Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
После этих слов он вдруг сбился, покраснел и закашлялся. Однако неожиданно накативший приступ сразу прошёл, стоило ему исправиться:
— Я! Я умирал… Умирал тысячи раз… Но никогда не пробовал испить эту чашу по-настоящему.
— Попробуешь, — я слегка взмахнул трезубцем, — если продолжишь игнорировать мои приказы.
— Пусть так, зато я умру собой… — Большой вдруг улыбнулся. В серых, но уже совсем нетусклых глазах мелькнули весёлые огоньки. — Хотя жить собой, наверное, ещё интереснее…
Он медленно вытащил из колчана последние пару болтов, швырнул их в сторону, а затем вытянул из-за пояса булаву, которая через мгновение упала мне под ноги.
— Желаете чего-нибудь ещё, милостивый государь? — «Большой» прямо лёжа на песке изобразил некое подобие поклона. Причём даже в такой нелепой позе это выглядело довольно естественно.
Манеры коротышки совершенно не вязались с его внешним видом. «Большой» говорил и вёл себя если не как дворянин, то уж точно как человек воспитанный и, судя по речи — образованный.
Хотя представить, что невысокий, плотный и простовато-деревенский мужичок когда-то корпел над книгами, было практически невозможно. Вообразить его в каком-нибудь дешёвом трактире с кружкой разбавленного ослиной мочой пива? Легко. А вот сующим свой «картофельный» нос в очередной многомудрый талмуд — наоборот, крайне непросто.
Впрочем, внешность часто бывает обманчива. В прошлой жизни я не раз имел возможность в этом убедиться.
— Желаю, — я коротко кивнул. — Встань и забери оружие у своих друзей. Быстро, но без суеты и, главное, без ненужного героизма.
— Друзей? — «Большой» аккуратно встал сперва на колени, а затем осторожно поднялся на ноги. — Они мне не друзья… Они мои братья… Нет! Они даже больше, чем братья… Они… Они…
«Большой» не смог подобрать нужное определение. Он сморщился, будто бы сказанные слова были ему настолько противны, что причиняли почти физическую боль.
— Меня мало волнуют ваши сложные взаимоотношения, — я взмахнул трезубцем, чтобы поторопить собеседника. — Делай, что тебе сказано, и делай быстро.
— Ты зря беспокоишься, — «Большого» покачивало из стороны в сторону. — Ни я, ни эти двое больше не представляем для тебя угрозы.
Визг крохотного коттара выбил и «Мизинца», и «Безымянного» из общей «сети», однако они, в отличие от «Большого», почему-то не сильно обрадовались этому обстоятельству. Оба бывших «пальца» очень достоверно изображали из себя солевых наркоманов — неподвижных и устремивших свой сосредоточенный взор в небеса.
Однако, несмотря на кажущуюся беспомощность, оставлять им оружие было бы верхом глупости. Только покойники не могут ударить в спину… Хотя, как показала встреча с Вороном, даже смерть врага ничего не гарантирует на сто процентов.
— Делай, что тебе сказано, — повторил я.
«Большой» кивнул и направился к своим товарищам. Он шёл неуверенно — так, словно впервые за долгое время делал это без чьей-то поддержки. Впрочем, с каждым шагом движения становились всё более плавными и всё более свободными.
«Большой» очень быстро привыкал к самостоятельности.
Коротышка ловко стянул с «Мизинца» полупустую перевязь с метательными кинжалами, отбросил в сторону его длиннющую шпагу, а затем принялся за «Безымянного». Оба бывших «пальца» никак не реагировали — им было совершенно безразлично всё происходящее.
— Как тебя зовут? — спросил я, когда «Большой» закончил и посмотрел на меня.
— А как зовут твою ногу? — коротышка рассмеялся, услышав вопрос. — У меня нет имени… Когда-то было, но я его не помню.
— Буду звать тебя Большим, — негромко произнёс я. — Не возражаешь?
— Как пожелаете, милостивый государь… — Большой усмехнулся. — Хорошее имя, подходящее… А как мне называть тебя?
— Ты разве не знаешь? — я посмотрел в глаза бывшего «пальца». — Я думал, у меня от вас больше нет секретов.
— Ты был с нами, — Большой кивнул, а потом снова закашлялся. — Ты был нами…
— И?
— И остальные… — кое-как выдавил он, указав рукой за пределы арены. — Остальные действительно знают о тебе всё…
Неприятно. Если не сказать обидно, ведь мне самому никаких новых сведений о «пальцах» почему-то не перепало. Видимо, эта связь работала только в одну сторону.
— Но не ты? — прищурившись, спросил я.
— Но не я, — выдохнул Большой. Ему снова резко полегчало. — И не они…
Большой указал на лежавших у его ног «Мизинца» и «Безымянного».
Хорошо, что Дру-угу хватило мозгов заткнуться, когда стало понятно, что бывшие «пальцы» в сознании. Если Большой или кто-то из его «загорающих» на песочке приятелей решит устроить бунт на нашем корабле, то морфан сможет быстро положить конец всем безобразиям.
Я пристально смотрел на коротышку, считывая его реакции.
Похоже, мой новый «друг» не врал — потеряв связь с остальными «пальцами», он действительно утратил доступ и к общей «базе данных». Это радовало. Не люблю, когда собеседник знает обо мне больше, чем я о нём.
А вот то, что «пальцы» теперь осведомлены не только о моём прошлом, но и о моих планах, не радовало совсем. Разоблачения и доноса в инквизицию я не опасался — не те они были ребята, чтобы перекладывать работу на других. Но скрыться от столь странной организации теперь будет очень и очень непросто.
— Тебе ни к чему моё имя, — я направил остриё трезубца на коротышку. — Раз ты ничего не знаешь, то, получается, разговоры с тобой — это пустая трата времени.
Большой прикрыл глаза и с тяжёлым вздохом ответил: