Этрейтион: Маска для Артиста
Шрифт:
Зайдя вовнутрь, первым делом я заметил блюющего Хальта, что опорожнял свой желудок в цветочницу, а рядом стоял сухонький низкий старичок неясной расы. Что-то вроде помеси горбатого волка и человека с аккуратной бородкой и вытянутой мордой. Причем, это был первый друид из видимых мной, который не носил маски.
— Пришли тут всякие науку постигать, а как сердце заменить, так они как барышни, в цветочницу бежать, растения орошать, тьфу. Тебе ведь еще кровостик отсюда вырезать и вместо сердца вставлять. Слабое пошло поколение, слабое… я вот помню, когда был молод, лет сто назад, мы бежали орошать в первый раз желудок только когда мозг вырезали из еще живого существа. Мы тогда вообще неопытными были, мозг выбираем, а нервы от глаз отрезать забыли. А они так напрягаются и потом лопаются, забрызгивая все, учитель ругается, а мы в цветочницу орошать. Так потом еще забыли, что в руках держим мозг и вытирать пробуем губы, а потом еще орошать цветочки…
Старик пошел в сторону нас, обозначив поклон Древнейшему
— Древнейший, еще одно чудо мне в обучение? Благо, благо, мои цветочки давно такую подкормку не имели, хах.
Древнейший, кивнув мастеру в ответ и указывая на меня, словно невзначай махнул рукой куда-то за спину. Тут я и услышал, как кто-то нервно взвизгнул, а потом, следом за нами, лианы затащили опутанного за ноги Изю, и подвесили почти к потолку, разумеется, даже не подумав вернуть ему нормальное вертикальное положение. Глядя на его трепыхания и попытки освободиться, я почувствовал, как во мне вспыхнуло злое удовлетворение: жалости к этому скользкому торгашу вообще не было. Нет, он вызывал во мне даже уважение и некое восхищение умением заговорить язык и утечь из проблемной ситуации, как вода сквозь пальцы, но все же этот волосатик раздражал. Дважды, меньше чем за сутки, развести меня на долги! Чтобы пусто было этому страшному подобию больного медведя.
— Вот их двоих, причем за обоими нужен глаз да глаз: эти двое стоят друг друга и скользкие, что угри. Первый, — Древнейший тыкнул мне в грудь своим пальцем с острым ногтем древесного цвета — должен обучиться сшиванию, совмещению, конструированию, замещению, ритуалистике при работе, созданию с помощью ритуалов мертвых слуг и оживлению мертвого и остальному, по мелочи. Высшей ритуалистике крови, некромантии и жизни я сам его обучу. С вас требуется все остальное. А вот второй, что решил погреть свои уши за дверью, — в этот раз лианы потрясли хрюкнувшего Изю, — должен научиться владеть своим конструктом, уметь его улучшать и чинить. Они оба не владеют нашим магическим искусством, поэтому техника Азей им недоступна, и не стоить им ее давать, тем более у вас уже есть свой ученичок. Первый — мой ученик и моя просьба как учителя — не давайте ему спуску, он должен быть достоин.
— Хорошо, брат, я исполню твою волю — старик в этот раз поклонился в пояс и взглянул на нас. От одного его взгляда меня передернуло. Казалось, меня разложили на органы и составные части, сделали вскрытие головы, пошарились в сером веществе, оценили, наклеили ценники с пометками и собрали обратно. Древнейший же, не прощаясь, скрылся за дверью. Мы остались наедине с этим «милым» старичком…
— Ну что же, ученички, давайте знакомится. Ко мне обращаться Мастер или дедушка. И между собой называть меня только так. Никаких: старик, рухлять, маразматик, старый хрыщ и остальных эпитетов, что так любят употреблять молодые недоросли, что у меня учатся, иначе… — Он многозначительно замолчал — Рот на задницу пересажу. И поверьте, это не преувеличение. Для меня это — пара часов работы, а у вас он и после перерождения так там и останется… Все понятно?
В этот момент в помещение из соседней комнате вошел гоблин или нечто похожее на этот вид существ, только с руками на заднице. От такого зрелища мои глаза полезли на лоб, и не только мои. Изя, который все это время извивался червем, пытаясь выбраться из хватки лианы, так и застыл изваянием. Только Хальт, похоже уже видевший это существо, поморщился.
— Так, ученички, и чего вы уставились? Это доказательство того, что я не шучу со своими выражениями. Этот грубиян чуть не загубил великолепную заготовку! И я решил помочь ему, поставив его конечности туда, откуда они у него, по сути, и растут! Через денек поменяю обратно, может быть… хе-хе-хе-хе-хе.
Этот мастер противно засмеялся, а я попытался проглотить противный комок, вставший в горле.
— Так, и на чем же я остановился? Старость не радость, эх… Ах да, так вот, звать меня только так, значится. Когда я говорю что-то делать — делаете. Если вы хотите опорожнить желудок — опорожнять на клумбу, мои цветочки будут только рады, хех. Но если вы, не дай лес, решите загадить заготовку или почти готовую химеру… Я вам кишки узлом заверну. ЭТО ПОНЯТНО?
Я закивал аки болванчик. А что тут непонятного? Попал я, вот попал. Захотел избежать смерти. Ну-ну, а ведь тут, похоже, мне будет повеселее, чем в смерти… — вяло проскочила мысль.
— Это хорошо, что вы такие понятливые. Тогда топайте за мной, руками ничего не трогать, живот не опорожнять, при виде заготовок в ступор не впадать, слушать меня внимательно.
Похоже, за сегодня на меня УЖЕ свалилось столько впечатлений, что у меня попросту закончился некий лимит, и мозг пошел погулять, на прощание помахав мне белым платочком. Я
Первая комната была полна различных банок и инструментов. Инструменты были самыми разными: от мелких и больших пил, ножей, крюков и всего-всего прямо как в пыточной у маньяка — что в принципе было узнаваемо, до каких-то странных приспособлений, назначение которых я сходу определить не мог. А вот в банках, заполненных жидкостями, плавали самые различные органы и части тел, глаза, руки, ноги, мозги, кишки и органы. Даже банки с кровью были. А дальше… Дальше была куча тел, причем на самых разных уровнях разобранности. Или уже собранности? Волки без шкур и органов, зато с шестью лапами и огромными когтями; медведь, почти собранный — без глаз, только уже с восемью лапами и четырьмя щупальцами на спине; разобранный на части конь со вскрытой грудной и при этом еще живой. Человек или то, что им было, покрытый шерстью, с огромными когтями, звериными глазами, огромной пастью и кучей шипов на теле, его грудина еще была открыта и там бились три сердца. От всего этого ужас смешался с восхищением и одновременно отвращением. Ужас от того, что я мог стать одним из них — человек точно был игроком, а что будет с витером? Может, я стану такой тварью и должен буду слушаться команд, пока не смогу вырваться или умереть. Или после смерти я тоже не верну свой вид, как сказал этот «добрый» дедушка. Или же я умру, а у него останется тело? Это я и спросил, на что получил ответ, что, к сожалению, при больших измененияих и превращении в материал, а потом в химеру, приходящие и пришедшие умирают и оставляют лишь «материал». Веселая, однако, игрушка, не зря тут ограничение по возрасту в 21 год, да и то, думаю, многие были бы против. Интересно, как они от судебных исков отбиваются? Ах да, там же часть акций у государства. Да и вроде все в условиях пользования игры указано в предупреждениях. Ладно, хорошо, что я такой образиной не стану. А вот мелкие изменения, особенно если будут восприняты системой как положительные улучшения, особенно если их делать не сразу, а постепенно, после смерти остаются. М-да, надеюсь пересадка рук на заднее место не является положительным улучшением… только вот задница подсказывала, что старик не врет и в случае нужды сможет доказать системе, что операция является исключительно положительным явлением. А ты потом ищи химеролога или крутись как знаешь, возвращая себе первозданный вид. Хотя мастерство «дедушки», да, вызывало неслабое восхищение. Стало понятно, почему даже Древнейший с таким уважением к нему обращался. От осознания возможностей, которые открывались при таком уровне мастерства — голова шла кругом. При этом сама грязь и жестокость вызывали отвращение, хотя Мастер сказал, что «первичный материал» не чувствует боли, ибо это губит заготовку. Существуют ритуалы и зелья, с помощью которых, перед созданием заготовки, существо погружается в специальное состояние, иначе после активации готовой химеры — она может сойти с ума от болевого шока. Хоть какое-то облегчение, иначе, возможно, я вообще не смог бы работать, а тогда кто знает какое бы наказание меня ждало. Но, наверное, я еще долго не смогу к этому относится без эмоций.
Дальше экскурсия приняла вид введения в нашу будущую профессию. Если коротко, то было четыре основных подхода к улучшению существ:
Первый — Совмещение: одно живое существо превращалось в основу, удалялось все лишнее или вообще все и потом заново собиралось, прямо как конструктор. При этом можно было добавить или убрать все, что нужно.
Вторым вариантом похода было Конструирование: существо полностью разбирается на составные части и потом сшивается, собирается в единое целое без основы. Такой подход был хорош для создания по-настоящему страшных, как внешне так и в действии существ, хотя больше использовался в некромантии.
Был третий подход на стыке первых двух. Сшивание: из двух и более основ создается единая основа при добавлении улучшений. Именно так, например, были созданы твари наподобие мантикоры и гидры. Одна из сложнейших возможностей работы, популярная в мире среди самых разных химерологов в том числе и некромантов.
Последний четвертый подход — Замещение. Считается самым простым и при этом сложным вариантом. Он заключается в том, что существо не превращается в, так сказать, основу. У существа не изменяется психика, не происходит влияния на мозг. Тем более такого радикального, как у основ, когда мозг, чаще всего, просто удаляется. При Замещении работа заключается в постепенном изменении или добавлении частей тела. В основном эта возможность как раз для создания постоянного положительного улучшения, которое не будет потеряно после смерти. Сложность работы в том, что любая ошибка может наложить негативные дебаффы и тогда вся работа насмарку. Или же подсаженные, измененные или добавленные органы могут начать отторгаться организмом, что опять же вызовет осложнения, а то и смерть.