Ева
Шрифт:
И Сила подсказала ему о второй двери, и о Еве, слушающей стук в неё…
— А что я должен был думать после вашей свадьбы? — сухо произнес Вейдер, ощущая укол стыда.
— Вы могли бы больше доверять мне! — отчеканила Ева. И Вейдер снова не смог сдержать улыбки.
— Вы всегда требуете от меня невозможного.
— Нет, — отрезала Ева. — Я не требую от вас ничего, чего не смогла бы дать сама.
Невероятно, думал Вейдер, с изумлением глядя на женщину. Кто бы мог подумать, что оловянные солдатики такие
Ситх шагнул к Еве, и, нагнувшись, поцеловал её.
— Я благодарю вас за вашу помощь и поздравления, — сухо произнесла Ева, пряча глаза. Вейдер усмехнулся, и его рука отвела влажные спутанные волосы от её разгоряченного лица.
— Ты не хочешь поздравить меня? — произнес он.
— Вам нужны поздравления? Хорошо; я поздравляю вас. У вас родилась дочь, — произнесла женщина, продолжая сохранять нарочито отстранённый холодный вид.
— А почему ты думаешь, что они мне не нужны?
— Потому что я знаю вас. Обычно вы стараетесь отгородиться от меня и всего, что со мной связано.
— Как же больно ты ранишь, маленький оловянный солдатик!
— Не понимаю, о чем вы.
— Переговоров, я так понимаю, не получится?
— Только капитуляция.
Вейдер рассмеялся и снова поцеловал её крепко сжатые губы, прижав женщину к себе.
— А зачем теперь ты отгораживаешься от меня?
— Мне надоело предлагать свои чувства тому, кому они не нужны.
— А я только вошел во вкус!
— Слишком поздно вы сделали это, — ответила Ева чопорно. — Я научилась жить без вас.
— Ты лжёшь мне. Я слышу, как бьется твоё сердце.
— Я устала, поэтому.
— Да? И обнимаешь ты меня поэтому?
Ева покраснела и закусила губу, невольно отмечая, что её бледные пальцы разглаживают толстую тёмную ткань его одежды.
— Я ненавижу вас, — с силой произнесла она, и в этом была доля правды. — Вы снова подманиваете меня к себе, а затем оставите, как обычно сказав что-то типа "я предложил тебе и так слишком много!".
— Я предлагаю тебе больше кого-либо.
— Мне этого недостаточно! Я уже говорила — я хочу не только принадлежать вам! Я хочу, чтоб и вы принадлежали мне!
— Я твой. Поэтому я сейчас с тобой.
Ева, уж было открывшая рот, чтобы продолжить спор, осеклась и замолчала.
— Что вы сказали? — переспросила она.
— Я сказал, что я твой, — глаза Вейдера смеялись. — Ты не ожидала, что я так быстро сдамся? А ведь я сдался уже давно. Тогда, на приеме у Акбара. Я не понимал, как после этой ночи ты смогла выйти за Вайенса.
— Вы улетели, не попрощавшись, — ответила Ева. — После той ночи! Удовлетворив свою страсть. Не сказав ни слова. Даже не посмотрев на меня. Как вы это делали обычно! Словно я всё ещё ничего не значила для вас!
— Я никуда не улетал, — ответил Вейдер. — Я даже присутствовал на твоей так называемой свадьбе. И видел, как Вайенс заходит с тобой в спальню. После той ночи.
— Вайенс?!!
— Давай поговорим о нём потом, — перебил Еву Вейдер. — Как ты хочешь назвать дочь? — произнёс он, зарываясь лицом в волосы Евы. Его рука в чёрной перчатке поправила одеяльце, укрывающего малышку.
— Эния. Я хочу назвать ее Эния.
43. Падение Риггеля
Ева то засыпала, прижав к себе дочь, то выныривала из дрёмы, и тогда металлические пальцы прикасались к её лбу, и в темноте чуть слышно раздавался голос ситха, чьи пылающие глаза горели в темноте.
— Я с тобой. Спи.
Ева обнимала ребенка и снова погружалась в сон, неглубокий, беспокойный, и холодные пальцы, погладив светлые волосы, тихо соскальзывали с её лба и исчезали в темноте.
Ящерицу исаламири Вейдер велел вынести вон; сидя всю эту недолгую ночь в кресле подле постели спящей женщины, он рассматривал это величайшее чудо — мать и своего ребенка, — и в который раз изумлённо покачивал головой.
Ему хотелось накрыть их ладонями, спрятать, как что-то бесконечно малое и драгоценное, и он с трудом сдерживался, чтобы не прикоснуться, не тревожить отдых.
Эту ночь он вдыхал, впитывал Силу, сочащуюся из нежного умиротворения, и пил драгоценные мгновения, проведённые в покое рядом со своей женщиной, словно хотел наверстать время, безнадёжно упущенное за период ненужных, бестолковых ссор, досыта наполниться целостностью этого крохотного мира, где существуют только трое, вдыхая это счастье так, словно больше не представится такой возможности…
Интересно, пригодился ли его подарок?
Наверное, если бы он спросил об этом Еву, она не знала бы, что ответить.
Ведь никто, кроме Вайенса, не пытался выйти с ней на связь.
…Леди София была с Евой до самого прибытия врача. Бой шел уже практически над Риггелем, и Леди София взашей вытолкала адъютанта, явившегося к Еве с докладом о том, что в районе копей и космопорта рухнули несколько сбитых истребителей.
— Нашел время! — рычала Ситх Леди, прислушиваясь к стонам Евы. — Совсем ополоумел! Что, некому заняться войной, кроме рожающей женщины?!
Ева затихала и без сил откидывалась в кресле, переводя дух и глядя, как мечется в банке крохотное существо, которое должно её охранять.
— Хочешь, я скажу ему? — поддавшись внезапному порыву, произнесла София, глядя, как раскрасневшаяся Ева кусает губы, пытаясь удобнее устроиться в неудобном кресле.
— Нет, нет, — с каким-то испугом выкрикнула Ева, обнимая живот руками. — Я сама! Я сама… потом.
София пожала плечами, глядя на перепуганное лицо Евы.
— Не бойся, — произнесла она, — всё идёт как должно. Всё будет хорошо.