Это — убийство
Шрифт:
Там он заявил банщику:
— Обслужите меня побыстрее. Без пяти десять я должен быть уже в пути.
Глава 14
Лицо Натали Раис было серым от усталости. Она подняла взгляд на вошедшего Сэма Морейна. Подождала, пока тот снял пальто и повесил его в гардероб. Потом спросила:
— Как там мой отец?
— Я его спрятал в надежном месте. Лучше, чтобы он оттуда не выходил.
— Вам удалось что-нибудь прояснить? — еле слышно, словно опасаясь ответа, поинтересовалась она.
— Я сделал все возможное до того, как обнаружат труп
— Чуть больше четырех тысяч долларов.
— Я намерен их снять. — Он улыбнулся, увидев изумление девушки, и распорядился: — Заполните чек на всю сумму.
— То есть вы не хотите оставлять в банке ни цента?
— Абсолютно верно.
— Зачем вам это?
— Я собираюсь стать лицом, скрывающимся от правосудия.
— Сэм! — воскликнула она, пораженная. — Простите, мистер Морейн. Вы не можете этого сделать!
— А я, напротив, думаю, что это блестящая идея, — весело не согласился он с ней. — Она даст великолепные результаты.
— Вы демонстрируете оптимизм, которого на самом деле не испытываете.
— Вот и ошибаетесь, — усмехнулся он. — Я совершенно искренен. Никогда не чувствую себя так превосходно, как в тех случаях, когда удается сблефовать в игре.
— Вы хотите сказать, что готовы даже убежать?
— Я создам впечатление, что смылся.
Девушка выдвинула ящик письменного стола, достала оттуда чековую книжку, заполнила бланк и передала его Морейну на подпись.
— Не беспокойтесь за меня, девушка, — сказал он, расписываясь.
Натали Раис, как бы в поисках поддержки, подошла и взяла Морейна за руку.
— Признайтесь, только честно, вы верите моему отцу?
— Почему бы и нет?
— Потому что он человек навязчивых идей. Сейчас он дошел до того, что считает свою жизнь бесполезной. Уверен, что все потеряно и ничего нельзя предпринять. У него только одна цель: реабилитировать свое имя для того, чтобы я снова достойно вошла в общество. Бедный отец! Он не понимает, что я уже создала себе новую жизнь как раз в том мире, который, как он считает, презирает меня. Его мысли все еще в том времени, когда я была в шоковом состоянии от того, что все друзья от меня отвернулись.
Морейн молчал. Девушка продолжала:
— Он вбил себе в голову, что, для того чтобы добиться реабилитации, ему надо было увидеться с Диксоном. И ничто бы не удержало его от этого шага. Отец знал, что Диксон располагает важными для него документами, и если бы он был убежден, что они находились в том портфеле, то он любой ценой завладел бы им.
— Считаете ли вы, что ваш отец мог бы убить человека?
— Вполне, — ответила она, — если этот человек допустил несправедливость и дело можно поправить ценой его смерти. По этой причине я так хотела помочь вам и старалась заполучить что-нибудь такое, что позволило бы выдвинуть обвинение против Диксона. Ради этого шла на любой риск и совершала продиктованные отчаянием поступки, которые представляются вам столь нелогичными. Было уже известно, что отец скоро выйдет на свободу, и было ясно, что он будет стремиться реабилитировать свое имя ради того, чтобы я снова могла идти по жизни с гордо поднятой головой. Я уже пыталась объяснить вам, что мне нет дела до друзей, бросивших меня в трудную минуту. Сам
— Тем не менее не думаете же вы, что отец мог рискнуть нанести дочери еще больший, чем раньше, ущерб в ее взаимоотношениях с обществом?
— Сознательно — нет. И все же ему всегда было по душе играть ва-банк. Он был готов пойти на любой риск ради своей публичной реабилитации. Однако Диксон был человек упрямый. И если бы мой отец предъявил ему ультиматум, я не знаю, что бы случилось. Если отец и убил Диксона, то уверена, что это произошло в порядке самозащиты, но поклясться, что он его не убивал, я не могу.
— Похоже на то, — резюмировал Морейн, — что мы ничего не выигрываем от разговора на эту тему. Постарайтесь выбросить эту мысль из головы. Пойду сниму деньги и…
Он замер, услышав выкрики уличных продавцов газет: “УБИТ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕЯТЕЛЬ! ЧИТАЙТЕ ОБ ЭТОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ!”
Натали поднесла руку к горлу и затаила дыхание.
— Сохраняйте спокойствие и хладнокровие, — посоветовал Морейн. — Полиция не замедлит явиться за вами. Помните, что вы не должны отвечать ни на какие вопросы. Заявляйте им, что без моего разрешения отказываетесь давать какие-либо сведения о моем бизнесе и что вчера вечером покинули офис по служебным делам. И больше ничего им не говорите. Это было бы бесполезно.
Она отодвинула кресло, снова подошла к нему и положила руки на плечи.
— Обещайте мне, что будете осторожны, — с мольбой в голосе потребовала она. — Не подвергайте себя опасности ради моего отца или меня.
На его лице промелькнула улыбка. Он дружески похлопал ее по спине.
— Не забывайте, что я сам по уши погряз в этом деле. Ну да ладно. Я пошел.
Едва за ним закрылась дверь, как раздался телефонный звонок.
Морейн прямиком направился в банк. Он ничего не стал объяснять выразившему свое недоумение служащему. Да, он снимает всю сумму. Нет, у него не имеется претензий к банку. Нет, он не знает, откроет ли снова здесь счет. Нет, он не желает говорить с управляющим, так как очень спешит.
Он получил свои четыре тысячи долларов банкнотами по пятьдесят и сто, положил их в карман, вышел из банка, нашел телефон-автомат и позвонил в кабинет Фила Дункана.
Когда ответила его секретарша, Морейн сказал:
— Мистера Дункана, пожалуйста.
— Кто его просит?
— Сэм Морейн.
Секретарша не удержалась от удивленного возгласа и тут же соединила его с окружным прокурором.
— Мне нужно встретиться с тобой, Фил, — заявил Морейн.
— Ты где?
— В кабине телефона-автомата.
— Мне уже надоело названивать в твой офис. Ты читал газеты?
— Нет.
— Убит Питер Диксон.
— Бог ты мой! — воскликнул Морейн. — Когда и как это произошло, Фил?
— Все подробно изложено в газетах, — с расстановкой произнес Дункан. — Мне хотелось бы поговорить с тобой по этому делу, Сэм.
— Послушай, Фил. Я тоже нуждаюсь во встрече с тобой, но она должна состояться в таком месте, где нас никто бы не перебивал.
— Почему бы тебе не подъехать сюда? — предложил прокурор.