Это судьба
Шрифт:
Но я уже далеко не девчонка, и такие пляски не проходят бесследно. Стараюсь выровнять дыхание, иду к бару за стаканом чего-то безалкогольного и очень холодного. Запинаюсь за что-то на полу своими любимыми ботильонами горчичного цвета и лечу… в чьи-то крепкие руки. Меня окутывает знакомый аромат, и я прикрываю глаза. Вот это клюк… А какой приятный… Может, я все-таки долетела до пола и от удара потеряла сознание?...
– Ты бы поаккуратнее была, Яна Олеговна… - шепчет мне на ухо мой глюк, прижимая к себе крепче. И я понимаю, что Он настоящий…
9. МАТВЕЙ
Поездка
– Боже, им хоть восемнадцать есть? – цокаю скептически. Сидящий напротив меня Пушкин смеется.
– Ну ты и зануда, Матвей… Чем тебе молоденькие девочки не нравятся?...
Ухмыляюсь, но ничего не отвечаю. Савелий возвращается к столику, сверкает белозубой улыбкой. Жизнь удалась… За дружескими пикировками и шутками не знаю, как мы пришли к такой теме, но Пушкин выдает:
– Да ну, не сможешь ты…
– Смогу!
Черт, за своими мыслями о Яне упустил нить беседы.
– Спорим… Ты не сможешь прожить неделю в деревне без всех благ… Там ведь сети нет, интернета нет, туалет на улице… И вот таких сексуальных цыпочек тоже нет… - Пушкин провожает двоих девушек в ультракоротких платьях, которые стреляют глазами в нашу сторону.
– Пф, подумаешь, туалет на улице… - парирует Савелий, и от спора не отказывается. Сижу, откинувшись на спинку дивана, наблюдаю.
– Забились. Матвей, разбей, - просит Пушкин. Разбиваю их рукопожатие. – На что спорим?
– Если я продержусь неделю, то ты будешь работать у меня барменом в течение двух недель, - предлагает Савелий.
– А если выиграю я, ты танцуешь стриптиз на этом шесте в течение такого же срока, - показывает Пушкин на пилон, установленный на подиуме возле сцены.
– Идет, - соглашается Савелий.
– Рисковые вы ребята, - усмехаюсь.
– А с тобой-то что? Шевелюру состриг, на прекрасных нимф не обращаешь внимания… - Савелий подливает в пузатые стаканы виски.
– А у меня, мужики, уже есть нимфа, которой хочется внимание уделять…
– Оп-па… И ты туда же? Сначала Мартынов, теперь ты… Теряем войско, Сав, - Пушкин поднимает свой стакан. – Помянем твою холостяцкую жизнь…
Выпиваем, закусываем. Скучно, хочу к Яне…
– И где же твоя нимфа? – интересуется Савелий.
– В «К».
– И кто сумел завладеть сердцем нашего Матвея, - раздается над ухом томное. Оборачиваюсь – Карина. Ну кто же еще…
– А это тебе знать не обязательно, - огрызается Савелий. Он ее недолюбливает. Нет, не так… Когда я встречался с Кариной и уехал в командировку, она пыталась залезть к нему в штаны. А у нас солидарность. Никогда не трахать баб друг друга…
– Фу, какой грубиян, - Карина уходит, а мы возвращаемся к теме моей личной жизни.
– Ну вот, Карина ушла, а у меня к тебе тот же вопрос. Кто же твоя нимфа?
– Яна Олеговна Чернова… - получается как-то даже с придыханием. Савелий молча смотрит на меня, явно не понимая, о ком я. А вот у Пушкина отваливается челюсть.
– Ну нихрена себе… А она
– Знает.
– И как, не покусала тебя еще за это?
– Как видишь… Я цел и невредим.
– Бля, мужик, я в шоке. Как-то раз пытался к ней подкатить… Но она такая холодная сучка… Отшила, и глазом не моргнула…
– У нее в инсте есть фотка с тобой и Мартыновым.
– Ага, она Максу проект дома делала. А фотка эта… Был вечер благотворительный. Ну я к ней и подкатил… И знаешь, еще никто не проходился с такой изящной жестокостью по моему самолюбию…
Мы с Савелием ржем. Да, Пушкину мало кто отказывает. Он у нас ловелас девяностого уровня. Девочки от него тают… Но Яна не «девочка», она знает, чего хочет, и одним взглядом может поставить на место горе-поклонников.
– Ладно, мужики, поеду я… - встаю с диванчика, прощаемся, вызываю такси и еду домой. По дороге звоню Яне, болтаем ни о чем и обо всем. Рассказываю, что был у друга в баре. Она никак не комментирует это, просто интересуется, как прошла вечеринка. Рассказываю о споре Савелия с Пушкиным.
– Не знакома с Савелием, но держу за него кулачки. Думаю, Александру будет полезно спуститься на Землю. Посмотрела бы я, какой из него бармен, - смеется Яна, а я прикрываю глаза и представляю ее улыбку.
Дома принимаю душ и заваливаюсь спать. Завтра тяжелый день…
Время не то, что тянется, оно как будто бы стоит на месте. И я начинаю раздражаться. Но в середине декабря все же заказываю билет на самолет и вылетаю в «К». Яне не сообщаю, хочу сделать сюрприз. Из аэропорта сразу еду к ней в офис. Время детское, наверняка еще с ребятами работает. Но на проходной мне говорят, что Бюро уже закрыто. Еду к Яне домой, но и там мне никто не открывает. Набираю ей два раза, но трубку никто не берет. Начинаю волноваться, может что-то случилось… Что-то подсказывает мне зайти в инсту, и тут просто треш. Никитос заливает сторисы со своего дня рождения, с меткой бара. И на каждом видео моя Яна зажигает с девчонками с работы. Залипаю на несколько минут, потом нахожу локацию и выдвигаюсь туда. В баре, больше похожем на клуб, шумно. Все танцуют, а кто не танцует – оккупировал диванчики. Прохожу к бару, не желая прерывать танцы девчонок. Заказываю бутылку минералки. Смотрю на Яну. Так и не дашь ей сорок два года. Скачет, вон, с девчонками почти вдвое ее младше… Наконец, она, тряхнув кудрями, вздергивает подбородок и идет к бару. Ее провожают липкими взглядами мужики, и я кайфую, что она МОЯ! А им только и остается, что смотреть и слюни подтирать… Делаю пару шагов навстречу Яне, но она меня не видит. Спотыкается и летит прямо ко мне в руки. Прижимаю к себе, утыкаясь носом в ее кудри. Она проводит щекой по моей шее.
– Ты бы поаккуратнее была, Яна Олеговна… - говорю тихо, но она слышит, и, словно придя в себя, вскидывает на меня взгляд… Губы ее растягиваются в немного пьяной улыбке.
– Матвей, - вздыхает она, ее руки скользят по моим бокам под пиджаком. Утыкается мне в шею носом.
– Привет, - целую ее в висок.
– Ты когда приехал?
– С самолета сразу к тебе.
– А как ты нас нашел?
– Сначала был в Бюро, потом дома у тебя, потом звонил, но ты трубку не брала… - перечисляю я. – А потом в инсте увидел сторис Никиты. Там была локация.