Это они, Господи…
Шрифт:
Как известно, лучшие сорта лжи фабрикуются из полуправды. По телевидению, да, интервью не показывали. Но Познер в самом конце передачи, уже после интервью ещё раз повторил: «Интервью с маршалом Жуковым было приказано уничтожить. Почему? Да только по одной причине. Потому что он говорил правду. Я считаю, что все те, кто участвовал в этой войне — ветераны, их близкие, дети имеют право знать правду о войне. И сегодняшняя передача это шаг в сторону правды». Вот, мол, она. Мы с папой даём её вам накануне юбилея Победы. Как видите, мы к ней причастны. Значит, главный-то вопрос во всей этой истории — вопрос о правде, о её доступности советским людям.
А коли так, то приходится напомнить Познеру, что телевидение — не единственное средство массовой информации. Существуют, например, кино, книги, журналы. Так вот, в 1969
Впрочем, Огнев говорит неправду, уверяя, будто в каком-то полном, неурезанном интервью Жуков резко и даже уничижительно высказывался о С. М. Буденном. Изображать четырехкратного Георгиевского кавалера, трижды Героя Советского Союза, всю жизнь отдавшего русской армии и прошедшего путь от рядового солдата до маршала, малограмотным и бесталанным — избитый клеветнический штамп демократов вроде Бенедикта Сарнова, который и в армии-то не служил, ловко увильнув от нее в 1945 году, когда ему была пора стричься наголо. В начале интервью Жуков много раз упоминает Буденного, а в воспоминаниях — десятки раз и всегда — очень уважительно, почтительно, чаще всего — по имени отчеству. В октябре 1941 года, с чего начинается интервью, Буденный, как и вся Красная Армия, вся страна был просто в трудном, даже отчаянном положении. И Жуков прекрасно понимал это.
В 1965 и 1968 годах в издательстве «Московский рабочий» вышла большая (632 страницы), обильно иллюстрированная книга «Битва за Москву». Это сборник воспоминаний участников битвы — командующих фронтами, армиями, родами войск, а также тружеников столицы.
В книге была и большая (35 страниц) статья Г. К. Жукова «Воспоминания командующего фронтом». Маршал тогда работал над своими мемуарами и, как говорится, был в теме. Эта статья, кроме того, была напечатана в 8 и 9 номерах за 1966 год «Военно-исторического журнала». В статье более обстоятельно и широко рассказано о всём том, что Георгий Константинович сказал и в киноинтервью с Симоновым. Буквально о всём! Начиная, с эпизода о двух связистах под Обнинском в октябре 1941 года, которые поначалу по соображению секретности не хотели помочь Жукову, искавшему штаб Западного фронта, с эпизода о женщине, на глазах которой погибли её внуки, и она от горя потеряла разум, и кончая такими признаниями о тогдашнем положении дела: «Сплошного фронта обороны на Западном направлении не было. Образовались зияющие бреши, которые закрыть было фактически нечем… Главная опасность заключалась в том, что пути на Москву были почти ничем не прикрыты. Слабое прикрытие на Можайской линии обороны не могло гарантировать от внезапного появления перед Москвой бронированных войск противника» (с.65), а также — о положении в конце ноября: «Фронт нашей обороны выгибался, образовались очень слабые места. Казалось, вот-вот случится непоправимое… 28 ноября в районе Яхромы танковые части противника прорвались за канал Москва-Волга» (с.79). Этого эпизода с каналом, в интервью, между прочим, и нет. Так что, написал Жуков даже кое в чём больше, чем потом сказал.
Книга «Битва за Москву», где всё это было напечатано, вышла двумя изданиями тиражом по 100 и 75 тысяч экземпляров. Это тебе уже не ЦДЛ… Ну, а в 1969 году тиражом в 100 тысяч экземпляров ценой 3 рубля 20 копеек вышли «Воспоминания и размышления» Жукова, в 1971 году — второе издание таким же тиражом и по той же цене, последнее издание, что есть у меня — 11-е, тираж тот же — 100 тысяч, а было и 12-е. Некоторые издания выходили и большим тиражом. Например, АПН, 1983 — 400 тыс. Глава о битве за Москву в зависимости от формата издания занимает 40–50 страниц.
А в 1985 году, т. е. четверть века тому назад, тиражом 300 тысяч экземпляров вышел 10-й том собрания сочинений Константина Симонова. И там имеется глава «История одного киноинтервью». Симонов писал: «В начале шестидесятых годов возникла впоследствии вошедшая в состав Мосфильма Экспериментальная киностудия, во главе которой стояли Григорий Чухрай и ныне покойный В. А. Познер…». Статья написана в 1978 году, и тогда же в кратком виде была напечатана в газете «Советская культура» за 5 мая и целиком — в майском номере журнала «Дружба народов». Я тогда работал в этом журнале и помню, как Симонов приходил к нам в наш одноэтажный кривенький флигелёк во дворе дома Ростовых на улице Воровского. В статье-главе Симонов целиком слово в слово привёл это самое киноинтервью. В 1988 году тиражом в 200 тысяч вышел сборник воспоминаний «Маршал Жуков. Каким мы его помним». И там опять это симоновское интервью в полном виде!
Что ж получается в итоге?
1. Сборник «Битва за Москву», 1966.100 тыс. экз.
2. Военно-исторический журнал, 1966.100 тыс. экз.
3. Сборник «Битва за Москву», 1968. 75 тыс. экз.
4-16. Г. Жуков. Воспоминания и размышления, Двенадцать изданий 100-тысячным и больше тиражами за двадцать с небольшим лет в 1969–1992 годы.
17. К. Симонов. Советская культура. 5 мая 1978.
18. К. Симонов. Дружба народов № 5,1978. 200 тыс. экз.
19. К. Симонов. Собр. Соч. Т. 10, 1985, 300 тыс. экз.
20. К. Симонов. Сборник «Маршал Жуков». Каким мы его помним. 1988. 200 тыс. экз.
И вот, то, что было издано массовыми тиражами — прикиньте-ка, сколько всего экземпляров! — и что советские люди могли читать и знать еще почти полвека лет тому назад, Безупречный подаёт нам как жареную сенсацию, как свежайшую антисоветскую новинку, изобличающую коммунистов.
Но почему всё-таки интервью не появилось на телеэкране? В мае 1978 года Симонов, приведя в помянутой статье весь текст интервью, в самом конце писал: «Меня не оставляет мысль вернуться к интервью, преодолев его технические несовершенства и дополнив некоторыми документами и материалами, связанными с обороной Москвы, сделать на этой основе уже не летописный фильм, а просто фильм для широкого зрителя». Симонов был создателем и хозяином интервью, без него, естественно, никто не мог им распорядиться. Но вскоре после того, как написал приведенные выше строки, он тяжело заболел, а 28 августа 1979 года умер. И об интервью без его хозяина в киношной суете просто забыли, тем более, что В. А. Познер умер ещё раньше, вскоре после Симонова умер и Чухрай, а Огнев подался в Литфонд, стал его директором, надо было что-то срочно делать с писательской поликлиникой, и было решено отнять у писателей и продать каким-то немцам. Сказано — сделано. До Жукова ли тут…
Познер — журналист невежественный, ленивый, работать, добывать материал он не умеет, учиться не желает. Да и зачем учиться, если в демократической России до 75 лет удалось прожить процветающим паразитом. Умеет только травить баланду у камеры и микрофона. Как раб своего невежества и тупости, он убеждён, что у нас никто никогда не говорил и не писал о наших трудностях в ходе войны, неудачах, поражениях, «отчаянном положении» (Сталин), а только, мол, вещали о победах, причём бескровных! Но — «сплошного фронта не было»? «Враг мог появиться под стенами Москвы»? «Москва была под угрозой?». Он просто обалдел, услышав это в интервью маршала. — Не могли признавать и говорить об этом Сталин и всё его окружение, не могло это появиться в советских газетах, журналах, книгах! Не могли всё это знать советские люди! Ведь жалко даже, до чего человек одурел и забил себе голову вздором.
Он не только не знает хотя бы в общих чертах о Великой Отечественной войне, но, как какой-нибудь Пивоваров или Правдюк, просто не имеет никакого представления о том, что происходило в стране его обитания в 1941–1945 годы. Он вообще не знает и не любит страну, в которой прожил уже почти шестьдесят лет. Всё это его, заброшенного к нам «по воле рока на ловлю счастья и чинов» совершенно и не интересовало никогда. И не стесняется он говорить об этом миллионными тиражами хотя бы на страницах МК, даже бравирует этим.
Для начала заявляет «Я не Ксения Собчак, я — серьёзный человек…». Если серьёзный, то зачем, например, вопил на всю страну, не понимая смысла этого афоризма, а лишь из желания поддеть всех, кто любит свою родину: «Патриотизм — последнее прибежище негодяев»? Как же серьёзному человеку не понять, что здесь уничижительно сказано не о патриотизме, а о негодяях, которые при их разоблачении прячутся именно за патриотизм как за самое надёжное укрытие. Так что, патриотизм-то прославляется.
Если серьёзней, чем Ксюша, то как можешь всё с той же грязной целью твердить, что, мол, даже великий русский поэт назвал Россию «немытой страной рабов». Ведь давно доказано, что это не Лермонтов.