и мокрые мы сидим все там же. Алена закуривает, выпуская дым в потолок. Она на меня не смотрит вообще, я тоже не пытаюсь поймать ее взгляд своим — безумие все это. На миг я даже жалею, что сделал это, поддался чувствам, но потом понимаю, а как иначе то? Никак. Не было
— Знаешь, — тихо усмехается она, глядя в потолок машины, — Я ведь собиралась тебя по носу щелкнуть. Всех вокруг убедила, что мне плевать. Что не чувствую я ничего, а по итогу…
Слышу, как в конце голос ее становится ниже, тише, тяжелее, поэтому смотрю на нее. Сложно это просто дико, но я смотрю стойко и смело, пусть по сути своей полная противоположность. Я ведь трус, и винить в этом некого мне. Но сейчас, ради Алены, я хочу быть смелее и продолжаю смотреть, даже когда она поворачивается.
— Почему все так вышло, Олег?
Что мне ей ответить? Потому что меня захотела богатенькая девочка? Потому что ее отец угрожал моему брату, а у меня не было влияния и перспектив удачно дать отпор? Потому что я испугался рискнуть? Причин то целое море, если честно, дело не в чем-то одном, если не считать того, что всех их объединяет моя трусость. Алена это расценивает по своему. Зло усмехнувшись, она хватает свою кофту, попутно натягивая лямки платья на плечи, и выплевывает.
— Знаешь?! Плевать. Пошел ты, Елагин!
Открывается дверь. В этот самый момент, я понимаю — это последняя возможность объясниться с ней. Потом будет поздно. Еще нет, как оказалось, но потом — она больше не даст мне шанса. Алена не Алиса. Та прощать до талого будет, но моя девочка гордая.
— У меня не было другого выхода, Ален.
Замирает. Медленно так поворачивается, вижу, что снова хочет ядовито бросить что-то едкое, и я ее не виню. Даже для меня, человека, который находился внутри ситуации и знает все от и до, глупо звучит. Выбор то всегда есть, я просто решил пойти по самому простому пути. Но выражение лица Алены вдруг меняется. Может она читает что-то в моих глазах? Наверно так и есть, и я даже знаю названия этого чувства — обреченность. Я будто проклятым себя чувствую, только злюсь сильнее, когда она тихо переспрашивает:
— В каком смысле, Олег?
Потому что теперь и она знает это.
Глава 9
Олег
Есть такая, кажется, буддийская поговорка, что скрыть нельзя три вещи: солнце, луну и истину. Моя истина грязная, низкая и совсем неприглядная, но она все же истина, не так ли?
В гостиничном номере, куда мы приехали, теперь стоим напротив друг друга. Я рассказал ей все, наверно потому что скрывать уже не мог, а может и правда невозможно это — прятать правду, как бы стыдно тебе не было.
— Девчонки говорили, что ты ее любишь.
Это первое, что говорит Алена, делая крупную затяжку. Она много курит, и раньше я бы непременно ей запретил, но сейчас…какое право я имею на это? Она тем не менее усмехается, проследив за моим взглядом — а что? Никто ведь не запрещал мне смотреть.
— Не нравится, что я курю?
— Не особо.
— Помогает сосредоточиться, когда не можешь выдавить из себя ни одной строчки.
— Мне помогал сосредоточиться алкоголь.
— Ты ей не изменял.