Как будто не было зимы,Цветут деревья беззаботно.И на ночь ливни льют охотно,Как будто не было зимы.И так, забыв про холода,Июньский ветер ветки треплет,Как будто листья никогдаНе истлевали в сером пепле.И вот, случайно встретясь, мыОпять стоим у поворотаИ все надеемся на что-то,Как будто не было зимы.1948, 1953
Окраина
Дышит марля в оконном проеме,Тишину и прохладу суля.Жить бы мне в этом маленьком доме,Розовеющем
сквозь тополя.Там с утра все во власти порядка,Где бумажный не держится хлам,Темнолистные фикусы в кадкахСтерегут полумрак по углам.Там, о плате сумев сговориться,Я на месяц, на два поселюсь.Буду ровно в двенадцать ложитьсяИ в хозяйскую дочку влюблюсь.Буду жить, от забот отдыхая.Дам обет быть спокойным и впредь,Все забыв, ни о чем не вздыхая,Из окна в переулок смотреть.Ты сегодня не смог переспоритьРавнодушие чье-то! Но вотВидишь — тени дрожат на заборе,Видишь — облако в стеклах плывет.За оградкой зеленая травка.Очень реденькая! Ничего…Вот лучами нагретая лавка,Можешь Фета читать своего.А уж дворник торопится к дому,Любопытен от пят до седин.— Как фамилия ваших знакомых?Я сейчас помогу, гражданин.Но признательнейшей из улыбокЯ в ответ награждаю его:— Я, наверно, ошибся. Спасибо.Я и сам разберусь. Ничего.1954
«Я правильно делал, что писем…»
Я правильно делал, что писемТвоих никогда не берег,Поскольку ужасно зависимБыл от сочетания строк.Но, стихотворения радиЗабытый открыв сундучок,Увидел я в ветхой тетрадиСтаринной бумаги клочок.Там было одно только словоНа желтеньком листике — «Жди».И хлынули из прожитогоКакие-то сны и дожди.Вдруг выступила подворотня,Шумок водосточной трубы.Но все это было бесплотнейТеней, что бросали дубы.Которые над ученицейГрустили, а с ними и я.И все это было страницейДействительного бытия.И желуди эти, и лужи,И негородское крыльцо,И это, забытое тут же,Мечтательное письмецо.Да. Все это существовало.И губы болели мои,Когда расставались, бывало,Мы, сами уже не свои…Но были мечты ожиданьяИ строчки — реальнее все ж,Чем явные наши свиданья,Обманутые ни за грош.С годами все больше зависимОт чистой бумаги и строк,Я правильно делал, что писемТвоих никогда не берег.1955
«Наступают в мире холода…»
Наступают в мире холода.Улетают птицы кто куда.Мне на долю выпал тихий вечер,А под вечер выпал первый снег.Тихий вечер.Белых хлопьев речи.Чистый облик и недолгий век.Наступают в мире холода.Меньше света.Больше тьмы и льда.Мне на долю выпала досада,А из мыслей выпал весь покой.Я рассаду не донес до сада,Обокрал его своей рукой.Наступают в мире холода.А ведь было лето.Было, да.А снежок, что над травой хлопочет,Так он тает на глазах у всех,Будто он зимы совсем не хочет,Как не хочет трав последний снег.<?>
«И звонкость погоды…»
И звонкость погоды,И первый ледок,И след пешехода,И птичий следок,И белая крыша,И ветви за ней,И небо — все выше,Все выше — синей.И так все открытоС низин до высот —И то, что забыто,И то, что придет.И все, что от глазКрылось рощей большой,И все, что у васИ у нас за душой.А небо
большое,Большое уже.…И что за душою.И что на душе…И, меченный метойНелегких годин,Ты с ясностью этойОдин на один.1956
«Из переулка сразу в сон…»
Из переулка сразу в сонОсобняков, в роман старинныйИ к тишине на именины,Где каждый снами угощен.Из переулка сразу в тишьЕще торжественней и глубже,Где тает лист, где блещут лужи,Где каплет с порыжелых крыш.Я никогда не забывалО том, что ты меня любила,Но все, что здесь когда-то было,Все, что нам флюгер напевал,Я иначе именовал,Усталый, пыльный и вокзальный,Когда ты с нежностью печальнойПриблизилась: ты опоздал.Из переулка — сразу в путь.Твой переулок слишком дорог,В нем темных лип столетний шорохВсе так же просит: не забудь.Мы жили здесь без гроз, без слез,Средь ветхих стен — на слух, на ощупь.Однажды вышли мы на площадь,Нас ветер в стороны разнес.1956
«К нам приходят ночами…»
К нам приходят ночамиПушкин, Лермонтов, Блок.А у них за плечамиСтолько разных тревог.Столько собственных, личных,Русских и мировых,Деревенских, столичных,Стыдных, гордых, любых.Словно скинувши путы,Ты встаешь, распрямись.Ты в такие минутыТоже гений и князь.И часами глухимиНад безмолвием крышДолго, досветла, с нимиТы о чем говоришь?1956
«Когда стреляют в воздух на дуэли…»
Когда стреляют в воздух на дуэли,Отнюдь в обидах небо не винят.Но и не значит это, что на делеОдин из двух признал, что виноват.И удивив чужого секунданта,И напугав беспечно своего,Он, видя губы белые Баранта,Пугнул ворон.И больше ничего.Ведь еще ночью, путаясь в постели,Терзая лоб бессонной маетой,Он видел всю бесцельность этой цели,Как всю недостижимость главной, той.Заискиванье? Страх?Ни в коем разе.И что ему до этого юнца?Уж он сумел бы вбить ему в межглазьеКрутую каплю царского свинца.1956
«Машук оплыл — туман в округе…»
Машук оплыл — туман в округе,Остыли строки, стаял дым.А он молчал, почти в испугеПеред спокойствием своим.В который раз стихотвореньеПо швам от страсти не рвалось.Он думал: это постаренье!А это зрелостью звалось.Так вновь сдавалось вдохновеньеНа милость разума его.Он думал: это охлажденье.А это было мастерство.1956
«Кто золотой скрипичный ключик…»
Приближается звук…
А. Блок
Кто золотой скрипичный ключикНашел и выронил из рук,Уж тот, конечно, знает лучше,Что значат музыка и звук.Он побыл гением, невеждойСредь грамотеев.И емуСвет волшебства слетал на вежды,Как сон, не видный никому.И вот он падает, сдается.И ночи долгие подрядОн плачет, плачет… Но смеется,Когда об этом говорят.Он видел, как земля качалась,Выпрастываясь изо льда.Как из туманности рождаласьНеповторимая звезда.Он шел на звук, теряя гордость.Как чиж — в силки, как нищий — плох.Но он и брал его, не горбясь,И к людям нес его, как бог.Кто золотой скрипичный ключикНашел и выронил из рук,Уж тот, конечно, знает лучше,Что значат музыка и звук.Он этот ключ легко, как в детстве,Средь праха все-таки найдетИль сам его из сплавов бедствийНазло утратам откует.1957