Евангелие от Тимофея. Клинки максаров. Бастионы Дита
Шрифт:
Оцепенение, ниспосланное Стардахом на тело и душу Артема, постепенно проходило. Возможно, этому в немалой степени способствовал Адракс, сам большой дока по части подобных штучек. Первое время он почти не сводил с полупарализованного Артема своих бельм. Жернов стоял на торце, что вынуждало старика постоянно находиться на четвереньках. Даже при очевидной незавидности их нынешнего положения выглядело это довольно комично.
— Шею не ломит? — спросил Артем, когда к нему вернулась способность реально оценивать действительность.
— Я бы не сказал. — Адракс поерзал, устраиваясь поудобнее. — С некоторых пор у меня побаливала поясница, а эта поза весьма благоприятно действует на позвоночник.
— И какая же, интересно, судьба тебя ожидает? —
— Об этом можно только догадываться. Но уже если меня оставили в живых, следует ожидать чего-то более страшного, чем банальная смерть. Максары великие мастера по части всяких пыток. Никто лучше их не знает строение человеческого тела… А почему ты разговариваешь со мной таким тоном, приятель? Разве я в чем-то виноват перед тобой?
— Интересно получается! — Артем даже стукнул себя кулаком по колену. — Каким же еще тоном мне говорить, если ты сбежал, бросив нас безоружными среди стольких опасностей?
— Покидая вас, я давал тебе и девчонке хоть какой-то шанс на спасение. Но вы им не воспользовались.
— Да и тебе не очень повезло.
— Совсем не повезло, — Адракс криво усмехнулся.
— А как же знаменитый клинок максаров? Почему он не выручил тебя на этот раз?
— Стардах обманул меня. Перед тем, как вручить клинок Калеке, он сделал так, чтобы им можно было воспользоваться только один-единственный раз. После схватки с мрызлами он превратился в обыкновенный кусок металла.
— И ты об этом не догадывался?
— Я был уверен в силе клинка. Потому-то слугам Стардаха и удалось окружить меня. Я выпустил кишки у дюжины этих гадов, но они навалились на меня всем скопом. На каждой моей руке повисло по два-три мрызла, да столько же уцепились за ноги. Так я и попал сюда.
— Но ведь ты же знал, что Калека — слуга Стардаха. Почему ты оставил нас на его попечение? Чтобы он привел нас прямо в логово твоего сыночка?
— К тому времени Стардах уже утратил власть над ним, хотя сам об этом и не догадывался. Без моего ведома Калека и шагу ступить не мог. Но как только клинок был приведен в действие, воля Стардаха сразу устремилась на поиски слуги, которому он был доверен. А я, к несчастью, был уже далеко… Впрочем, это долгая история и ее надо рассказывать с самого начала.
— Тогда начинай. Как я понимаю, единственное, что у нас сейчас имеется в избытке, это время. Первым делом я хочу узнать, что ты не поделил со Стардахом?
— Запомни, максары никогда ничего ни с кем не делят. Даже с собственными детьми, которые всегда являются незаконнорожденными, поскольку мы не живем семьями.
— Откуда же они тогда у вас появляются?
— Дети максаров зачаты в прелюбодеянии, при насилии, во всяких оргиях. Но они всегда знают о своем происхождении и, подрастая, начинают претендовать на родовые владения предков… Кстати, тут есть одна тонкость. Мы можем жить очень долго, хотя вовсе не бессмертны. Поэтому каждый максар, хочет он этого или не хочет, обязан иметь наследника, поскольку его род не должен пресечься. Это один из немногих законов, которые свято соблюдаются нашим народом. Даже заклятый враг сделает все, чтобы воспитать из твоего волчонка волка. И тогда начинается обычная для нашей страны кровавая свара. Сын охотится за отцом, а отец за сыном. Конечно, разумнее всего сразу убить женщину, которая понесла от тебя. Но не всегда это удается. Такую оплошность однажды допустил и я. Стардах вырос вдали от этих мест. Его воспитатели славились жестокостью даже среди максаров. Каждый максар враг другому максару, но это были мои самые непримиримые противники. С давних времен мы умеем из людей разных рас создавать себе слуг — воинов, строителей, оружейников, лекарей. В этом искусстве Стардах превзошел всех, даже меня. Исчадия, сражавшиеся на его стороне, до сих пор не имеют себе равных. Непрерывная борьба измотала меня. Я был вынужден бежать, утратив все, что у меня
— Но прихватив внучку, — вставил Артем.
— Да. Я был побежден и изгнан, но не смирился с поражением. Ведь я максар, а максары не способны прощать и забывать. Оставить свой позор неотомщенным я не мог. Всех своих детей Стардах уничтожил еще во чревах их матерей, и эта девчонка, случайно оставшаяся в живых, была его единственной наследницей. Из нее я и хотел воспитать мстителя.
— А как она оказалась в доме судьи?
— Стардах послал на мои поиски сотни слуг. Они рыскали во всех окрестных мирах. Выродок, которого ты знаешь под именем Калеки, отыскал мой след. Он был самым ярым из преследователей, и именно ему Стардах доверил мой клинок. Это были тяжелые времена. Меня гнали, как бешеного зверя, не давая даже краткой передышки. Не очень-то удобно прятаться в болоте или пробираться подземельями, имея за плечами корзину с беспомощным ребенком. Пробираясь через Страну Забвения, я выбрал дом самого влиятельного в тех местах человека, и оставил девочку у его порога. Внушить судье и его жене, что это их ребенок, не представляло для меня особого труда. — Адракс умолк, задумавшись.
— А что было потом?
— В углу стоит кувшин с водой. Дай мне напиться. От долгих речей пересыхает горло… А потом было много схваток, много неудач и много побед. Кое-кого из врагов я уничтожил, а других направил по ложному следу. Сумел я одолеть и Калеку. Одолеть, даже ни разу не встретившись с ним лицом к лицу. Он был созданием Стардаха, а тот, что ни говори, в свою очередь, был моим созданием. В наших жилах текла одна кровь, и силы наши были примерно равны. Очень осторожно, исподволь, я проник в сознание Калеки. Нащупал слабые места, разузнал все планы, а затем волю Стардаха заменил своей собственной волей. Ведь в то время мой сынок находился довольно далеко от нас, да и, кроме того, был по горло занят очередной войной. Меня он считал фигурой второстепенной. Когда Калека полностью подчинился моей воле, мы вместе вернулись в Страну Забвения.
— А не проще было бы прикончить его?
— Стардах непременно узнал бы о его смерти и послал другого прислужника, еще более могучего и упорного. К тому же он был нужен мне как оруженосец. Наши клинки устроены хитро. При определенных условиях они способны уничтожить себя вместе с хозяином. Одной старухе я внушил, что Калека — это ее пропавший в детстве сын.
— Зачем?
— Не мог же я сам готовить ему пищу и чинить одежду.
— Девчонка догадывалась о своем происхождении?
— Смутно. Ее посещали странные сны, всякие необъяснимые видения… Ведь как-никак, она родилась максаром. Я уже собрался открыть ей всю правду, но Лето спутало мои планы.
— Значит, все, что случилось потом, тоже подстроил ты? Я имею в виду мой визит к судье, встречу с Калекой…
— Лишь отчасти. Успех чаще всего достается не тому, кто все старается спланировать заранее, а тому, кто умеет использовать каждый удобный случай.
— Под удобным случаем ты подразумеваешь мою восьминогую машину?
— И ее тоже.
— А кто убил судью? — вопрос этот давно мучил Артема.
— Если нож, которым нанесен смертельный удар, можно считать убийцей, тогда судью убил Калека.
— Ты хочешь сказать, что он был только слепым орудием? Бессловесным исполнителем? Кто же тогда отдал ему приказ? — заранее ощущая холодок в душе, спросил Артем.
— Ты угадал, приятель… Приказ он получил от моей внучки.
— Как же так… — пробормотал Артем. — Как же она могла… Ведь он был для нее как отец.
— Успокойся. Все было не совсем так, как ты себе представляешь. Отказ судьи привел ее в ярость. Ведь для нее это было равносильно смертному приговору. Может быть, в кратком безрассудном порыве она и пожелала ему смерти. Но ведь это была воля максара, а тем более воля дочери Стардаха. Калека воспринял ее бурные эмоции как приказ к действию. Точно так же он поступил бы, если смерти судьи пожелал бы я… Хочешь знать, что было дальше?