Евангелие от Люцифера
Шрифт:
— Можно понять, — сказала Финн и снова отхлебнула «Калика».
— Ему восемьдесят шесть или что-то в этом роде. Но старой развалиной его не назовешь.
— Хорошие гены.
— У меня есть теория, — продолжил Хилтс, задумчиво жуя сэндвич и устремив взгляд вдаль. — Так называемое здоровое питание из той же оперы, что, например, мануальная терапия. Стоит этим увлечься — и уже не отвяжешься: подсядешь и будешь существовать в своего рода симбиозе. Так бывает с людьми, которые верят в чудодейственные свойства магнитов, кристаллов, в фэн-шуй и все такое. Лучше держаться от них подальше, чтобы не подхватить эту заразу.
— А Рольфа Адамсона ты числишь среди такого рода психов? — рассмеялась она.
— Если такой богатый человек, как Рольф Адамсон, на чем-то зацикливается, это становится опасным. С такими деньгами легко поверить, что если ты считаешь что-то правильным, то это так, а не иначе. Сенатор Уильям Фулбрайт когда-то назвал подобную позицию «самонадеянностью силы».
— И как же нам с этим бороться? — устало отозвалась Финн. — У него есть все, а у нас ничего.
— В той же самой речи Фулбрайт процитировал старую китайскую поговорку: «На мелководье драконы могут стать жертвой креветок». — Хилтс пожал плечами. — Он имел в виду Вьетнам, войну, в которой США, при всей их мощи, не могли добиться успеха, однако в принципе это применимо и к нашему случаю. Мы можем делать то, чего не может Адамсон. Мы можем летать под радаром, тогда как он всегда в свете прожектора.
— Ты все время стараешься приободрить меня и одновременно сменить тему разговора.
— Не уверен, что вообще помню, что была за тема.
— Все началось с «Чудо-хлеба». Который, кстати, сам по себе противный.
— Кому как. Не все же возрастали в цельнозерновом раю в… где это, в Колумбусе?
— В нем самом, — кивнула Финн, бросила взгляд вдаль, на море, а потом, снова повернувшись к Хилтсу, с серьезным видом спросила: — Не дурим ли мы сами себя с этим делом, а? Пытаемся найти на затонувшем полвека назад корабле доказательство чего-то, что для всего мира является мифом. Почему мы, если никто другой не сумел найти это за две тысячи лет?
— Я знавал одного парня, который все время покупал лотерейные билеты. Я говорил ему, что он чокнутый, что шанс выиграть ничтожен, приводил расчеты, но ничуточки его не поколебал. Знаешь, что говорил он в ответ на все мои доводы: «Кто-то ведь обязательно выиграет, а если ты не участвуешь в розыгрыше, так это точно будешь не ты». Он был прав.
— Он когда-нибудь выигрывал?
— Мне, во всяком случае, об этом неизвестно, — улыбнулся Хилтс. — Но суть в том, что он мог выиграть, потому что был игроком, а не сторонним наблюдателем. Как и мы.
— Ты романтик, Вергилий, неисправимый романтик.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Он моргнул, потом густо покраснел и пробормотал:
— Хилтс. Просто Хилтс.
Они закончили ланч и загрузили магнетометр на надувную лодку.
— Похоже, ты знаешь, что делаешь, — заметил Хилтс, глядя, как она раскладывает оборудование на корме маленького суденышка.
Финн в ответ на комплимент пожала плечами:
— Мне доводилось работать с такими приборами в матушкиных экспедициях, в Мексике и в Белизе. Правда, там мы проводили поиски на суше, но принцип тот же. И вообще, это устройство не более чем усовершенствованный металлоискатель.
Они вывели лодку в море, потом повернули и двинулись параллельно маленькому островку, за пределами ломаной линии светлой воды, маркировавшей коралловые отмели, на одной из которых, во всяком случае, по убеждению Такера, лежала «Звезда Акосты». Первый пробег был сделан для калибровки прибора с учетом находившегося поблизости самолета, а на обратном пути вдоль той же линии его уже включили на поиск. Результат оказался практически мгновенным, а писк в наушниках на голове Финн почти оглушительным.
— Ты уверена? — спросил Хилтс.
— Это что-то очень большое. Либо Такер Ноэ был прав и это «Звезда Акосты», либо тут затопили часть ракет, вывезенных с Кубы после Карибского кризиса.
— А сам массив рифа не может создавать такой эффект?
— Только в том случае, если риф не построен из кораллов, а отлит из железа.
Хилтс взял предоставленный ему Миллсом портативный навигатор, идентифицировал их точное местоположение. После чего бросил лотлинь, чтобы получить представление о глубине, на которой лежит находка. Получилось чуть менее пятидесяти футов.
— Как вообще может что-то такое большое находиться на такой маленькой глубине? — спросила Финн. — Я имею в виду — мы ведь знаем, что до нас здесь бывали и другие. Те же ныряльщики-нудисты из Техаса. Они просто не могли проглядеть такую громадину на мелководье.
— Может быть, и могли, — отозвался Хилтс, указывая на лотлинь, который сносило к северу. — Мы находимся у оконечности рифа, и течение здесь изрядное, почти как в проливе. Ныряльщики-спортсмены вряд ли стали бы погружаться в таком месте, если они не искали что-то конкретное.
Небольшие волны, набегавшие на борт резиновой лодки, рассыпались холодными брызгами. Финн подняла голову. На западе, где-то за Кубой, угасало солнце: близился вечер. Пока света для погружения хватало, но это ненадолго. Они и так устали, а ведь на одно лишь облачение в гидрокостюмы и подготовку снаряжения к спуску потребуется не менее часа. Девушка опустила руку в тропическое море. Внизу, под ее шевелящимися пальцами, в тишине покоилось огромное судно, раскуроченный волнами и облепленный кораллами корпус которого около полувека скрывал некую тайну. Она перевела взгляд на юг и увидела темную полоску. Над далеким горизонтом собирались штормовые тучи.
— Завтра? — сказала Финн.
— Завтра, — ответил Хилтс. — Если погода продержится.
ГЛАВА 32
Сброшенный с лодки алюминиевый якорь зацепился за переплетение кабелей на уровне середины правого борта затонувшего судна. Лодку отнесло течением, якорный канат натянулся, и они, следуя этой линии, спустились на глубину в пятьдесят пять футов. Огромный, темный, походивший формой на чудовищную торпеду корпус отчетливо вырисовывался на фоне белого донного песка, в который, казалось, врос навеки. Облепленный водорослями и ракушками нос смотрел в сторону пролива. Корпус перекрутило: нос кренился вперед, палубную часть и корму слегка завалило набок. Судно действительно лежало в тени рифа, что объясняло, почему огромный корпус так долго не попадался никому на глаза. Сейчас, посмотрев вверх, они могли видеть плещущиеся о риф волны практически у себя над головой. За ночь волнение усилилось, но Финн с Хилтсом все равно решили не упускать шанс и совершить погружение.