Этюд в багровых тонах (сборник)
Шрифт:
– Признаюсь, я не совсем вас понимаю, – сказал я.
– Я на это и не рассчитывал. Попробую объяснить. Большинство людей, если описать цепочку событий, в состоянии определить, что будет в конце. То есть они могут сопоставить причины событий и вывести из них следствие. Но есть и такие люди, которые, если описать им следствие, могут в голове вывести последовательность событий, которые и привели к такому результату. Именно такую способность я подразуме ваю, говоря об обратном продумывании, или аналитическом мышлении.
– Ясно, – сказал я.
– Наше дело как раз и было из разряда таких, в которых налицо результат, а все остальное нужно домыслить самому. Теперь, если позволите, я опишу вам ход моих рассуждений. Начнем с самого начала. К дому я, как вы знаете, подошел пешком и не зная о предстоящем деле ровным счетом ничего. Естественно, я начал с того, что осмотрел мостовую удома. На ней, как я уже объяснял, я обнаружил явственные следы кеба, которые могли появиться там только ночью, это подтвердили свидетели.
Это было первое звено цепи. Потом я медленно направился по дорожке, ведущей через сад к дому, которая, к счастью, оказалась немощеной, что значительно упростило задачу. На глинистой земле прекрасно отпечатываются все следы. Вам, несомненно, эта тропа показалась не более чем длинной истоптанной полосой грязи, но для моего тренированного глаза каждый отпечаток на ней имел значение. Не существует в сыщицком деле искусства более важного и более забытого, чем умение читать следы. Хорошо, что я всегда очень серьезно относился к этому и благодаря большой практике умение распознавать следы стало моей второй натурой. Вся тропинка была истоптана полицейскими, но были видны и отпечатки ног двух мужчин, которые первыми прошли через сад. То, что они прошли по дороге первыми, определить было несложно, потому что в некоторых местах их следы были полностью затоптаны другими. Таким образом я получил второе звено, рассказавшее мне о том, что ночных посетителей было двое, один очень высокий (об этом я заключил по длине его шага), второй – элегантно одетый, если судить по небольшим изящным отпечаткам его ботинок.
Последнее заключение было подтверждено, когда мы вошли в дом. Мужчина в элегантных ботинках лежал там на полу, то есть убийство совершил высокий, если, конечно, убийство имело место. На теле трупа не было ран, но его испуганное лицо говорило о том, что он знал, что умрет.
У тех, кто умирает от болезней сердца или по каким-либо другим естественным причинам, никогда не бывает на лице испуганного выражения. Обнюхав губы трупа, я уловил легкий кисловатый запах и заключил, что его силой заставили принять яд. Опять же, выражение ненависти и страха на лице несчастного подсказало мне, что его именно заставили. Я пришел к такому выводу методом исключения, потому что никакая иная версия не объясняла факты. Насильственное введение яда в организм в криминалистике дело не новое. Любой токсиколог [79] знаком с делами Дольского в Одессе и Летурье в Монтпилиере [80] .
79
Токсикология (гр. toxikon – яд и logos – слово, понятие, учение) – раздел медицины, изучающий свойства и действия ядов на организм и изыскивающий средства лечения, а также предотвращения отравлений.
80
Монтпилиер – столица американского штата Вермонт.
И тут перед нами встает вопрос о мотивах преступления. Ограбление не было целью убийцы, поскольку ничего не взяли. Тогда что же, политика или женщина? Этот вопрос мне и нужно было решить. С самого начала я склонялся ко второй версии. Убийцы, выполняющие политические заказы, стараются сделать свое дело как можно быстрее и исчезнуть, но в нашем случае убийство было тщательно продумано, убийца очень волновался, он оставил следы по всей комнате, то есть пробыл там довольно долго. Раз убийца проявил такую заинтересованность в деле, скорее всего, это преступление было совершено по личным мотивам, а не политическим. Когда обнаружилась надпись на стене, я только укрепился в своем мнении. Это явно было сделано, чтобы пустить расследование по ложному следу. Ну а когда нашлось кольцо, все стало на свои места. Убийца с его помощью напомнил жертве о некой мертвой или исчезнувшей женщине. Именно поэтому я и спросил Грегсона, оговаривал ли он какие-то особые детали из прошлого мистера Дреббера в телеграмме в Кливленд. Если помните, он ответил отрицательно.
Потом я провел тщательный осмотр всей комнаты, который подтвердил мои выводы относительно роста убийцы и дал мне информацию о трихинопольской сигаре и длине его ногтей. К тому времени я уже понял, что кровь, которая была на полу, пошла у него из носа от волнения – следов борьбы не было. Капли крови совпадали с его следами. У здоровых людей от эмоционального возбуждения кровь из носа идет редко, разве только у очень полнокровных. Поэтому я рискнул предположить, что преступник – крепкий мужчина с красным лицом. В дальнейшем мои выводы подтвердились.
Когда мы вышли из дома, я сделал то, о чем не подумал Грегсон. Я телеграфировал главе кливлендской полиции и попросил его выяснить обстоятельства брака Еноха Дреббера. Его ответ поставил точку. Он сообщил, что Дреббер уже обращался к властям с просьбой защитить его от старого соперника, некоего Джефферсона Хоупа, и этот самый Хоуп в настоящее время находится в Европе. Для меня загадка была решена. Все, что оставалось сделать, это поймать преступника.
Я сразу понял, что человек, который зашел в дом вместе с Дреббером, сам привез его на кебе. Следы на мостовой свидетельствовали о том, что лошадь отошла от того места, где кеб остановился, а это было бы невозможно, если бы она была под присмотром. Куда же мог отлучиться кебмен? Только в дом. К тому же ни один здравомыслящий человек не станет совершать заранее спланированное преступление в присутствии третьего лица, которому наверняка нельзя доверять. И наконец, если предположить, что один человек вознамерился следить за передвижениями другого по всему Лондону, более надежного способа, чем сделаться кебменом не существует. Все это и привело меня к заключению, что Джефферсона Хоупа следует искать среди извозчицкой братии столицы. Если он был кебменом, не было никаких оснований предполагать, что он сменил место работы. Представьте себя на его месте. Зачем внезапными переменами привлекать к себе лишнее внимание? Лучше хотя бы временно продолжать выполнять свои обычные обязанности. Нет никаких причин думать, что он жил здесь под вымышленным именем. Зачем менять себе имя в стране, в которой тебя и так никто не знает? Поэтому я созвал свой сыскной отряд из уличных беспризорников, дал им задание систематически обходить всех владельцев служб проката кебов в Лондоне, пока не будет найден интересующий меня человек. В том, как они прекрасно справились с заданием и как скоро я смог этим воспользоваться, вы совсем недавно имели возможность убедиться. Убийство Стэнджерсона было полной неожиданностью, но предотвратить его в любом случае было невозможно. Благодаря ему, как вы знаете, мне в руки попали таблетки, о существовании которых я уже и так догадывался. Видите, все расследование – не более чем непрерывная цепочка логических рассуждений.
– Поразительно! – воскликнул я. – Я считаю, что люди должны узнать о ваших заслугах! Опубликуйте отчет об этом деле или что-нибудь в этом роде. Если не хотите сами, это сделаю я.
– Делайте что хотите, доктор, – пожал плечами Холмс. – Вот взгляните! – Он протянул мне газету. – Что вы на это скажете?
Это была сегодняшняя «Эхо», и заметка, на которую он указал, была посвящена как раз нашему делу.
«Со смертью Джефферсона Хоупа, – говорилось в ней, – публика лишилась возможности стать свидетелем расследования скандального убийства господ Еноха Дреббера и Джозефа Стэнджерсона, в котором обвинялся покойный. Возможно, что теперь подробности этого дела так никогда и не всплывут, хотя из надежных источников нам стало известно, что причиной этого преступления была старая вражда, замешанная на мормонизме и некой романтической истории. Обе жертвы в молодости состояли в обществе Святых Последнего Дня. Хоуп, бывший заключенный, также вырос в Солт-Лейк-Сити. Если дело и не вызовет резонанса, то, по крайней мере, послужит наглядным примером умелой и слаженной работы нашей сыскной полиции и напомнит всем иностранцам, что, прежде чем воспользоваться гостеприимством британской земли, следует сперва уладить свои конфликты на родине. Ни для кого не секрет, что заслуга в поимке опасного преступника целиком принадлежит известным сыщикам, господам Лестрейду и Грегсону, которые являются гордостью Скотленд-Ярда. Убийцу схватили в квартире некоего мистера Шерлока Холмса, начинающего детектива-самоучки, который также проявил определенные способности при расследовании этого дела. Если он продолжит работать с такими признанными мастерами сыскного дела, возможно, со временем и ему передастся частичка их таланта. Ожидается, что в ближайшем будущем заслуги офицеров будут должным образом вознаграждены».
– Разве, когда мы начинали, я не говорил, что этим все и закончится?! – весело воскликнул Холмс. – Вот вам результат нашего «Этюда в багровых тонах»: их заслуги будут вознаграждены!
– Не берите в голову! – ответил я. – Все факты записаны в моих дневниках, и общественность узнает о вашей истинной роли в этом деле. Пока что я посоветую вам наслаждаться осознанием успеха. Как говорил римский скряга:
«Populus me sibilat, at mihi plaudo,
Ipse domi simul ac nummos contemplar in area» [81] .
81
«Пусть их освищут меня, говорит, но зато я в ладоши Хлопаю дома себе, как хочу, на сундук свой любуясь». (Гораций. Сатиры, 1, строки 66–67.) (Примеч. пер.)
Новые посетители Бейкер-стрит
Шерлок Холмс методом дедукции дознается о городах Бордера и о ярмарке в помощь сбора средств на восстановление моста
– Довольно с нас средневековья и путешествий, – заявил редактор, внеся правки в свой экземпляр и отдав распоряжения насчет большого субботнего издания «Ярмарочной книги». – Нам нужно что-нибудь современное. Почему бы не вставить пару слов от «Шерлока Холмса»?
Редакторское слово – закон, во всяком случае, они так думают. «Шерлок Холмс»! Да это все равно что интервьюировать человека на Луне. Но не стоит сообщать редакторам все, что у вас на уме. Не имея иных возражений, я заверил редактора, что встречусь с «Шерлоком Холмсом», но прибавил, что для этого мне придется съездить в Лондон.