Это все о Боге История мусульманина атеиста иудея христианина
Шрифт:
Я заметил, что нигде в Библии не говорится о «духовной жизни».
Только о жизни.
До меня дошло, что дискомфорт, который я ощущаю у дверей магазинов религиозной литературы, исходит от Бога. Однажды, выйдя из такого магазина со стопкой только что купленных книг по христианству, я так и не смог избавиться от чувства, будто моя жизнь сократилась до «духовной жизни». Я огляделся по сторонам, снова вошел в магазин и вернул обратно книги, за которые заплатил пять минут назад.
— Что–нибудь не так с книгами, сэр? — спросила продавщица.
— Нет, книги отличные. Просто я, покупая их, утратил ощущение присутствие Бога, потому хочу вернуться к тому, на чем остановился, прежде чем зайти сюда.
Продавщица уставилась на меня так, словно у меня выросли три головы. С сочувствием. Похоже, я
Мы не только получаем прощение посредством благодати.
Мы живы благодаря благодати.
Мы даже грешим благодаря ей. Если бы благодать не поддерживала в нас жизнь, наши грехи уничтожили бы нас.
Подобно воздуху, который окружает нас, касается кожи, проникает в наши легкие, благодать незрима, но реальна. А Бог создает подъемную силу. Он держит нас, хотя мы не помогаем ему и даже не замечаем этого — вероятно, именно это имел в виду датский философ–экзистенциалист Серен Кьеркегор, когда писал: «Вера подобна плаванию в двадцати тысячах саженей воды» [18] .
18
Серен Кьеркегор, «Этапы жизненного пути» в пер. Уолтера Лоури. Soren Kierkegaard, Stages on Life's Way, Walter Lowrie, trans. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1945), с 403.
Ничто и никто не заслуживает существования. Чем–то столь же призрачным, как шанс или Бог, все, что существует, было наделено существованием. Бесплатно. Вот почему рассказы наших писаний о мире начинаются не с греха. Все начинается с того, что нас творят. Грех появляется уже потом.
Первой возникает благодать.
Многие из нас, христиан, настаивали на том, что мы, располагая высшим откровением, являемся единственными вестниками благодати в мире и торговцами ею. Но как говорит мой друг преподобный Вине Андерсон, благодать распространяется от всего живого, и другие в равной мере радуются ей. Мы, христиане, утверждаем, что лишь наше откровение — вместилище и дозатор благодати. Но остальной мир, одаренный благодатью изнутри, неуклонно доказывает, что мы ошибаемся.
Благодать независима.
Только вчера преподобный Вине торжественно сообщил, что закрылся последний христианский книжный магазин в Манхэттене. Мы отгораживались от мира, и мир отгородился от нас.
Величайший из грехов
Кьеркегор повторил понятное откровение исторической церкви: апатия — величайший из всех грехов, поскольку под ней подразумевается глубокое и непосредственное отсутствие желаний. Иными словами, тот, кто отделяет опыт жизни от сакрального опыта, лишается желаний. И наоборот, иудеи безраздельно любят и Бога, и жизнь. Повиноваться Богу значит быть в полной мере человеком, быть живым всеми фибрами своего существа. С точки зрения иудеев, нельзя испытывать одно без другого.
Джалаладдин Руми эхом вторил иудеям:
Со страстью молись. Со страстью трудись. Со страстью предавайся любви. Со страстью ешь, пей, танцуй, играй. К чему походить на дохлую рыбину в этом океане Бога? [19]С точки зрения наших иудейских братьев и сестер, все в мире существует в ритме Бога. Раскачиваясь верхней частью тела во время молитвы, они движутся в такт со всем сущим, с планетами, в определенном ритме вращающимися вокруг солнца, в ритме нашего дыхания и сердцебиения, так как все в мире связано с ритмами благодати. Они молятся не о том, чтобы превзойти реальность, а чтобы принять ее. Какой бы горестной, трудной и несправедливой ни была жизнь, она все равно для нас дар и потому священна. Настроиться на человеческую жизнь — значит настроиться на Бога.
19
Джалаладдин Руми, в пер. Дэниэла Ладински, «Любовные стихи от Бога: двенадцать священных голосов Востока и Запада». Jalaluddin Rumi, in Daniel Ladinsky (trans.), Love Poems from God: Twelve Sacred Voices from the East and West, N.Y.: Penguin Compass, 2002, с 61. Публикуется с разрешения Дэниэла Ладински.
Само по себе существование — священное дело.
Встречая людей, которые перешли из христианства в иудаизм, я спрашиваю, почему они это сделали. И прежде всего слышу по–разному сформулированную, но одну и ту же мысль: «Христиане знают, как говорить о жизни, но не знают, как любить жизнь».
Обыкновенный Иисус
Даллас Уиллард пишет об Иисусе:
«Если бы его пришествие состоялось в наши дни, он мог бы исполнить свою миссию, занимаясь почти любым приличным и полезным делом. Он мог быть кассиром или бухгалтером в хозяйственном магазине, чинить компьютеры, быть банкиром, редактором, врачом, писателем, учителем, фермером, лаборантом, рабочим на стройке. Мог бы заниматься уборкой домов или ремонтом автомобилей.
Иными словами, если бы он явился сюда сегодня, то вполне мог бы заниматься тем же, чем занимаетесь вы. Мог бы жить в такой же квартире или доме, как вы, дорожить рабочим местом, как вы, иметь ваше образование и жизненные перспективы, жить в вашей семье, среде, времени…
Очевидно, бережно хранимый секрет «обыкновенности» заключается в том, что она создана быть вместилищем божественного, местом, где протекает жизнь Божья» [20] .
20
Даллас Уиллард, «Божественный заговор: новое открытие нашей тайной жизни в Боге». Dallas Willard, The Divine Conspiracy: Rediscovering Our Hidden Life in God, San Francisco: HarperOne, 1998, с 14.
Вот как жил Иисус:
Иисус просыпался и вставал.
Иисус шел умываться.
Иисус съедал завтрак.
Шел в мастерскую.
Открывал мастерскую.
Принимал и выполнял заказы.
Убирал в мастерской и запирал ее.
Шел домой.
Убирал за скотом и кормил его.
Мылся.
Ужинал.
Беседовал с соседями.
Ложился спать.
На следующее утро:
Иисус просыпался и вставал.
Иисус шел умываться.
Иисус съедал завтрак.
Шел в мастерскую.
Открывал мастерскую…
И так тридцать лет подряд.
Тридцать.
Лет.
Зачем Иисус растрачивал свою жизнь таким образом? Если он сумел распространить свое учение по Палестине за три года, почему не начал раньше, не провел три года в Китае, затем еще три — в Африке? Величайший учитель жизни всех времен, каким его считают христиане, тот, в ком пребывало божественное начало, потратил тридцать лет своей жизни просто на жизнь. Сколько времени было потеряно. Сколько возможностей изменить мир упущено. Как много мудрости осталось не поведанной. Как много сил пропало впустую. Как много людей не дождались исцеления.
Жаль.
Почему Иисус не занимался духовными делами первые тридцать лет своей жизни?
Он занимался ими.
Это и были духовные дела — сон, еда, работа, беседы, умывание.
Это мы стали придерживаться ограниченных представлений о сакральном. Мы изолировали жизнь.
Будучи таким, как мы, ведя обычную жизнь, похожую на наши, Иисус не ограничил свое влияние, а расширил его. Он обрел благодать в источнике жизни. Вот почему учения, проистекающие из жизни палестинского плотника, распространились по всему миру. Не замыкаясь в религии, он был «обширным, как земля» и «глубоким, как жизнь».