Это не любовь
Шрифт:
— Три дня…, — эхом повторила я. — Три потерянных дня.
Я продиктовала номер сына отзывчивой медсестре, и та отправила ему сообщение. И, чтобы не испугались, мою фотографию.
— Я фильтр наложила, так что не всё так плохо, — бесхитростно сказала девушка и улыбнулась. — Теперь отдыхайте, — строго сказала она и отошла.
Через несколько дней меня перевели в палату, где уже ждали Максим и Марина.
— Мама! — Марина с плачем кинулась ко мне и крепко прижалась. — Мама… Мамочка! Мама! — её потряхивало от эмоций, которые она просто не могла сдержать.
— Тише,
— Марина, хватит, — Максим подошёл к ней ближе и тоже обнял. — Напугала, мам, — пробасил её, такой уже взрослый, сын.
— Больше не буду, — я слабо улыбнулась детям.
— Когда тётя Света позвонила и сказала, что тебе плохо стало, мы с Максом тут же приехали, а нас не пускали, — Марина вытерла слёзы и снова прижалась к матери. — Ладно, она услышала шум и пришла. А если бы…, — Марина громко всхлипнула. — Если бы не пришла? Мамааа…, — она снова заревела и прижалась к ней.
Я молча гладила дочь по волосам с трудом сдерживая слёзы.
«Вот же дурында! Довела ребёнка! И из-за кого? Из-за изменщика!», — ругала себя.
— Пришла же… Всё хорошо. А я всё гадала, кто меня сюда отправил? — постаралась улыбнуться дочери.
— Мы, мам, тебе вещи привезли. Тётя Света бульон отправила, кефир, компот какой-то. Больше нельзя ничего, — сказал Максим, выгружая из пакета вещи.
Улыбнулась, глядя на сына.
— Спасибо, Максим, больше и не надо ничего. Вам на учёбу надо. Максим, уезжайте с Мариной, — душа болела за детей. Хотя и взрослые уже они, а для неё всё равно дети.
— Я никуда не поеду! — отчаянно замотала головой Марина. — Я не оставлю тебя тут одну!
— Так я не одна, дочь, — я снова погладила Марину по волосам и строго произнесла. — Не надо пропускать учёбу. Мы столько труда вложили, столько сил в ваше образование. Максим, уезжайте с сестрой. Не надо меня караулить. Со мной теперь всё в порядке будет. А как выйду из больницы, приеду к вам на месяц. Доктор сказал, что на больничном я буду ещё месяца три, не меньше, по состоянию.
Снова всхлипнув, Марина подняла на меня заплаканные глаза.
— Обещаешь?
— Обещаю, Мариш. Я ещё на ваших свадьбах попляшу и внуков понянчу.
Думала, правда, что старость буду встречать с Сашей. И внуков нянчить с ним же, но не получится, видно. Не все мечты сбываются, к сожалению.
Успокоив и проводив детей, я устало закрыла глаза. Всё-таки чувствовала себя ещё плохо. Очень плохо. Слабость, боль за грудиной и чувство тоски. Нет, конечно, я не скучала по Саше. Удивительно, но пережив едва ли не клиническую смерть, я словно заново родилась. И жизнь моя сейчас будет как с чистого листа…
Все дни, пока я лежала в больнице, ко мне приходила Светлана, соседка, благодаря которой я и выжила. Мой ангел-хранитель.
— Спасибо…, — тихо сказала я, когда в первый раз увидела на пороге палаты. Слёзы тут же побежали из глаз.
— Ой, да брось! — Света
— Спасибо, Свет, — тихо повторила я. — Ты мой ангел-хранитель!
— Скажешь тоже, ангел! — фыркнула она. — Это всё мелочи, Оксан. Ты главное поправляйся. А то дело ли, инфаркт в сорок два года, — Светлана покачала головой и тихо добавила. — Убить мало гада!
— Пусть живёт…, — так же тихо ответила я. — Слышно было, да?
— Угум… Он ещё вернется, на коленях приползёт! — мстительно потрясла она кулаком.
— У него там любовь. Зачем ему возвращаться? — я вздохнула и отвела глаза. — Сама не знаю, почему так отреагировала. Растерялась наверное… Сейчас бы плюнуть, да растереть.
— Растеряешься тут, — Света махнула рукой. — Не будем больше говорить о нём. Карма сама догонит, — чуть помолчав, Света спросила. — Придёт если, пустишь?
— Нет…, — уверенно сказала я и слабо улыбнулась. — Как отрезало. Не пущу. Ушёл, значит ушёл.
— Ну и хорошо. Правильно, — снова выдохнула подруга и сжала мою ладонь. — А выйдешь из больницы, я покрашу тебя. Станешь у меня блондинкой. Все мужики падать будут, как пройдёшь. Давно тебе говорю, блонд — это твой цвет!
Я рассмеялась.
— Ой, нет…, — покачала головой. — Хватит. Не хочу никаких мужчин. Не надо мне больше. Сыта.
— Это ты сейчас так рассуждаешь, — со знанием дела сказала Света и подмигнула. — Пройдёт всё, и интерес к мужчинам появится. Главное сейчас поправляйся.
Я снова рассмеялась.
— Хорошо, поверю тебе…
Я лежала в палате и, безучастно смотря в окно, перебирала в памяти всё, что было у нас с Сашей, не понимая, как всё могло так измениться, что я стала для мужа тряпкой. Тряпка… Ветошь… Надо же! Я покачала головой, всё ещё не веря в то, что случилось. Интересная получилась трансформация из любимой в тряпку. Почему, интересно, так происходит? Вроде два человека живут вместе, любят друг друга, строят быт, растят детей, а потом у одного из них проходит любовь, и он превращается в незнакомца, который, выпучив глаза, кричит тебе: «Тряпка!».
Хмыкнув, я отвернулась от окна и натянула одеяло повыше. Мне было зябко. То ли от осени, что стучала в окно холодным дождём, то ли от одиночества, что обрушилось на меня и едва не сломало.
«Не сломало же?», — усмехнулась я.
И тут же уверенно ответила себе «Не сломало!».
С каждым днём мне становилось всё лучше, я стала вставать с кровати и даже выходить в коридор. Гуляя по коридору как-то вечером, набрела на зеркало, что висело на стене.
Стоя перед зеркалом и разглядывая своё отражение, я не узнавала себя. На меня смотрела уставшая, замученная, сильно постаревшая женщина. С серым лицом и огромными кругами под глазами. Я неуверенно подняла руку и потрогала свои абсолютно седые волосы. Длинные седые космы.