Этюд со смертельным исходом (сборник)
Шрифт:
— А какой может быть досмотр?
— Верно! Рейс ведь — внутренний, не за границу… И что там за аппаратура, какая — это же надо специалистом быть. «Контор» в экспедиции много участвует, пока разберутся…
— А потом? — собеседник смотрел на Владимира Александровича с искренним интересом.
— Если учесть, что, насколько я помню, фирма господина Степаненко является крупнейшим спонсором Ассоциации полярных работ… Переправить «груз» прямиком на дрейфующую станцию — это же ведь по уже упоминавшимся причинам проблемы не составляет.
— Да… Льдина — она и есть льдина.
— Сегодня — в нашем секторе, завтра — в американском… Границы условные — то русский самолет навестит, то какой-нибудь еще. Что?
— Ничего. Умный ты мужик, Саныч. Сколько я тебе должен?
— Давай посчитаем… Если с шестого — сегодня шестнадцатое, десять дней…
— Ну да! Что — твои трое суток в ментовке я тоже оплачивать должен? Неделя! Неделя — и не больше.
— Мастер, не мелочись! Я же не прошу за нахождение и застенках двойной тариф… Хотя стоило бы!
— Нормально! Неделю работал — за десять дней получаешь… Я так с вами, коррумпированными элементами, разорюсь!
— Слушай, бред какой-то! Да подавись ты вообще своими деньгами! — Виноградов сделал вид, что уходит.
— Постой! У тебя что — коллеги вместе с печенью чувство юмора отбили? Не обижайся…
Степаненко медленно, зная, что капитан оценивает каждое его движение, сунул руку в маленькую поясную сумочку. Достал пачку грязно-зеленых купюр:
— На!
Виноградов нарочито небрежно сунул доллары в карманы. Переступил с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.
— Спасибо. С тобой приятно иметь дело… Уезжаешь?
— Да. Прямо сейчас.
— Может, еще увидимся? — Ему очень захотелось сказать Мастеру что-нибудь приятное.
— Увидимся. Наверняка… — И, улыбнувшись одними уголками губ, добавил, пожимая протянутую руку: — Все там будем. Кто раньше, кто позже…
— Прощай, — Виноградов уже понял. Он только не знал, когда и как все это произойдет.
— Всего доброго…
Владимир Александрович, не торопясь, повернулся и сделал несколько шагов по тропинке, в сторону автобусной остановки. Напряженный слух уловил — далеко за деревьями, в той стороне, куда скрылись крепыш с приятелем, что-то тяжело хрустнуло. Может, они рассчитывали, что Виноградов вернется назад, к «Динамо»? Тогда есть шанс…
— Капитан!
Обернувшись на окрик Степаненко, Виноградов увидел направленное на него дуло, упрятанное в черном цилиндре глушителя.
— А премию?
Пистолет в руке Мастера беззвучно дрогнул. Что-то раскаленное, огромное и тяжелое, больно ударило Владимира Александровича в грудь, опрокидывая и лишая воздуха…
Он не сразу потерял сознание, успев обрадоваться россыпи команд и коротких злых очередей, заполнивших лес, затем из мира Виноградова исчезли звуки, — и в полной тишине высыпали на поляну невесть откуда взявшиеся фигуры в «камуфляжах»… И последняя мысль — тоскливое удовлетворение червяка, насаженного на крючок, когда его заглатывает прожорливая рыба.
1993 год
Ловушка для умных
Все согрешили и лишены славы Божией.
1
Огромный пенистый гребень, стремительно разрастаясь, заполнил экран, несколько мгновений рокочущий водяной вал еще продолжал движение, но наконец стих, распластавшись изумрудным ковром, и, сломленный, откатился, обнажив гладкое золото песка. Камера дала панораму: сосны и островерхие крыши коттеджей на фоне заходящего солнца…
— Нет, это, к сожалению, только фрагмент рекламного ролика! — Ветер настойчиво трепал прическу популярной тележурналистки; на эту съемку она предусмотрительно надела брюки. — Но господин Крамской, насколько я понимаю, обещает воплотить сказку в реальность — и не где-нибудь, а прямо здесь, в получасе езды от нашего города. Не так ли?
— Абсолютно верно! — обаятельно улыбнулся в объектив коренастый мужчина лет тридцати. — Но ведь курортная зона, зона отдыха и развлечений — отнюдь не роскошь. Мы — деловые люди, исходящие из того, что во всем мире индустрия туризма — одна из наиболее прибыльных. Любой из моих земляков может стать акционером…
— Ну а новый порт? Разве сейчас, после пережитых Россией геополитических катаклизмов, когда Прибалтика и Украина…
— Это несерьезно! Со всей ответственностью могу заявить — тот проект, который сейчас представлен на рассмотрение властных структур, не выдерживает никакой критики — ни с точки зрения экологии, ни с точки зрения экономического обоснования… Это авантюра! И до тех пор, пока Южная губа…
Экран японского телевизора погас, превратившись в почти черное матовое зеркало. Толстая волосатая рука отложила ставший лишним брусок пульта.
— Мне нужен этот парень!
— Да? И давно у тебя смена сексуальной ориентации? Как-то не замечал раньше.
— Заткнись, умник! Ты понимаешь, о чем я…
— Мы пытались…
— А мне!.. Ясно? Он что — такой неподкупный? Идеалист? И ничего не боится? Жена, папа, мама, дети…
— Я ведь докладывал, хозяин. Работа ведется, но…
— Ведется! Этот говнюк поливает меня перед всем светом… Ладно! Но то, что эти «курортники» каждый день вынимают из моего кармана — понял? — такую хренову кучу денег!
Крик толстяка, перейдя критическую отметку, уже превратился в рев, — почувствовав это, собеседник покорно прижал руки к груди:
— Я понял, хозяин. Понял. Как раз хотел сказать ость договоренность с Пинкертоном, он берется. Дорого, конечно, но…
— Плевать! Лишь бы сделал.
— Пока срывов не было…
— Посмотрим, — буркнул толстяк, успокаиваясь: репутация у названного исполнителя была безупречная.
Ожил селектор:
— Алле! Мы едем? Нет?
Голос капризного ребенка — очередная любовница хозяина, чернявая девица по прозвищу Микроша. Особую пикантность их отношениям придавало то, что сутки через трое Микроша надевала зеленую форму с сержантскими погонами и выходила на службу — старшим контролером знаменитого следственного изолятора. В просторечии — надзирателем…