Евангелие от Марка
Шрифт:
Потому что так говорит Господь Бог Израиля: мука в ящике не переведется, и масло в кувшине не иссякнет до того дня, когда Господь пошлет дождь на Землю».
Она пошла и сделала, как сказал Илия. И он ел, и она, и домашние ее некоторое время.
Мука в ящике не переводилась, и масло в кувшине не кончалось по слову Господа, которое Он сказал через Илию» (3 книга Царств, 17, 10–16).
Что мы читаем в этом рассказе об Илии?
Мы читаем о приходе Илии к вдове и о чудесном умножении хлеба. Оттого, что там присутствует дух Илии, происходит то, что не возникает нужды в хлебе, которого было мало. Хлеба прибавляется — это мы читаем — в то мгновение, когда дух Илии пришел к вдове. Через дух Илии происходит то, что здесь представлено как умножение хлеба, как одарение хлебом. Мы можем сказать: «Нам просвечивает из Ветхого Завета тот факт, что благодаря явлению Илии происходит умножение хлеба».
А теперь прочитаем шестую главу Евангелия от Марка. Там рассказывается сначала о том, как Ирод обезглавил Иоанна, как потом Христос пришел к толпе учеников Иоанна. А теперь дадим этой главе воздействовать на нашу душу.
«… И когда Он вышел, увидал Он большую толпу людей и сжалился над ними, потому что они были как овцы, не имеющие пастуха, и начал их многому учить.
И так как стало
Но Он ответил им: «Вы дайте им поесть». А они сказали Ему: «Разве нам пойти и купить им хлеба на двести динариев и дать им есть?»
Но Он сказал им: «Сколько у вас хлебов? Пойдите и посмотрите». И они, справившись, сказали Ему: «Пять хлебов и две рыбы».
И Он приказал им рассадить всех группами на траве.
И они расположились полулежа по сто и пятьдесят.
А Он взял пять хлебов и две рыбы, взглянул на небо, благословил и преломил хлебы и дал их ученикам, чтобы они раздали, также и две рыбы поделил Он между всеми.
И они ели все и насытились» (6, 34–42).
Вы знаете эту историю: опять умножение хлебов, и опять через дух Илии-Иоанна. Библия говорит неясно в том смысле, как теперь понимают слово «ясно». Но Библия вкладывает в композицию то, что она хочет сказать. И кто умеет оценить истину чувств, тот захочет задержаться на описании того, как Илия пришел к вдове и умножил хлеб, — и как снова родившийся Илия покидает физическое тело, а Христос в его атмосфере по-новому совершает то, что тоже может быть названо умножением хлеба.
Таково внутреннее развитие в Библии, таковы внутренние связи в ней. Они указывают, чем является вся эта пустая ученость, которая говорит, что Библия составлена «из отрывков», тогда как при настоящем понимании Библии мы находим повсюду в ней единый компонующий дух, — сейчас неважно, кто является этим компонующим духом. Так видим мы перед собой Иоанна Крестителя.
Примечательно, как Креститель снова вводится в деятельность Христа Иисуса. Дважды нам указывается, что Христос входит в ауру Крестителя, — входит тогда, когда его физическая личность отступает все дальше и наконец совсем исчезает с физического плана. Затем нам через простое Евангелие от Марка очень ясными словами объясняется, как все становится иным теперь, через вхождение Христа Иисуса как раз в элемент Илии-Иоанна, как благодаря этому в мир входит совсем новый импульс.
Чтобы это понять, надо принять во внимание все евангельское описание с того момента, когда Христос, после заключения Иоанна в темницу начинает говорить о Царстве Божием, — до того, где говорится об убийстве Иоанна Иродом, и следующих глав. Возьмем все эти повествования, которые нам предлагаются, вплоть до истории Ирода, и тогда мы найдем, что они все направлены на то (если мы их рассматриваем в соответствии с их действительной сутью), чтобы нам наглядно показать Существо Христа Иисуса. Уже вчера было показано, как действует это Существо Христа, — действует так, что Его узнают не только люди, но и духи, которыми одержимы бесноватые, — узнают и сверхчувственные существа. Это сразу встает перед нами резко и примечательно. Потом выступает перед нами следующее: То, Что живет во Христе Иисусе, есть нечто другое, чем то, что жило в Илии-Навуфее так, что дух Илии не мог полностью войти в Навуфея.
Смысл Евангелия от Марка состоит в том, чтобы рассказать, как в Иисуса из Назарета полностью входит и наполняет Его земную личность то, что есть Христос, и как Христос действует в том, что считают за обычное человеческое «я». Что же так пугает демонов, которыми одержимы некоторые люди, когда эти последние встречают Христа Иисуса? Происходит то, что они вынуждены сказать Ему: «Ты Тот, кто носит в Себе Бога!» Они узнают Его как Божественную силу в отдельной личности, — силу, которая вынуждает демонов признать себя и выйти из людей (1, 24; 3, И; 5, 7). Этот образ в первых главах Евангелия от Марка так своеобразно разработан, что является как бы противоположностью Илии-Навуфея, а также Илии-Иоанна. В то время как в них не могло жить полностью то, что их одушевляло, во Христе Иисусе это одушевляющее начало содержится полностью. Поэтому хотя в Христе Иисусе и живет космический принцип, Он предстает вместе с тем совершенно индивидуальной, неповторимой человеческой личностью для других людей, а также и для тех, кого Он исцеляет. Такие описания, которые происходят из давнего прошлого, как правило ныне понимают в весьма своеобразном смысле. Когда многие из нынешних естествоиспытателей, «монистов», как они еще себя называют, хотят определить свое мировоззрение, они понимают такие представления в совершенно особом смысле. Этот смысл можно определить так: «Эти добрые ученые, эти добрые натурфилософы втайне думают, хотя и стесняются это высказать, что было бы лучше, если бы Господь Бог предоставил им устраивать мир, потому что они бы его устроили лучше. Если мы возьмем такого естествоиспытателя, который клянется, что мудрость пришла к людям только в последние двадцать лет (а другие считают даже, что только в последние пять лет, эти рассматривают в качестве предрассудков все, что было раньше этих пяти лет), он будет особенно сожалеть о том, что когда Христос Иисус был на Земле, еще не было современной медицины со всеми ее естественнонаучными знаниями и средствами, потому что было бы разумнее, чтобы все, как, например, теща Симона и другие, были излечены средствами нынешней медицины. Потому что, по их мнению, Господь Бог был бы более совершенным, если бы Он создал мир согласно современной науке. Он не оставил бы людей так долго томиться по современному естествознанию. А так все-таки мир, каким его устроил Бог, сравнительно с тем, что могли бы устроить ученые, надо считать несколько неудачным. Этого не говорят, стесняются сказать, но это присутствует между строк. Надо только называть своими именами вещи, которые теперь приняты у материалистических ученых-естественников. Если бы можно было поговорить с глазу на глаз с таким господином, то можно было бы услышать такое мнение: собственно, нельзя не быть атеистом, когда видишь, как мало удавалось Господу Богу во времена Христа излечивать людей методами современного естествознания.
Только одного не берут в расчет, — того, что надо брать честно и серьезно слово «эволюция», которое так любят употреблять, и что все должно быть включено в эволюцию для того, чтобы мир мог прийти к своей цели. И не надо гнаться только за тем прожектом, который создала бы теперешняя наука, если бы она собралась творить мир. Когда так думают, поистине не знают того, что все строение человека, соединение его тонких тел, раньше было совершенно иным. Тогда нельзя было подходить к человеческой личности с методами нынешнего естествознания. Тогда эфирное тело было гораздо деятельнее, гораздо сильнее, чем теперь. Тогда можно было косвенным образом, через эфирное тело, совершенно иначе воздействовать на физическое. И совершенно не то, что ныне, означало тогда (выскажем это без пафоса) исцеление «чувствами» — когда чувство изливалось из одного на другого. Когда эфирное тело еще было сильнее и господствовало над физическим, тогда можно было совершенно иначе пользоваться тем, что называют психически-спиритуальными средствами лечения. Люди были иной конституции, поэтому и лечить надо было иначе. Если этого не знают, то будут говорить, как говорят естествоиспытатели: «В чудеса мы больше не верим. А то, что там рассказывают об этих исцелениях, именно чудеса, и это надо отбросить». Что же до нынешних просвещенных теологов, то они оказываются в особенном замешательстве: они хотели бы эти вещи сохранить, но спотыкаются о современный предрассудок, что так исцелять нельзя, что это — «чудеса», и тогда дают всякие объяснения о возможности или невозможности чуда. Только одного они не знают, — а именно, того, что все описанное в Евангелии от Марка до шестой главы, для тогдашнего времени вообще не было чудом. Это было чудом в столь же малой степени, как то, что теперь воздействуют каким-нибудь лекарством на те или другие функции человеческого организма. Ни одному человеку тогда не показалось бы чудом, если бы кто-то сказал прокаженному, простерши к нему руку: «Я хочу, очистись!» Все природное, что тогда изливалось Иисусом Христом, было этим лекарством. Сегодня это уже не подействовало бы, потому что теперь связь человеческого эфирного и физического тел уже другая. Но тогда врачи вообще лечили именно так. Поэтому вовсе не было очень выдающейся особенностью Христа Иисуса то, что Он лечил и очищал прокаженных сочувствием и возложением рук, — это было само собой разумеющимся для того времени. Что в этой главе должно быть отмечено, — это нечто совсем другое, и то, что здесь должно быть отмечено, надо правильно рассмотреть. Бросим взор на тот способ, каким тогда, например, получали образование крупные и мелкие врачи. Их учили в школах, которые патронировались школами мистерий, и они получали в свое распоряжение силы, которые действовали через них из сверхчувственных миров, — так что тогда лечащие врачи были как бы медиумами для высших сил. Они передавали сверхчувственные силы посредством собственной медиумической способности, до которой они были подняты во врачебных школах мистерий. Когда такой врач возлагал руки, то не его силы изливались через них, а силы сверхчувственного мира. То, что он мог быть каналом для действия сверхчувственных сил, было дано ему при посвящении в школе мистерий. И рассказы о том, что прокаженный или больной лихорадкой были излечены такими психическими воздействиями, тогдашнему человеку не показались бы особенно чудесными. Было важно не то, что происходило исцеление, а то, что явился некий Человек, который не учился в такой школе, но мог так исцелять. Появился Человек, которому та сила, которая притекает из высших миров, была заложена в сердце и душу, и эти силы стали личными, индивидуальными силами. Должен быть установлен факт, что время исполнилось, что человек впредь не может быть каналом для сверхчувственных сил, — что это прекратилось. И тем, которые крестились в Иордане, стало ясно, что это время кончается и что все, что будет совершаться в будущем, будет совершаться через человеческое «я», через то, что должно войти в божественный внутренний центр человека. И вот, стоит между людьми Человек, который Сам делает то, что другие делали с помощью существ, живущих в сверхчувственных мирах и действующих через них своими силами.
Так что не схватывает смысла Библии тот, кому само событие исцеления представляется чем-то особенным. Оно не было таковым на закате старого времени, когда такие исцеления еще могли происходить. И если говорится, что Христос во время этого заката производил исцеления, то имеется в виду, что Он производил их новыми силами, которые с этих пор должны присутствовать в мире. Поэтому показано с полной ясностью, которую ничем нельзя заглушить, как Христос Иисус действует всецело как Человек по отношению к человеку. Везде подчеркнуто, что Он действует как Человек по отношению к человеку. Этого нельзя выразить ярче, чем выражено в пятой главе Евангелия от Марка, где Христос исцеляет женщину. Он ее исцеляет благодаря тому, что она к нему подходит, прикасается к Его одежде, а Он чувствует, что из Него истек поток силы. Все рассказывается так, что нам представлено следующее: женщина приближается к Христу Иисусу, касается Его одежды, — Он же ничего другого не делает. Делает она — прикасается к Его одежде. Из Него выходит поток силы. Почему? Не потому, что Он послал ей этот поток, а потому, что она его извлекла! А Он только потом это заметил. Вот что нам показано совершенно ясно. А когда Он заметил это, что Он говорит? «Дочь, твоя вера помогла тебе. Иди с миром и будь здорова от болезни твоей». Он Сам только замечает, что когда Он присутствует, Божественное Царство вливается в Его душу и изливается из Него. Его позиция не та, на какой раньше стояли заклинатели демонов по отношению к своим пациентам. Тогда пациент мог верить или не верить. Сила, которая исходила из целителя, струилась на больного. Теперь же, когда в дело вступает «я», это «я» должно действовать вместе с другими «я», — все индивидуализируется. Важно в описании этого события не то, что тогда само собой разумелось, — что можно душой действовать на тело: важно то, что одно «я» должно вступать в соотношение с другим «я», — когда должно начаться новое время. Раньше духовное было в высших мирах, носилось над человеком. Теперь Царства Небесные подошли ближе и должны войти в сердца людей, чтобы обитать там как в некоем центре. В этом все дело. Теперь внешнее физическое, и внутреннее моральное по-новому сливались для такого мировоззрения; причем то, что для времени от основания христианства до нынешнего могло быть только верой, в наше время может быть знанием.
Возьмем прежнего пациента, который в старое время стоял перед своим врачом-целителем, как я это только что описал. Магические силы низводились через посредство врача, который подготовлялся для этого в школе мистерий, и эти силы проходили через тело врача на больного. Тогда не было связи с моралью больного, потому что все действие не касалось морали, не касалось еще «я» больного. Тогда было безразлично, какая у него мораль, потому что силы магически проистекали из высших миров. Теперь пришло новое время: теперь моральное и физическое исцеление должны сливаться по-новому. Тот, кто это знает, поймет и другое повествование: