Ева
Шрифт:
– Приготовить тактический заряд, – скомандовал Дул. Их было очень мало и приходилось экономить. Земля так больше и не дала, поэтому в запасе у альянса было только два заряда. Он прекрасно понимал, что прорыва не должно быть, что те дальние крейсеры, что пристроились на галерке, сидят и ждут, когда рванутся в атаку. Дул не имел права показать им слабину. Враг должен знать, что их не пропустят. Он наблюдал на мониторе, как меняется кассета. Долго, очень долго. Времени осталось мало. Наконец, загорелся сигнал «готовность». Стал целиться.
– Что это было? – отпрянул он от экрана-кольца, когда увидел, как тонкий зеленый луч проткнул крейсер насквозь и испарился, – доложить, что это такое?
– Не знаем, – был короткий
И вдруг опять тонкая зеленая игла пронзила крейсер актиний насквозь и снова растворилась. Дул не верил глазами, кто-то третий вступил в бой. Не понимал, кто это, у Ионы лазер не мог такого делать, он много раз проводил с ней учения в паре. Лазер не светится в вакууме, и она не могла пробить его насквозь. Дул не успел обдумать, как уже готов был отдать приказ на отстрел кассеты с боеголовкой. Время истекло, как в этот момент третий раз зеленая игла пронзила врага. Он сам замер, ожидая взрыва, его не могло не быть. И когда наконец крейсер заполыхал, он восторженно закричал.
– Да! – кто-то помог уничтожить этот корабль. Ему было все равно кто. Он им помог. – Да, да! – продолжал радостно кричать, обнимая Ай.
– Что это было? – удивленно спросила она.
– Не знаю, – честно признался Дул.
В космосе все открыто, некуда скрыться, замаскироваться. Враг видит, где ты и что намерен делать, а ты видишь его. Именно поэтому все боятся сделать первый шаг. Вот только у альянса было преимущество, враг его не видел. Именно поэтому он и испугался, и отошел подальше, спасая свой флот. Но актинии не отступят, они сейчас проведут расчеты, проанализируют и попробуют новый вариант прорыва. Может, это будет одиночная или, наоборот, шквальная атака, никто не знал. А может они вздумают пойти все сразу.
Расслабляться некогда. Бомбардиры израсходовали почти двадцать процентов бомб. А ведь было подбито только три крейсера, а там еще целая армада. Штаб альянса не знал, кто им помог. Они радовались этой помощи. Благодаря этому, сейчас вторую неделю шла передышка. На орбите Миела транспортиры выталкивал осколки, даже эсминцы альянса принимали участие в этой операции. Все захламлено, полеты стали опасными, потребуется время, чтобы навести порядок. Две торпеды все же достигли цели, но не смогли вывести из строя ни одной станции. Альянс сделал предположение, что сейчас атака будет не на платформы, а на планету. Это проще, чем целиться в маленькие точки на орбите. Актинии не хотят уничтожать планету, она им нужна. Они могут совершить диверсию, запустить сотню или тысячу торпед, те просто приземлятся на планету, но не сдетонируют. Кнопка управления будет у них, они выставят ультиматум. А это уже проигрыш. Если спирита откажется, то они решат, что не себе и не другим. Такое уже было на планете Бронаг, когда погибла цивилизация аодх.
Альянс видел, как что-то, уничтожил в тот же день еще два крейсера, после чего те ушли. Через несколько дней, было замечено еще несколько вспышек. Сгорели еще два корабля актинии. Он их провоцировал, заставлял действовать. Этого альянс боялся, но рано или поздно актинии все равно пойдут. А вдруг подойдет подмога, и тогда все. Поэтому каждая новая вспышка, сообщающая о том, что уничтожен очередной крейсер, вызывал у альянса бурный восторг.
Крейсеры актинии разошлись. Так их было труднее контролировать. Они затерялись в черноте и перестали выходить на связь. Квен с трудом их вычисляла. Те просто превратились в пылинку, что вечно кружится в космосе. Корабли расходились в разные стороны, но это был не уход. Квен выдала рисунок их движения. Он был тактическим, ровным. Оставалось теперь ждать, когда те вздумают соединиться для атаки. И в этот раз Морис знал, почему-то знал, что они пойдут все разом. Они уже не допустят тех ошибок, что были ранее, и эта атака будет массированной. В ней будут участвовать уже не только крейсеры, но и все, что у них есть: истребители и те небольшие корабли, что ранее взрывал Морис. Они пустят все, чтобы отвлечь внимание от основной силы. Именно поэтому он старался вычислить их по одному и уничтожить.
Все затянулось на долгие месяцы. Транспортное сообщение между мирами замерло. Все стали переживать, хотя через врата и посылались маяки с данными, что происходит, но все равно все переживали. На третьем месяце было решено отстегнуть от звездных врат бомбардиры и лазерную установку и продолжить использовать их в обычном режиме, транспортировать караваны с рудой, туристами и оборудованием для научных станций. Особенно сильно переживали сотрудники на Дикла и Арима. Там только организовали научные группы, и вдруг прекратилось сообщение. Юных навигаторов, которые помогали отслеживать корабли противников, переправили обратно на Чепи для продолжения учебы. Они только и говорили про бой и про зеленые стрелы, что уничтожили более четырех крейсеров.
Морис болтался на дальней орбите. Его силы восстановились. Он знал, где находятся пять вражеских кораблей, но не атаковывал. Только следил, ему хотелось покинуть поле боя, но сейчас еще рано. Это просто передышка. Несколько раз он смотрел через всевидящий шар, что происходит у актинии на их планете. Но, как и обычно, все по-прежнему. Никакой активности, база была на другой планете. Он понимал, что война не закончилась, корабли никуда не улетели, а вошли в состояние ожидания. Возможно, они ждут подкрепления. Тогда все усложнится. Морис не выходил на связь с альянсом, он это делал осознано, хотел посмотреть, как они самостоятельно будут вести и дальше бои. Ведь он не всегда будет рядом, они должны уметь сами справляться с агрессором. Ему только хотелось прилететь на планету Миела и увидеть Лакса. Почему-то соскучился по ее мягкому взгляду и еще по ее короне. Хотелось побродить по ночному лесу. Что за чудная планета.
Морис несколько раз покидал свой пост, делая короткие вылазки в ту или иную сторону, но далеко не удалялся. Пару раз атаковывал на челноке астероидные поля. Ему удалось добиться шести раз без дозаряди и после даже мог совершить прыжок до корабля. Однажды он все же вернулся на Землю. Приятно походить босиком по теплому песку и поплескаться в воде. Резвился как ребенок, так давно не кувыркался и не бесился, что даже не заметил, как к нему пришла Нани. Она долго стояла молча, обнимая его. Ей ничего не хотелось говорить, а просто побыть с ним, а после прошептала:
– Ты вернулся, – то был не вопрос, а просто утверждение.
– Я люблю тебя, – как будто виновато ответил он.
– Я тебя люблю, – повторила она.
После долго говорили о себе, о детях, о том, что будет впереди. Они понимали, что точка в войне еще не поставлена, но теперь контроль за периметром вокруг планеты велся ежечасно, чтобы не быть захваченными врасплох. Весь космический дивизион был на боевом посту, очищали от осколков, ремонтировали станции. Кацаранцам стоит отдать должное, все расходы по кораблям и бомбардирам они брали на себя. Спирита тоже не остались в стороне, теперь уже все корабли оснащались их технологией, что давало возможность роботизировать множество функций.
Через полгода после того, как корабли актинии ушли в спячку, они резко активировались. Квен сообщила об их расчетной траектории, примерно откуда должны выпрыгнуть оставшиеся, поскольку рисунок атаки на планету был не ровный. Теперь они направляли все силы в одну точку. Тактика свиньи. Все это время актинии ждали, когда планета Миела выйдет из-за звезды, и они смогут, прячась в палящих лучах, начать атаку. Шли быстро и планета мчалась им навстречу. Оставалось не более трех суток до начала нового боя. Морис ждал. Он не атаковывал, хотя мог, ждал действий альянса, и они не заставили себя ждать, четко по команде ударил лазер уеман. Иона буквально впилась ему в борт. Как бы тот не вертелся, ее автоприцел поймал на крючок борт крейсера и с каждым пучком лазерного выстрела углублялась все глубже и глубже. Она отлично натренировалась за последнее время. А сразу после вступили бомбардиры. Они тоже не мазали. Дул также провел много времени в тренировках, чтобы бить вертящиеся борта, не упуская из виду точку поражения.