Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
— Малой ещё и ржёт, прикинь, Стасян? — удивился он. В голосе впервые послышались нотки неуверенности, но сдавать назад было уже поздно: — Ну чё замер? Выходи из строя…
Я поднял перчатки, шагнул вперёд и… вывалился из окружения «пальцев».
На меня хлынул целый «водопад» звуков, а по глазам ударил мерцающий бордовый свет. Пока я пытался вырваться из объятий чужого разума, «лисиц» вокруг стало значительно больше.
«Пальцы», стоило мне только покинуть их тёплую
«Мизинец», проткнув шпагой вырвавшуюся вперёд «лисицу», посмотрел на меня. В его взгляде не было злобы или ненависти — скорее, удивление и непонимание.
Я слегка мотнул головой. Никогда не считал себя уникальной снежинкой, но становиться частью этого «снегопада» я пока не готов.
Удивление во взгляде «Мизинца» сменилось разочарованием. Его ожидания не оправдались, но это была не моя проблема. Ничего не имею против тех, кто предпочитает шагать нога в ногу, но вливаться в их стройные ряды не входило в мои планы.
Котёнок яростно зашипел, предупреждая о круживших над нами «лисицах». Их стало слишком много, а значит, пора действовать.
— Бойся!!! — заорал я.
Скрывать голос уже не имело никакого смысла. После того как я чуть не стал одним из них, «пальцы» знали обо мне всё.
Усач помедлил мгновение, но затем быстро зарылся в песок. «Пальцы» явно удивились такому поведению гигантского краба, однако вскоре их перестали волновать подобные мелочи.
— Прости, малыш, — я ухватил котёнка за округлые бока и стащил шерстяной комочек с плеча.
Коттар недовольно пискнул, требуя вернуть его на место, а я пошире открыл рот и сдавил крохотное тельце. Через мгновение арену накрыло пронзительным визгом разъярённого зверя.
Зацепило всех. «Пальцы» как подкошенные повалились на песок. Меня буквально выворачивало наизнанку — я упал на колени, но не выпустил бьющегося в руке котёнка.
Кружившие над ареной твари посыпались с неба. Почки на телах «лисиц» задрожали и потрескались. Из них хлынули потоки ярко-бордовой жижи.
Я предполагал, что визг маленького коттара должен оказать на «лисиц» серьёзное воздействие, но не ожидал такого эффекта. Их уродливые тела мгновенно высыхали, превращаясь в странные деревянные «статуи». Всего за секунду здесь погибли сотни тварей…
Визг прекратился. Разодрав звенья кольчуги на рукаве, котёнок, наконец, вырвался из захвата. Он обиженно зашипел и побежал в сторону трибуны, недовольно помахивая хвостом. Похоже, коттар разочаровался в нашей дружбе и решил вернуться к тому, кто относился к нему с большим пиететом.
Неловко пробежав по песку пару десятков метров, крохотный комочек вдруг растворился в воздухе. Что же, как и следовало ожидать, Дру-уг пришёл на зов своего подопечного.
Голова кружилась, а сквозь шум в ушах пробивался странный шелест. Это «лисицы» со всех
Я взялся за рукоять трезубца и кое-как встал на ноги. Нужно разобраться с «пальцами», пока они не пришли в себя…
— Зачем ты сделал маленькоуму поувелителю боульноу, челоувечек??? — рядом с ухом раздался шёпот морфана.
Я ничего не ответил и шагнул ближе к «пальцам», которые сосредоточенно разглядывали «плоское» небо Гиблого леса. Они были в сознании и наверняка догадывались о моих намерениях, но почему-то не пытались сопротивляться.
— Так нельзя, челоувечек! Маленький поувелитель оучень оубижен на тебя! — вместо того, чтобы помочь, Дру-уг продолжал читать мне нотации.
Из-под песка осторожно вылезла клешня Усача. Она покачивалась, словно тоненькое дерево на сильном ветру. Похоже, краба зацепило не меньше остальных…
Я остановился в паре метров от «Большого». Его нужно ликвидировать первым. Если коротышка-арбалетчик возьмётся за своё оружие, то нам всем придётся очень несладко.
«Большой» отвлёкся от созерцания неба и посмотрел на меня. Черты его лица неуловимо изменились.
— Смелей… — прошептал он.
Во взгляде «Большого» не было ни страха, ни ненависти, ни тусклой пустоты.
Только всепоглощающая благодарность.
Глава 17
Помедлив мгновение, я подцепил трезубцем валявшийся рядом с «Большим» арбалет и отбросил его на пару метров в сторону. Оружие, кувыркнувшись в воздухе, зарылось в песок.
— Вытряхни оставшиеся в колчане болты и сними с пояса булаву, — негромко приказал я, вновь направив острия трезубца на коротышку. — Не спеши и не делай резких движений.
«Большой» стал другим. Он уже не был частью механизма — не «палец», просто человек. И его можно было использовать.
«Например, — подумал я, — чтобы отвлечь тех 'лисиц», которые всё ещё наверняка бродили вокруг «Колизея».
«Ври другим, но не ври себе, — перед внутренним взором появилось недовольное лицо Сан Саныча. — Когда ты обманываешь других, то искажаешь их реальность, а когда лжёшь себе, то калечишь свою…»
Мой бывший начальник любил пофилософствовать — особенно, после половины бутылки коньяка — однако в его словах всегда был резон. Я действительно не хотел убивать «Большого». Как, впрочем, и остальных присутствовавших здесь «пальцев». Не хотел и искал причину, чтобы этого не делать.
Пусть недолго, но мы были единым целым, поэтому расправиться с ними сейчас было для меня так же просто, как отрезать себе руку. Можно, если на кону стоит жизнь, однако даже при столь высоких ставках решиться на подобный поступок вряд ли будет легко.
— Передумал меня кончать? — «Большой» уже не шептал. Теперь он говорил во весь голос — хриплым, но удивительно приятным басом.
— А ты торопишься умереть? — ответил я вопросом на вопрос.
— Не знаю, — подумав секунду, сообщил «Большой». — Мы умирали…