Это случилось в Виши
Шрифт:
Есть среди вас евреи?
Молчание. Он возвращается к Майору.
Вот в чем трудность, майор. Надо либо обходить дом за домом и выяснять их происхождение, либо производить этот осмотр.
МАЙОР. Извините, я вернусь через несколько минут. (Собирается уйти.) Продолжайте пока без меня.
ПРОФЕССОР. Майор, вы получили приказ, вы руководите этой операцией. Я вынужден настаивать — ваше место здесь, со мной.
МАЙОР. По-видимому, вышла какая-то ошибка. Я строевой офицер. У меня нет опыта в таких делах. Моя специальность артиллерия и саперное дело.
Небольшая
ПРОФЕССОР (раздельно, его глаза сверкают). Давайте говорить начистоту, майор. Вы отказываетесь от этого задания?
МАЙОР (чувствуя в его словах угрозу). У меня сегодня разболелась рана. Все еще вынимают осколки. В сущности говоря, я понял так, что мне придется... заняться этим делом лишь временно, пока меня не сменит офицер СС. Действующая армия отдала меня, в сущности говоря, заимообразно...
ПРОФЕССОР (берет его под руку и снова выводит на авансцену). Но армия не вправе уклоняться от участия в мероприятиях по обеспечению чистоты расы. Я получаю указания сверху. И отчет мой должен быть направлен наверх. Вы меня понимаете?
МАЙОР (уже сдаваясь). Да, понимаю...
ПРОФЕССОР. Так вот, если вы хотите, чтобы вас освободили, я могу позвонить генералу фон...
МАЙОР. Нет-нет, не стоит. Я... вернусь через несколько минут.
ПРОФЕССОР. Странно, майор, сколько же я должен вас ждать?
МАЙОР (сдерживая раздражение). Мне надо пройтись. Я не привык к сидячей работе. Чего ж тут странного? Я боевой офицер, а к такой работе надо привыкнуть. (Сквозь зубы.) По-вашему, это странно?
ПРОФЕССОР. Ну что ж.
Небольшая пауза.
МАЙОР. Я вернусь через десять минут. Можете пока продолжать.
ПРОФЕССОР. Без вас я продолжать не буду, майор. Армия не может снять с себя ответственность.
МАЙОР. Я не задержусь.
Профессор резко поворачивается и большими шагами уходит в кабинет, хлопнув дверью. Майору хочется поскорей уйти, и он направляется по коридору к выходу. Когда он проходит мимо, со скамьи поднимается Ледюк.
ЛЕДЮК. Майор!..
Майор, хромая, проходит мимо. Он не оборачивается и исчезает за поворотом. Молчание.
МАЛЬЧИК. Сударь!
Ледюк оборачивается к нему.
Хотите, я с вами?
ЛЕДЮК (Монсо и Лебо). А вы двое?
ЛЕВО. Пожалуйста, если хотите, но я так голоден, что толку от меня никакого.
ЛЕДЮК. Вы можете к нему подойти и затеять с ним разговор. Отвлечь внимание. Тогда мы...
МОНСО. Вы оба сошли с ума. Они вас застрелят.
ЛЕДЮК. Кому-то удастся спастись. У двери только один часовой. В этом районе много закоулков и проходных дворов, можно исчезнуть через двадцать шагов.
МОНСО. А сколько времени вы будете на свободе — час? Вас схватят и растерзают на куски.
МАЛЬЧИК. Давайте! Мне надо отсюда выбраться. Я ведь шел в ломбард. (Вынимает кольцо.) Это мамино обручальное кольцо, все, что у нас осталось. Она ждет денег. В доме нечего есть.
МОНСО. Послушай меня, мальчик: сиди спокойно, они тебя отпустят.
ЛЕДЮК. Как электромонтера?
МОНСО. Ну, тот был явный коммунист.
ЛЕВО. Послушай, я пойду с тобой, но особенно на меня не рассчитывай, я слаб, как муха. Со вчерашнего дня ничего не ел.
ЛЕДЮК (Монсо). С мужчинами было бы легче. Мальчик уж больно слаб. Но, если вы на него кинетесь, я отниму пистолет.
ФОН БЕРГ (Ледюку, глядя на свои руки). Простите меня.
Монсо вскакивает, подходит к ящику, садится.
МОНСО. Я не намерен зря рисковать жизнью. У того коммерсанта еврейское лицо. (Лебо.) Вы сами это говорили.
ЛЕБО (Ледюку, миролюбиво). Говорил. Мне так казалось. Может, и правда — все дело в том, чтобы документы были в порядке.
ЛЕДЮК (Лебо и Монсо). Вы же сами знаете — немцы проникают в южную зону, они хватают евреев. Вам сказали, что вас погонят на убой...
МОНСО (показывая на фон Берга). А почему они схватили его? Этого мне еще никто не объяснил.
ФОН БЕРГ. А мой выговор?..
МОНСО. Дорогой князь, только идиот может не понять, что вы австриец из высшего общества. Я увидел, что вы аристократ, как только вы вошли.
ЛЕДЮК. Но если это простая проверка, зачем им снимать с нас штаны?
МОНСО. У вас нет доказательств, что они это делают!
ЛЕДЮК. Хозяин кафе...
МОНСО (сдерживая крик). Он подслушал разговор двух французских сыщиков — откуда им знать, что делается в Польше? А если там и творятся подобные вещи, это еще тоже ничего не значит. В Париже у меня в паспорте значилось, что я еврей, а я играл Сирано.
ФОН БЕРГ. Неужели? Сирано?
ЛЕБО. Зачем же вы уехали из Парижа?
МОНСО. Идиотская случайность. Я жил еще с одним актером. Он не еврей. И он все время меня уговаривал, чтобы я бежал. Но вы понимаете, от такой роли, как Сирано, не отказываются. И все-таки как-то ночью он меня напугал. Напомнил, что у меня есть запрещенные книги — ну, словом, коммунистическая литература, например, Синклер Льюис, Томас Манн и даже кое-что Фридриха Энгельса, одно время это было так модно читать. Я решил от них избавиться. Мы связали их в пачки, и, так как вход к нам был с улицы, мы по очереди выносили книги из дома и оставляли их на скамейках, в подъездах, где попало. Дело было после полуночи. Только я успел бросить пачку в сток возле Оперы, смотрю — в дверях напротив кто-то стоит и наблюдает за мной. И в тот же миг я сообразил, что на каждой книге написана моя фамилия и адрес.
ФОН БЕРГ. Ха! И что же вы сделали?
МОНСО. Двинул прямо сюда, в неоккупированную зону. (Со стоном сожаления.) Но если бы я всего этого не затеял, я бы и сейчас работал!
ЛЕДЮК (с еще большей настойчивостью, но с глубочайшим сочувствием, к Монсо). Послушайте меня минутку, прошу вас. Дверь охраняет всего один человек, нам, может, никогда больше не представится такого случая!
ЛЕБО. Да, и еще вот что: если бы все было так серьезно, как вы утверждаете, неужели они бы не выставили более надежной охраны? Понимаете, это ведь тоже о чем-то говорит.