Это война, детка
Шрифт:
Он начал вышагивать. Пять шагов до раковины — четких и размеренных — потом столько же до меня и стола. Еще пять. Четких и размеренных. У меня чесались руки потянуться и остановить его. Но, хоть я и знала Вара всего пару часов, подозревала, что вмешательством лишь доведу его до срыва.
Бормоча себе под нос, он вцепился в свои волосы. С каждым движением мышцы его спины напрягались и подрагивали.
— Я могу приготовить спагетти с тыквой и красным соусом… — прошептал Вар, но тут же выругался. — Черт! Нет, тыква слишком похожа на огурец. Никаких баклажанов. Никакой
— Я съем все, что ты предложишь, — рассмеялась я, чтобы прервать его срыв. — Если хочешь, давай поедим салат без огурцов. Все остальное меня устроит. Честное слово. Пожалуйста, я не ела с самого утра.
— Хорошо, садись, — на лице Вара появилась решимость. — Я приготовлю тебе что-нибудь вкусное и безобидное, — казалось, его тревожность испарилась. Кем, черт возьми, был этот парень?
Проигнорировав его указания, я не стала садиться и, прислонившись к стойке, наблюдала, как этот сложный человек возился, готовя нам ужин. Помидоры он нарезал на идеальные дольки одинаковой толщины. Прежде чем опустить нож, Вар отмерял каждую. Все время он что-то бормотал себе под нос. В тишине дома я наконец-то поняла, что делал Вар. Он считал. Все.
Листья салата.
Кусочки помидора.
Кольца лука.
Горсти гренок.
Прошедшие секунды.
Наши вдохи.
Я хотела вмешаться и сказать, что такому великану нужна порция побольше, но промолчала. Я понимала, что ему было необходимо все выровнять. Он нуждался в ритуалах, чтобы мыслить здраво.
Закончив нарезать салат — уже без огурцов — Вар взял мерный стаканчик и налил нам на тарелки одинаковое количество домашнего соуса. Потом он приступил к мытью посуды, использованной при приготовлении. Еще десять минут Вар мыл и вытирал ножи. Я умирала от голода, но не осмеливалась прерывать процесс, казалось, отточенный до автоматизма.
Интересно, давно ли Вар стал таким?
И еще интереснее, почему?
Я не могла не гадать, что он сказал бы о погребе, куда меня бросили после похищения. И о том, что Гейб изнасиловал меня в лесу.
Было бы Вару дело?
Захотел бы он защитить меня?
Я знала, что не останусь с ним навечно, но определенно могла пробыть здесь достаточно, чтобы достать денег для мамы. Несмотря на странные привычки Вара, в его доме мне было гораздо безопаснее, чем с Гейбом. По крайней мере, теперь меня не принуждали к развращенным актам, от которых я только что сбежала.
— Прости, что так долго, — фыркнул Вар, вырвав меня из раздумий. — У меня есть некоторые проблемы.
Когда мы заняли свои места, я улыбнулась ему. Салаты были идеальными…даже слишком.
— Выглядит потрясающе. Спасибо.
Кивнув, Вар принялся нарезать овощи на маленькие кусочки. Я же проголодалась, и мне не хватило терпения на манеры. Поэтому я просто набросилась на пищу. Желание лизнуть тарелку после трапезы было сильным, но судорожный вздох отвлек меня от оставшихся кусочков.
Черты красивого мужского лица исказились от предельного отвращения.
— Ты ешь, как голодная собака, — прошипел Вар, едва сдержав рвотный позыв. — Плохое сравнение.
— Похоже, о том, чтобы облизать тарелку, не может быть и речи, — ухмыльнулась я, закатив глаза.
Еще никогда в жизни я не видела, чтобы человек так быстро бегал.
Глава 11
Вар
Ровно три минуты каждый день.
Вот сколько времени мне требовалось, чтобы принять душ.
Ни на двенадцать секунд меньше, ни на сорок пять секунд дольше.
Всегда три минуты.
Я знал, потому что считал. Каждую секунду. Каждую минуту. Каждый вдох. Среднестатистический взрослый человек делает от двенадцати до восемнадцати вдохов в минуту. Я же делал двадцать два. Всегда. Никаких изменений. Итак, за одно купание я вдыхал шестьдесят шесть раз.
Натягивая брюки, я гадал, сколько вдохов делала Бейли в душе. Невозможно было подвести их под статистику — от расстройства или страха она дышала учащенно, но в минуты покоя ничем не отличалась от меня. И подсчитать ее выдохи за одной купание было огромной неразрешимой проблемой. Вдруг она мылась десять минут? Или сорок?
Я уже собрался рассмотреть несколько различных вариантов, но остановился и просто представил Бейли в душе. Один лишь образ того, как капли стекали по ее гладкому бледному лбу и намачивали темные ресницы, уже завораживал. Светлые волосы потемнели от влаги и плавно струились по спине. Улыбка, благодаря которой становились видны белоснежные зубы и душевная доброта.
Улыбаясь, Бейли дышала медленней. Возможно, тринадцать или четырнадцать вдохов в минуту. Но переменная, все еще вызывавшая у меня сомнения — продолжительность купания. Я решил попросить Бейли засечь время.
Посмотрев на себя в настенное ростовое зеркало, я нахмурился. Прошло больше десяти лет с тех пор, как я стал человеком, которого и сам не знал. С тех пор как…ну, теперь я был им.
Но я ненавидел даже дышать с ним одним проклятым воздухом.
Все двадцать два вдоха в минуту.
Сегодня я надел строгие брюки цвета угля, черные классические туфли и светло-голубую классическую рубашку, цветом практически идеально сочетавшуюся с глазами Бейли. Я постарался и заказал в интернете три рубашки схожих оттенков, чтобы потом выбрать идеальное совпадение. Если бы не подошла ни одна из них, я планировал позвонить производителю и сделать индивидуальный заказ.
Обычно дома я носил галстук, покорно завязывая его, как научил папа, когда мне было десять. Иногда мне хотелось, чтобы узел превратился в петлю и задушил меня. Я гадал, сколько вдохов успею сделать, прежде чем прекратится подача кислорода. Три? Четыре? Двадцать? Я не знал ответа, но не мог выбросить вопрос из головы.
Наряду с миллионом других безудержных мыслей, управлявших моей проклятой жизнью.
— К черту, — с вызовом отрезал я. Таков уж был я, пытавшийся выжить в битве с самим собой. Время от времени мое истинное «я» побеждало, пускай даже на мгновение.